Двести третий день зимы - Ольга Птицева

Мама ответила мгновенно – видно, ждала:

«Совсем забыла о матери. А мы с дядей Володей весь вечер чаи гоняли. Сухари нормальные получились, поели их».

«Как он? От Димасика новости есть?»

Написала и сама же поморщилась. Какие новости могут быть? Только если обмороженное тело домой вернут, и то не факт, что удосужатся. А уж об этом мама сообщила бы.

«Вчера репортаж показывали в новостях. Там Димасик был. Кажется».

«Какой репортаж?»

Мама замолчала на три минуты, а потом кинула ссылку. Не стоило по ней проходить. Нюта чувствовала, как даже от адреса официального сайта ЗИМ у нее в теле образуется болезненный спазм. От груди к животу, куда-то под печень, будто провели раскаленным ножом. Или ледяным. Палец, однако, сам собой потянулся к экрану и стукнул по ссылке. Сайт ЗИМ загрузился быстро – видимо, на поддержание его функционала выделили отдельные мощности. Остальной интернет давно уже работал кое-как.

Трехминутный ролик начался с общего плана: перемерзшая, но бесснежная земля, как бывает поздним ноябрем, и пятеро парней в серых робах призывников. Голос диктора затянул что-то напыщенное о лесах Брянщины, и Нюта отключила звук. Картинки хватало. Низкое небо опускалось прямо на колючие ветки деревьев, руки у парней были красные от мороза – она видела это даже в плохом разрешении. Парень, который стоял сбоку, двинулся к дереву, толкнул его, проверяя на прочность. Дерево покачнулось, и Нюта разглядела, что его подпилили – рваная полоса шла через ствол. Парень толкнул сильнее, к нему присоединился еще один. А остальные окружили уже готовый пень почти у самого края кадра и принялись выкапывать его, отбивая лопатами корни. Нюта выключила ролик, когда дерево начало падать и первый толкавший парень повалился следом за стволом.

– Зачем они это делают? – спросила она, дождавшись, когда мама ответит на вызов.

– Ой, хорошо, что ты позвонила. – Голос у мамы был теплый. – Я тебе хотела сон рассказать. Задремала днем, вот, думаю, может, доснится сейчас, такой интересный был, хоть книжку пиши…

– Зачем они валят деревья? – В горле стало горячо и щекотно.

Мама помолчала, и по этой тишине Нюта поняла, что она обиженно жует губы.

– Как зачем? – Сон маму явно покинул, уступая место раздражению. – Чтобы снежный покров ровно лег! Это же приграничная территория, Нюта! Ты глаза-то открой…

Нюта нажала на отбой так яростно, что заболел большой палец. Швырнула телефон в угол кровати, откинула одеяло и пошла к письменному столу. Там среди старых конспектов, распечаток инструкций по уходу за суккулентами и чеков за приобретенный грунт лежал ноутбук. После блокировки сервисов он превратился в абсолютно бесполезный кирпич, и Нюта перестала его включать, чтобы лишний раз не расстраиваться.

А расстраиваться было с чего. В одной из папок, рассортированные по годам, лежали отзывы на ее работу. Прошлую, любимую, отнятую у нее.

«Нюта из тех, кто палку в землю воткнет, а та обязательно пустит корни!»

Ага, только если земля эта не промерзла до основания, а от палки не ждут, что она начнет трижды в год плодоносить.

«Озеленили с Нютой балкон! И не просто балкон, а с северной стороны, там солнца не видно, как говорили классики. Но все цветет!»

Теперь северная сторона повсюду, и цвести у клиентки, конечно, перестало, и балкон замело, небось, уже и не выйти туда – по самые окна снега навалило.

«Нюта – настоящий профессионал. Проект был сложный, с архитектурной значимостью. Наши посетители устроили у зеленой стены фотозону, отмечают в социальных сетях. Сарафанное радио в действии, спасибо Нюте!»

Ни зеленых стен, ни фотозон, и за это тоже в некотором смысле спасибо Нюте. Не лично ей, конечно, но и ей тоже. Она же топтала затянувшийся снег в конце февраля и говорила каждому: «Да обойдется. Ничего страшного. Пометет немного и перестанет. Ну не идиоты же они! Вечная зима – это о смерти. А все хотят жить. Даже перемороженные старики из партии». Ничего Нюта не сделала. Ничегошеньки. Люди выходили на площади с пикетами. Парочка самых отчаянных даже сожгла себя. А она все отмахивалась, мол, обойдется. Не обошлось. Сиди теперь и рыдай над старыми фотками, разглядывай себя – гладенькую, свеженькую, с неизменным горшком в руках. То фикус, то фиттония, то маленький кактус с оранжевым цветком. Их все снесли в пункты приема и перемололи в компост. Ни за что. Просто потому, что живые и зеленые. И снова никто ничего не сделал. Это же не люди, в конце концов.

Нюта рывком закрыла ноутбук, оттолкнула. Почти на ощупь отыскала на столе фактурную обложку «Страстоцвета», прижала к себе, и стало спокойней. Фантомные прикосновения горячих и сухих пальцев Таи пронеслись по загривку. Нюта открыла книгу на случайной странице и прочитала вслух: «Садовник часто бывает еще и сторожем». Хмыкнула, заложила книгу открыткой с акварельными пионами и пошла под одеяло. Утром наступит ее очередь быть садовником в институтской теплице – подвязывать, поливать, удобрять. И сторожить.

11

– Ты где ходишь? – Радионов набросился на Нюту с порога и всучил ей папку с бумагами. – Сделай четыре копии.

Обложка папки была чуть влажная и липкая. Нюта перехватила ее кончиками пальцев.

– Вообще-то у вас секретарь имеется.

Радионов оторвался от нервного копошения в дипломате и поднял на нее глаза. Спать он, кажется, не ложился. И от него несло коньяком. А может, это попахивало от папки. Или от них обоих.

– Синицына, – устало сказал он. – Просто сделай, как я прошу. Пожалуйста.

Под его тяжелым взглядом Нюта положила папку на стол, отыскала в ящике салфетки, протерла обложку и пошла включать копир. Он у них был монструозный – гигантский, пыхтящий и ужасно неторопливый. Пока Нюта настраивала одностороннюю печать и расписывалась в книге учета расходных материалов, Радионов оставался в кабинете. Через открытую дверь было видно, как он застыл у окна. То ли рассматривал что-то на улице. То ли задумался так глубоко, что даже вздрогнул, когда Нюта вернулась с пачкой еще теплой бумаги.

– Сделано.

Радионов повернулся к ней. Потер лицо ладонями, пригладил волосы. Все – медленно и через силу. Выглядел он больным и старым. Нюта даже поморщилась от острого укола жалости.

– Может, чаю вам заварить?

Это тоже входило в обязанности секретаря, вот только пышную Нелечку Степановну, бессменную помощницу Радионова во всех бумажно-чайных делах, видно не было. Может, занята чем. Или больничный взяла. Нюта с ней никогда особо не приятельствовала, но степень ее влияния на Радионова уважала еще со студенческих времен – вовремя налитый чай с лимоном мог спасти от пересдачи пару-тройку безнадежных первокурсников.

– Некогда, – поморщился Радионов. – Опаздываем уже. Пошли.

Нюта