Закат цвета индиго - Евгения Михайлова

…Даша плеснула на Полинку бензин из канистры и чиркнула спичкой. Девочка превратилась в факел мгновенно. И тут же раздался страшный крик. Даша оглянулась и увидела на пороге Клару. Та бросила сумки, сорвала со стола скатерть, стала сбивать пламя.

– Даша, – позвала она. – Быстро неси воду из ванной! – Увидела канистру и все поняла.

Даша стояла неподвижно, пока на вопли Клары не прибежала соседка, потом другая. Все метались, кричали, звонили. Огня уже не было. Даша рассмотрела что-то маленькое, обугленное на полу, рядом со стоящей на коленях Кларой. И вдруг раздался не плач, а какой-то писк. Даша не сразу поняла, что это Полинка. Она попятилась к двери, вышла из дома незамеченной и побежала к парку. Она чувствовала такую потерю сил, что, забившись под кусты, сразу провалилась в глубокий, неестественный сон.

Дина и Чарли, вернувшись из дому в поднадзорный двор, сразу обнаружили прискорбные следы своего отсутствия. Все лужи были завалены окурками, бутылками, оберточной бумагой и прочей дрянью. Отдельные фрагменты источали такой запах, что Чарли, принюхавшись, поднимал голову и тревожно-вопросительно смотрел на Дину.

– Уроды, – соглашалась с ним она. – И без нас они как без рук. Впрочем, с нами тоже без рук и без головы.

Профессиональная гордость не помешала Дине вспомнить о тех ребятах, нанятых Аленой, которые должны на рассвете убирать двор до полной стерильности. Деньги Алена платит им вперед. Но они явно не полюбили свою работу и без свидетелей в лице Дины и Чарли дрыхнут без всякого зазрения совести. «Мы-то их, конечно, понимаем, – подумала Дина. – И вообще, у нас роли распределены, как в шоу-бизнесе: мы с Чарли – солисты, а ребята – наша фонограмма».

Дина села на скамейку у детской песочницы и подставила лицо солнцу. Оно было уже по-настоящему весенним. Чарли разлегся было у ее ног, но вдруг вскочил и стал подкрадываться к большому дереву. Дина присмотрелась: за широким стволом стоял крошечный мальчик и сосредоточенно что-то разглядывал. Чарли пристроился рядом и вжался в землю, явно готовясь к прыжку.

– Змею, что ли, увидели? – испугалась Дина и бросилась к отважным охотникам.

Сначала она услышала странный хрипящий звук, потом увидела под кустом темную груду тряпья, под которым она не сразу опознала мирно спящего человека.

– Фу, Чарли, – она решила не прерывать сон незнакомца на пленэре. – А ты что так на него смотришь? – спросила она у серьезного сероглазого малыша.

– Вот! – показал ребенок на лежащую фигуру.

– Кто это? – на всякий случай спросила Дина.

– Тело усохшего, – с изумлением услышала она четкий ответ.

– Откуда ж ты взялся, такой продвинутый? – Она положила руку на круглую головку в шапочке с помпоном и засмотрелась в серьезные глаза.

– Откуда, – ворчливо сказала молодая женщина у Дины за спиной. – Из садика его забираю, потому что орет, никому спать не дает в «тихий час».

– Может, у него что-то болит? – Дина осуждающе посмотрела на раздраженную мамашу.

– Болит у него! Да он дома хочет сериалы смотреть про ментов целый день. Да еще ужастики на ночь. Дети стишки рассказывают про мишку, зайку. А этот только и знает: «его глохнули», «тело усохшего», «блигада». Ужас!

– Ребенок-индиго, – пробормотала Дина.

– Чего? – переспросила мамаша.

– Ребенок возможного будущего, – улыбнулась ей Дина, позвала Чарли, и они направились к подъезду.

– Целый час тебя жду, – услышала Дина ворчливый голос прямо над ухом. – Не узнала, что ли?

– Я узнала тебя, Света, – проговорила Дина очень ровно и спокойно, скрывая, что у нее бешено забилось сердце. От страха, конечно. Дина даже побоялась шевельнуться и посмотреть, не стоят ли неподалеку Колян с Виталиком. Как говорится, два брата-дегенерата. А что, если они пришли разобраться с ней за неудачно закончившуюся пьянку? – Вы что, опять погулять здесь решили?

– Кто мы-то? – понуро спросила Света. – Одна я, не видишь, что ли?

– Ох, – перевела дыхание Дина. – Я просто подумала, что они в магазине. Ну и хорошо, что одна. Хочешь, ко мне пойдем? Кофе выпьем, расскажешь, как живешь.

Когда Света сняла в прихожей тонкий плащ, Дина содрогнулась, такой тощей и зеленой она стала.

– Мне кажется, ты немного похудела, правда? – нерешительно спросила она.

– Супер, да? – довольно уныло произнесла Света. – Сорок три кэгэ, девяносто-шестьдесят-девяносто. Вчера один кадр клеился. Ты, грит, типа, модель? Я, типа того, сразу понял.

