Машина Времени. Полвека в движении - Михаил Михайлович Марголис

«Как нет у меня дома ни одной пластинки «Машины», в том числе подарочной антологии, поскольку я не переслушиваю записанные с моим участием альбомы, – говорит Маргулис, – так и подборки того, что о нас пишут, я не имею. Ибо всего этого не читаю. Но Петину книжку я пролистал. Анька, моя жена, купила ее, чтобы посмотреть – насколько сильно он там меня обсирает. Оказалось, что конкретно меня вообще не обосрал. А истории, которые Петя упоминает, мне и без него известны. И я знаю, что в них на самом деле было, а чего не было. Понимаешь, видно, что книга эта – социальный заказ. Видно, что Подгородецкий обозлен и что он – не писатель. Я на самом деле не люблю читать мемуары, тем более, когда они основаны лишь на том, кто кому засунул и в каком году. Это мне совершенно не интересно».

«Точно объяснить – отчего у Пети сформировалась такая неприязнь к «МВ» не могу. Лично я сохранил с ним хорошие отношения, был на его 50-летии, – рассказывает Капитановский. – Если оценивать по формуле «обосрал-не обосрал», то, конечно, больше всего в «Машине с евреями» досталось Макару. Но в целом особого «криминала» я там не нашел. Буквально несколько эпизодов есть, которые я, например, не стал бы излагать по этическим соображениям. А Петя, человек по натуре хулиганистый, эпатажный – взял и написал. Но масла в огонь подливала скорее пресса. Помнится, конфликт начал разгораться после одной из газетных заметок, анонсировавших выход этой книги. Посредством небольших подтасовок, купирования, вырезания каких-то обрывочных цитат из Петиного текста получилась статья, значительно худшая, чем сам книга.

Практически любой упоминаемый в «Машине с евреями» факт можно изложить чуточку другим языком, и все выглядело бы иначе. А так в книге яд какой-то, злоба между строк просачиваются. Это заметно. При том, что в самих эпизодах ничего чрезвычайного нет. Ну, положим, действительно однажды Кутиков напился, и в самолет его «загружали» на руках. Это было в первой половине 90-х, после чудесного концерта, который «Машина» сыграла на юбилее одного бандита, державшего все Приволжье, Набережные Челны и т. д. Я тогда впервые в своей жизни увидел сразу 800 человек в двубортных костюмах, в рубашках, застегнутых на верхнюю пуговицу, без галстуков, с соответствующими их роду деятельности и, наверное, спортивному прошлому ушами и носами. Среди них была лишь одна девушка – дама этого самого главного бандита, с внешностью доктора наук. Дело происходило, кажется, в Альметьевске. И поили там всех, в том числе музыкантов, так что Кутиков, который всегда, в общем-то блюдет вопрос с алкоголем, перебрал. В Москву нас возвращали на чартерном самолете, к которому Сашу несли на одеялах, поскольку он лежал скукоженный и идти не мог. Это был единственный случай такого рода с Кутиковым за все годы, сколько я его знаю. И что тут такого? Чего описывать? Саша – прямолинейный, честный, работоспособный человек. Данная ситуация ничего в его характеристике не меняет.

К слову, общаться с теми пьяными гостями было совсем непросто, и у Маргулиса получился там целый сюжет. Праздник происходил на большой территории какого-то бывшего обкомовского дома отдыха. Ночью Женька пошел в свете фонарей, типа, спать к себе в номер. Его нагнал один из этих молодых парней в костюмах и сказал: вот вы, мол, такие все чистенькие, я вас ненавижу. А я – киллер. Женька, будучи сильно нетрезвым, сказал – ну на, хочешь, убивай меня. Но в итоге они прошли вместе в его номер, там еще накатили, и инцидент был исчерпан. Правда, потом мне Гуля говорил, что в тот момент было страшновато. Несмотря на то что у этого сообщества присутствует какая-то своя дисциплина, отморозки среди них есть законченные».

«Перед тем выступлением в Альметьевске нас никто не предупреждал о его специфике, – продолжает Ефремов. – Мы чудом оттуда уехали и с той поры от подобных заказов отказываемся. Собственно, и время таких «сходняков», куда и артистов приглашают, насколько я понимаю, миновало. Во всяком случае «Машина» на такие мероприятия больше не попадала. А тогда, сразу после выступления я закрылся в номере, засунул стул в дверную ручку и до утра не выходил. На стуки в дверь не реагировал. Не то чтобы испугался, просто спать хотелось».

Если немного для книжной эффектности притянуть за уши связь некоторых событий, можно сказать, что на ретроспективные насмешки Петра Ивановича осенью 2007 года «Машина» ответила грандиозным «сольником» на Тушинском летном поле. Популярное «Авторадио» решило сделать своим слушателям подарок и пригласить их на бесплатный концерт «МВ» под открытым небом. В довольно зябкий сентябрьский вечерок послушать Макара сотоварищи собралась гигантская аудитория. Хиты «Машины» привлекли на Тушинский аэродром больше народа, чем суммарно за два дня, собралось там летом на известном рок-фестивале «Крылья». И пришедшие услышали не только ожидаемую программу, но и забавный, давно напрашивавшийся эксклюзив. Вслед за гордой темой «Не стоит прогибаться под изменчивый мир» последовал концертный блок, в котором право побыть фронтменом предоставлялось поочередно почти каждому участнику коллектива, даже давнему «машиновскому» сессионному трубачу – «кварталовцу» Александру Дитковскому. Спел Маргулис. Поведал о спуске «к великой реке» Кутиков. «Эти реки никуда не текут» пели все, кроме перманентно лишенного «права голоса» Ефремова. Назревал вопрос: чем сольно отметится Державин? И тут ехидно улыбавшийся Макаревич произнес: «Мы ждали этого момента 11 лет». Позади него раздался голос Андрея-младшего:

«Семнадцать». И «Машина» заиграла незабвенный попсовый державинский шлягер кооперативных времен «Не плачь, Алиса. Ты стала взрослой…».

«Никакого глумления над Державкой в тот момент не было, – утверждает Гуля. – Просто захотелось сделать такой номер. И зрители приняли его отлично».

«Мы часто собирались группой на каких-то дружеских вечеринках, где состав гостей на две трети предсказуем, – рассказывает Державин. – Конечно, все там выпивали, и если рядом находились инструменты, вскоре звучали просьбы: к Сашке Кутикову – «Поворот», давай, к Маргулису – «Блюз-Шанхай», давай, а от меня требовали «Алису…». Это нормальная реакция. И глупо отнекиваться. Все эти джемы похожи на добрые капустники. Повезло бы тому телеканалу, который хоть раз их отснял. Там все остроумно, без подготовки делается. «Алису» мне приходилось исполнять одному, без музыкантов, под фортепиано, в несколько измененном варианте. Однажды ко мне подошел Макар (у нас тогда был период совместного творчества с Kremlin Orchestra Миши Рахлевского) и сказал: «Слушай, Андрюх, а ведь у этой песни гармония