Если он грешен - Ханна Хауэлл

— Кажется, я была знакома с матерью Пенелопы и отчасти могу ее понять, — сказала леди Мэри. — Муж часто ей изменял, и бедняжке, наверное, было тяжело видеть доказательства его неверности.

— Да, возможно, — кивнул Эштон. Он невольно задался вопросом, имелись ли внебрачные дети у его отца. Но спросить об этом у матери он не мог. — Кажется, Пенелопа сказала, что такая же история произошла и с остальными детьми. Но я старался не расспрашивать ее, поскольку тема слишком уж болезненная.

— Думаю, я хотела бы встретиться с твоей леди Пенелопой.

— Она не моя, мама. — Эштон вздохнул.

Леди Мэри внимательно посмотрела на него и вновь заговорила:

— Я всего лишь имела в виду, что она твой друг. Ты мог бы как-нибудь пригласить ее на чай, не так ли?

Эштон кивнул и пробормотал что-то себе под нос. Он не станет приглашать Пенелопу. Это было бы нечестно по отношению к девушке. Ведь само собой разумеется: джентльмен представляет молодую леди своей матери только в том случае, если они случайно где-нибудь встречаются или если он намерен всерьез за ней ухаживать. Он, Эштон, и так уже перешел все границы дозволенного, часто навещая Пенелопу. Более того, он не мог удержаться от искушения — целовал ее и обнимал.

Проводив мать домой, Эштон направился к заведению Крэтчитт. Выбравшись из экипажа, он почти сразу же увидел юных шпионов — они подбежали к кучеру, предлагая оставить лошадей на их попечение за разумную плату, пока хозяин будет развлекаться.

Увидев Эштона, Артемис тотчас подошел к нему и пробормотал:

— А, это вы… — К ним тут же подбежали Стефан и Дариус. — Ваши друзья уже успели с нами поговорить, а потом зашли внутрь. Только имейте в виду: мы не нуждаемся в опекунах.

— Должен признать, что вы очень умело замаскировались, — заметил Эштон. Он старался вести себя тактично, чтобы не обидеть юных защитников Пенелопы. Эти дети были слишком умны, чтобы не догадаться, зачем он сюда приехал. — Но как выдумаете, почему такие заведения всегда испытывают нехватку в мальчиках на побегушках? — продолжал виконт. — Дело в том, что мальчишки эти постоянно пропадают и искать их никому в голову не приходит. Могут горло перерезать, а могут схватить и увезти в такое место, где вам наверняка не понравится. И еще меньше вам понравится то, что придется там пережить. — Все трое немного побледнели, а Эштон, окинув их внимательным взглядом, спросил: — Как долго вы намерены играть в такие опасные игры?

— Все скоро закончится, — ответил Артемис. — Мы теперь точно знаем, что миссис Крэтчитт была в той карете, что сбила Пенелопу. Разумеется, у нас нет неопровержимых доказательств, но все равно лучше знать врага в лицо.

— Да, верно, — согласился Эштон. Он подумал, что, может быть, следует дать мальчикам описание того человека, который правил лошадьми, едва не затоптавшими Пенелопу, но потом решил, что они и так сильно рискуют. — А что вы узнали по другому делу?

— А вот это гораздо сложнее, — пробормотал юноша.

— Но Артемис уже близок к тому, чтобы все выяснить, — заявил Дариус. — Он очень понравился одной местной леди.

Артемис покраснел, а виконт с усмешкой спросил:

— Ты хочешь узнать правду у одной из девушек миссис Крэтчитт, верно?

В этот момент к ним приблизился Брант. С улыбкой взглянув на Артемиса, спросил:

— Молодой орел расправляет крылья, не так ли?

— Я всего лишь хочу докопаться до истины, вот и все. — Артемис скрестил на груди руки. — Пен сказала, что кто-то умер на той кровати, и мы хотим узнать, кто эта женщина и почему она умерла. Фейт — так ее звали. Она назвала Пен свое имя и сказала, что ее убили.

Брант вздрогнул и замер — словно окаменел. Эштон же, не заметив этого, спросил:

— Вы готовы рисковать жизнью в этом притоне, потому что Пенелопа заявляет, что общалась с привидением?

Артемис с усмешкой пожал плечами:

— Люди нам не верят, но мы-то знаем правду. И знаем: Пен действительно говорила с привидением. Мы нисколько не сомневаемся в том, что здесь убили девушку. Разве мы не должны узнать, как это произошло? Вы можете закрыть этот бордель, но вы не хуже меня знаете, что эта ведьма тут же откроет другой. Если у нее на руках кровь, ее нужно остановить и покарать, а не просто заставить перебраться в другое место.

Эштон вздохнул и пробормотал:

— Хорошо, допустим, я на минуту поверил, что Пенелопа видит призраков и говорит с ними. Но из того, что я услышал той ночью, становится ясно: призрак убитой не сообщил ей ничего определенного.

— Мы думаем, что самое важное Фейт ей сообщила. Она сказала, что здесь, в этом доме, совершено убийство, — заявил Стефан.

— Совершенно верно, — кивнул Артемис. — И теперь мы пытаемся выяснить, как сюда пробраться. Возможно, тут имеется какой-нибудь потайной ход, ведущий в кладовую, например.

«А может быть, он все-таки прав, — неожиданно подумал Эштон. — Если, конечно, принять на веру, что Пенелопа общается с призраками». Он хотел задать еще несколько вопросов, но в этот момент из борделя вышли Виктор, Корнелл и Уитни. Следом за ними вышли миссис Крэтчитт и ее слуги, больше похожие на разбойников с большой дороги.

Мальчики быстро спрятались за карету, но миссис Крэтчитт, очевидно, успевшая их заметить, громко прокричала:

— Что у вас за дела с этими мальчишками?! Не отвлекайте их! Этих бездельников и так работать не заставишь!

— Я всего лишь хотел узнать, сколько они возьмут за то, что позаботятся о моих лошадях, — ответил виконт.

— Лжец! — в ярости закричала Крэтчитт. — Вы пытаетесь меня разорить! Я знаю, кто распускает грязные слухи обо мне и моем деле! Убирайтесь отсюда! Всем вам закрыт доступ в мое заведение! Да-да, убирайтесь, ублюдки! А если вы еще хоть раз сюда придете, то очень об этом пожалеете!

Поскольку его друзья уже забрались в карету, Эштону оставалось лишь коротко поклониться миссис Крэтчитт и тоже залезть в экипаж. Ему очень не хотелось оставлять здесь мальчиков, но если бы эта женщина заподозрила, что он их знает, они оказались бы в еще большей опасности. К тому же сейчас не было смысла входить в конфронтацию с хозяйкой борделя. Открыто конфликтуя с ней, он мог спугнуть ее, и тогда им едва ли удалось бы привлечь эту женщину к ответственности за те преступления, которые она совершила, в том числе и за убийство.

— Почему ты никогда не говорил, что того призрака звали Фейт? — спросил Брант, когда карета тронулась с места.

— Фейт не такое уж редкое имя, — ответил виконт. — Мне не хотелось бередить старую рану. К тому же имя это упомянула Пенелопа, а она считает, что говорила с привидением.