Уроки стихотворной магии (СИ) - Каренина Лина

— Но как это связано со мной? — перебила её, начиная нервничать.

— Дослушай меня, Энара, — Атсуна внимательно смотрела на меня. — Мы собираемся покончить с гегемонией Церкви и заставим самого Императора считаться с Кругом Хранительниц Магии. Это значит война.

— Вы действительно хотите устроить войну?.. — пробормотала, поражённая. Вот, значит, каковы амбиции у этой колдуньи… — Но ведь вам придётся воевать не только с Церковью, но и с крестьянами!

— Значит, мы будем с ними воевать, — твёрдо проговорила женщина. — Мы вернём Кругу легитимность. Веками Хранительницы позволяли Церкви притеснять себя, и это развязало церковникам руки. Теперь же всё изменится.

— Я не собираюсь участвовать в войне! — отчаянно воскликнула я.

— Ты должна помочь нам, Джессамина, — в голосе колдуньи зазвенела сталь. — Ты — Рейтстари, и твой дар только поспособствует нашей борьбе. Сама подумай: неужели ты хочешь, чтобы других колдуний и невинных девушек так же, как и тебя, похищали каратели, распоряжались их судьбами и сжигали на кострах? Как ты думаешь, сколькие из сожжённых действительно были виновны в каких-то преступлениях? Неужели ты хочешь, чтобы все эти ужасные бесчеловечные убийства продолжались?!

— Нет!.. Не хочу, — я опустила голову. Вне всякого сомнения, Атсуна права. Но стоит ли того война?..

— Значит, ты поможешь нам, — твёрдо проговорила женщина, поднявшись из-за стола.

— Но что с моим отцом? — не сдавалась я.

— По твоим рассказам я поняла, что он действует сообща с Верховным архиепископом, — Атсуна повернулась к окну, сцепив руки за спиной. — А это лишний раз доказывает, что Церковь — твой истинный враг, Энара. До того, как мы расправимся с ней, я буду охранять тебя от Элнора и его прислужников. Когда же с Церковью будет покончено, мы доберёмся до герцога и отомстим ему за смерть твоей матери и нагих сестёр.

Я заметила, как её пальцы с силой впились в ладони. Это был жест абсолютной ненависти, такой, что её мощь, казалось, могла сокрушить горы, стоящие вокруг.

— Атсуна, Вы полагаете, герцог ищет меня, чтобы высвободить Дар'армиана? — осторожно спросила я. — Зачем ему это нужно?

Спустя пару мгновений молчания она всё же ответила:

— Элнор тщеславен. Он думает, что, освободив демона, получит часть его силы и разделит с ним мировое господство, — женщина хмыкнула. — Глупый и тщеславный, как и многие мужчины. Элнор не понимает, что демон всего лишь использует его… Дар'армиан хочет править единолично, на земле и на небесах.

— Понятно. Мне… нужно всё обдумать, — я поднялась со стула и зашагала к выходу.

— Обдумай мои слова хорошенько, Энара, — донеслось мне вслед. — Ибо скоро весь мир падёт к нашим ногам.

Я вышла из храма. Очень хотелось прогуляться на свежем воздухе. Сказанное Атсуной нехило так пошатнуло меня. Война… Никогда не думала, что мне придётся ввязаться во что-то такое. Бабушка Винлина воспитывала меня миролюбивым человеком, разве одобрила бы она подобное?

Ветер ударил в лицо, заставив зажмуриться. Разве ещё вчера он был таким холодным? Открыв глаза, я взглянула на сгустившиеся над нами тучи. Будет гроза… Всё вокруг словно свидетельствовало о надвигающейся войне. Войне, в которой агрессорами будем мы. Колдуньи.

Глава 39. Рефлексия

Зевлара я отыскала в горах. Он охотился на удивительно прыткую козу, скачущую по отвесным склонам.

— Вот же чёрт! — мужчина опустил лук. — Ушла, зараза!

— Охотишься? — я подступила к нему поближе.

— Охотился, — поправил он меня. — Что ты тут делаешь, Энара? Ты же вроде говорила, что будешь занята.

— Атсуна мне рассказала кое-что, — я присела на большой камень. — Хотелось бы обсудить это с тобой.

— Подожди, встань, — он нахмурился и, когда я поднялась, подстелил мне свой плащ, сам же сел на корточки рядом. — Ну всё, я готов слушать.