– Я бы тоже так подумала, если бы случайно тебя на улице увидела. Только, знаешь, мне кажется, что там, где девяносто, на самом деле уже поменьше. Это даже хорошо, можно спокойно есть пирожные, например.

– А. Неохота. Слушай, я че пришла. Думаю, может, ты Коляна видела? Не приходил к тебе?

– Ко мне? – Дине даже холодно стало от подобной перспективы. – А с какой стати он ко мне придет?

– Ну, не знаю. Я на всякий случай спросила. Пропал он. – Губы у Светы задрожали.

– Как же так? Ты проходи. Давай на кухне устроимся. Я поесть приготовлю, а ты расскажешь.

– Вот после того, как мы тут были, он и пропал. Я думала, просто ко мне не приходит, пошла в кабак один, где он с пацанами тусуется. А они говорят, типа, нечего его искать. Не будет, значит.

– То есть?

– То есть какой-то облом. Один сказал, вроде менты его урыли. Другой, что вроде он ушел от них. Ох! – Лицо Светы вдруг стало совсем серым, она прижала руку к животу, тяжело задышала, приоткрыв рот, и Дина увидела, что у нее даже десны побелели.

– Что с тобой? Тебе плохо? Вызвать «Скорую»?

– Да ты что! Не вздумай. Я в ванную пойду, можно? У тебя там прокладки есть?

Дина дала гостье чистое полотенце, халат и упаковку прокладок, походила у ванной, беспокойно прислушиваясь к тихим стонам и вздохам, а потом решительно туда вошла. Света стояла в ванне, пустив по ногам струю горячей воды, и вода тут же окрашивалась в густо-красный цвет.

– Света, – воскликнула Дина, – у тебя же кровотечение. Так уже было?

– Бортанулась я, подруга. Почистилась у одной сволочи за две тысячи. Вторую неделю теку, как проклятая, и внутри все обрывается. Думаю, может, она че забыла там или лишнее рубанула. Но ты не пугайся. Ничего. Пройдет. Я и не такое делала.

– Подпольный аборт? Ты понимаешь, как это опасно? Не хочу ничего слушать, сейчас же вызываю «Скорую».

– Я сказала, не вздумай. А то вот прямо так и сбегу, без штанов. Я ж нелегалка. Ни страховки, ни регистрации. Они еще в ментовку позвонят насчет аборта подпольного. Вот там-то с меня последнюю шкуру и снимут.

– Понятно. Мойся спокойно. Я позвоню своему врачу, спрошу, какое лекарство тебе дать, сбегаю в аптеку, потом ты поешь, отдохнешь, и подумаем, что делать.

Когда Дина вернулась из аптеки, Света посапывала на кухонном диванчике, а Чарли лежал на полу рядом, не сводя с нее глаз. Дина приготовила шприц с лекарством, ватку, смоченную перекисью водорода, и осторожно коснулась руки девушки. Та открыла глаза и улыбнулась, ее щеки немного порозовели. Дина показала ей шприц и приподняла полу халата. Тут она окончательно убедилась, что «девяносто» – это всего лишь сладкие грезы. В фигуре Светы проблемное для женщины место под названием «бедра» просто отсутствовало.

– Поскольку нам нужно ждать, пока лекарство подействует, я сейчас приготовлю очень вкусное и полезное блюдо. Самое главное в нем – процесс его приготовления. Понимаешь, это немного спектакль.

– Да ну! – оживилась Света. – А как называется этот твой цирк?

– Фондю «Верона». Достаем сыр «Пармезан» и «Гауда», молоко, салат, масло, кукурузную муку и отличное белое вино.

– А давай мы его без «Вероны» дерябнем.

– Нет. Я сказала, это полезное и интересное блюдо. К концу его приготовления у тебя улучшится настроение и появится аппетит.

– Слушай, я тут в кабаке одном была. Там тоже на столах стояли спиртовки, как у тебя. И еще такие кастрюльки. В них тоже сыр бросали, кусочки всякие, рыбу вроде, траву… И слышь, одна девка мне говорит: менты по клубам ходят с портретом. Дашку ищут, у всех спрашивают.

– А кто это?

– Да ты че? Она ж в этом доме жила, в квартире Эдика-педика. Ну, там, где мы тогда пили, где мужика грохнули. Колян еще рассказывал, что жил там как-то с ней и еще с кем-то.

– Что нового по убийству Михайлова? – Сергей пригласил Славу Земцова пообедать в небольшом уютном ресторанчике и терпеливо ждал, пока в глазах следователя погаснет голодный огонь. Слава уже проглотил салат «Нью-Цезарь» из копченых куриных грудок, кусочков жареного хлеба и зелени в винном соусе, большую тарелку супа по-андалузски с окунем и мясом каракатицы и приступил к поглощению пасты «Сицилия».

– Что нового по убийству, – проурчал Слава, как сытый кот. – Что нового… Пепел лейтенанта Михайлова стучит в мое сердце. И чувствую я, что эта красная жижа, которую нам выдали за вино, не уймет боль моей души. Сережа, я не понял, ты на водке сэкономил или решил вылечить мое врожденное малокровие?