Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол

Привстав, она взяла протянутые документы.

- Поскольку такой человек как я, постоянно на виду, репутация должна быть безупречной. Мне дали ясно понять, что на продвижение не стоит надеяться, пока мы с тобой женаты.

По шелесту бумаги я догадалась, что мама знакомилась с содержимым.

- Знаю, ты желаешь мне добра, - продолжил мужчина, - и не будешь чинить препятствий.

- Х-хорошо, - сказала она потерянно. - Конечно же, подпишу. Сейчас?

- В Совете в присутствии Главы. Я договорился, собирайся. Забыл сказать, что ребенка забираю с собой.

- Зачем? - испугалась мама. - Она же не видит.

- Придется её заставить, - ответил мужчина бесстрастно.

- К-как? - вскрикнула мама. - Только не в лаборатории! Я не дам согласия! Она останется здесь. Бумаги подпишу, а Эву оставь мне.

- Соглашаясь на развод, ты дашь согласие на воспитание силами и средствами отца.

- Нет! - мама вскочила с места. - Она останется со мной!

- Поразмысли своими сопревшими в глуши мозгами, - сказал мужчина и, встав из-за стола, принялся расхаживать по комнате. Черные туфли удалялись и приближались. - Я вывезу её отсюда и обеспечу будущее в цивилизованном мире.

- Какое? - воскликнула мама. - Быть рабской подстилкой? Или подопытным кроликом в научных экспериментах?

- Не прерывай, - оборвал сурово мужчина. - Мне казалось, ты мать, которая заботится о своем чаде и желает ему лучшего будущего. Об отсутствии способностей у ребенка не узнает никто. Пойми, у меня свой интерес в поддержании легенды.

- Но... - растерялась мама. - Зачем тебе проблемы с Эвой? Зачем усложнять, скрывать и обманывать? Она останется здесь, и никто на Большой земле не узнает о ней... и обо мне.

- Поздно. Пресса давно крутится около меня, разнюхивает и понемногу раскапывает. Еще чуть-чуть, и грянет скандал. Давно следовало подстраховаться и сжечь мосты. Кроме того, для карьеры полезно показать публике, что я не бросил своего ребенка на произвол судьбы.

- На произвол судьбы? - воскликнула мама горько. - Да ведь после её рождения ты появлялся здесь от силы два раза. Выпутывайся сам из своих политических катаклизмов, а нас не трогай! -

Дорогая, ты забываешься, - сказал угрожающе гость, и я отодвинулась в дальний угол к ножке стола. - В конце концов, есть и другой выход. Из меня получится неплохой вдовец, безутешно оплакивающий жену и ребенка. Существует множество способов решения проблемы со стопроцентным результатом. Ошибку прошлого в виде скандального мезальянса избиратели простят, - с кем не бывает, все мы люди, - а моя неподдельная скорбь перекроет пятно в биографии. Обывателям нравятся слезливые мелодраматичные истории.

- Неужели ты сделаешь... это? - неверяще пролепетала мама. - Родную дочь?

Я представила, как она обхватила шею рукой, задыхаясь в порыве страха.

- Никаких угроз и запугиваний, только констатация факта. - Туфли вернулись к столу и устроились на прежнем месте. Я с ненавистью смотрела на них как на виновника бед, принесших нестабильность в мой маленький мирок, разваливающийся на глазах.

- Если ребенок сообразителен и настойчив, как ты сказала, то он выживет на Большой земле и, быть может, когда-нибудь вы увидитесь.

- Это не просто ребенок! Это твоя дочь, и у неё есть имя - Эва! В ней течет и твоя кровь! - выкрикнула мама и устало опустилась на стул.

- Безумно счастлив, - сказал гость, и в комнате раздались редкие хлопки. - Учти, я не шучу. Не вздумай играть по собственным правилам, будет хуже.

- Мне... можно видеться с ней?

- Исключено. До тех пор, пока не решу, что встреча имеет смысл.

- Но оформление на выезд занимает много времени, - дрожащим голосом сказала мама, приводя весомый аргумент.

- Кому как, - ответил самодовольно мужчина. - Всё организовано. Ребенок уедет сегодня со мной. Без вещей, потому что они вызовут лишние вопросы и подозрения.

И мама заплакала. Тихо, зажимая рот рукой, чтобы не напугать меня, но достаточно громко, чтобы я услышала и подползла к ней, обхватив крепко за ногу, а она гладила меня по голове, давясь рыданиями.

***

Я проснулась в поту. Протерла заспанные глаза и потянулась, разминая затекшие мышцы. Всматривалась непонимающе в кремовый ребристый потолок, пока не сообразила, что это балдахин, стянутый от краев к середине и завязанный в центре замысловатым узлом. В ногах по обоим углам кровати высились резные столбы из темного дерева, на которых держалась роскошная постельная конструкция.

В комнате было светло, а это означало, что за окном давно рассвело.

Я повернула голову в одну сторону - бежевые шторы, бежевые стены, бежевый столик с ночником и бежевое кресло. Повернула голову в другую сторону - картина стала бы зеркальной, если бы не темная макушка, лежащая на соседней подушке и загораживающая обзор.

Медленно, очень медленно до меня доходило, что в одной кровати со мной спал Мелёшин и сопел, отвернувшись к стене, а его рука по-хозяйски обнимала меня.

Караул! В памяти совершенно не отложилось, что произошло ночью. Приглядевшись, я облегченно выдохнула. Мэл уснул, не раздевшись, в отличие от меня.

Точно, я же неодета!

Уф, нижнее белье на мне, но где остальные вещи? Поди валяются бесформенной кучей на полу, и Мелёшин заметил мою неряшливость. Но ведь я не разбрасывала одежду по роскошной комнате. Кто-то меня раздел! При этой мысли загорелись щеки, а потом память обрушила лавиной события вчерашнего дня: экзамен, поход в клуб, Тёмину песню, драку на морозе, удар заклинаниями и поездку на машине в неизвестность.

Осторожно потрогала себя - вроде бы ничего не болит, руками-ногами двигать могу, по крайней мере, лежа. Пошевелила пальцами ног, покрутила растопыренной пятерней, сжала её в кулак и разжала. Я снова стала хозяйкой своего тела! Этот вывод неимоверно взбодрил.

Осталось проверить слух и речь, а также способность передвигаться, не держась за стеночки. Для начала стоит одеться, а затем потихоньку слинять отсюда, - закралась вороватая мыслишка. Где же одежда? Надо быстренько отыскать юбку и свитер, какими бы кучами и под какими бы креслами они не валялись.

Отвернув краешек одеяла, я попробовала встать с кровати, стараясь не разбудить Мэла. Вот будет конфуз, если он проснется. В ответ на осторожное шевеление рука Мелёшина еще крепче обвилась около меня. Ну, и как теперь выбираться?

Мэл спал как ни в чем не бывало и досматривал цветные сны. Нащупав его ладонь на своей талии, я начала аккуратно отгибать палец за пальцем. Жутко неудобно лежать боком, и никак не извернешься. Когда в последнем шаге до избавления из неволи остался мизинец, Мелёшин снова плотно обнял меня, притянув, и, мало того, изменил положение, повернувшись на другой бок. Я лежала, боясь посмотреть: спит он или проснулся?