— В общем, — я собралась с мыслями. — Атсуна хочет собрать Круг Хранительниц и начать войну с Церковью.

— Это ожидаемо, — Зевлар лишь хмыкнул. — Церковники столько колдуний пожгли.

— То есть, ты не против? — я удивлённо подняла брови.

— Да мне вообще всё равно, — мужчина пожал плечами. — Когда я был бардом, мне пару раз заказывали убить дьяконов. Ну и к Церкви я особых чувств не питаю. У нас на юге её влияние довольно слабое, поэтому я, слава Господу, вырос не особо религиозным.

На последних словах он даже хохотнул.

— И ты присоединишься к ним?.. — нерешительно спросила, не пытаясь отгадать ответ. — К Хранительницам?

— Я? — Зевлар хмыкнул. — Я просто пойду за тобой, Энара. Буду рядом, защищу, если понадобится. Встану на твою сторону.

Такое откровение меня удивило, но вместе с тем обрадовало. Приятно было понимать, что есть человек, который поддержит тебя в любой ситуации.

Мы ещё немного побродили по горным тропам. Зевлару всё-таки удалось подстрелить горную козу, и теперь он возвращался в храм с добычей, я же — со всё ещё неясными мыслями и роем вопросов в голове.

Когда мы вернулись, Санварра и Эллиэн стояли у входа в храм в полном облачении, в меховых плащах и с сумками, и что-то перечисляли.

— Что происходит? — с непониманием спросила я, подойдя к девушкам. Возникло недоброе предчувствие.

— Мы уходим, — отозвалась Эллиэн. — Уходим искать новых колдуний для роли Хранительниц. Это распоряжение Атсуны.

— А где же она сама? — я невольно взглянула на стены храма.

— Они вместе с Дариной ушли час назад, — хрумо ответила за сестру Санварра, — и нам пора. Береги себя, Рейтстари.

Они больше ничего не сказали: направились к каменной площадке, там прочли заклинание и вошли в огромный сияющий белым светом портал, который вскоре после их ухода развеялся.

— Вот тебе и номер, — проворчал Зевлар. — А я только хотел приготовить козлиный гуляш на обед.

"Итак, Хранительницы начали действовать, — размышляла я, блуждая по опустевшему храму, пока Арвигго засаливал часть мяса и колдовал над гуляшом. — Скоро они соберут свою армию, прокатятся по Империи волной невиданной прежде силы… Поставят на колени самого Императора… Что ж, может, это и к лучшему? Колдунов и колдуний станут уважать по всему миру, прекратятся эти ужасные сожжения и преследования. Может, Атсуна права: пора поднять головы и бороться за свою жизнь… Но я не хочу быть частью войны, не хочу, чтобы моими руками и стихами были уничтожены деревни, города, были убиты люди!"

Я дошла до вершины храма и выбиралась на крышу. Здесь ветры завывали, разбиваясь о скалы мощными потоками, несли с собой промозглую сырость, от которой ныли кости. Я плотнее укуталась в плащ и устремила свой взор на лесистую долину. Где-то там лежали Белые Сады, Перебродье, Расколье, Поречье… Низовье, наконец, моя родная деревенька, где жизнь казалась такой простой и беззаботной, где Винлина — всё ещё моя родная бабушка, где утром меня ждала послесонная нега в тёплой постели и крынка свежего молока…

От воспоминаний глаза защипало, а выступившие слёзы усилил ледяной ветер. Мне казалось, что это путешествие в какой-то степени опустошило меня, отрезав от прежней беззаботной жизни. А теперь и эта война… Осознание тяжёлым грузом ложилось на душу. Мысленно я металась, как мотылёк, запертый в стеклянной банке — именно так я себя и чувствовала в этой ситуации, безвыходной и безысходной.

Над головой звучным низким раскатом разразился гром, всё вокруг потемнело от сгустившихся туч, и с неба упали первые тяжёлые капли дождя. Я поспешила слезть с крыши и вернуться в свою комнату. Сейчас мне нужно было успокоиться, подумать, услышать голос того, кто поддержит меня и поможет разобраться со своими мыслями и чувствами… Да, я достала "Единый завет" и вновь погрузилась в уже привычную и приятную мглу. Сейчас было самое время, чтобы поговорить с Дар'армианом — ни Атсуна, ни её ученицы не могли мне помешать.

— Здравствуй, Джесс, — сладко проговорил тот самый голос, который я желала услышать.