Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко

меня уважение. Все же они не боятся самостоятельно решать, что для них важно и какой они хотят видеть свою родную страну. – Туллий усмехнулся, но на лице барона не мелькнуло и тени ответной улыбки, он оставался обеспокоенным.

– Мы не можем выяснить, кто нагнетает всю атмосферу. Но идеи находят отклик среди некоторых из ваших подданных. В первую очередь это молодые люди, которые в детстве лишились кого-то из родных во время наводнения. Среди них уже выделяются особо активные, которые стремятся во что бы то ни стало отомстить…

– Не бойтесь ничего, барон. Говорите прямо.

– В их умах зреет идея бунта. Мы уже внедрили своих людей, но пока не обнаружили зачинщиков и не смогли повлиять на ход мыслей этих людей. Они сами этого не осознают, но в любой момент готовы уничтожить не только вашу власть, но и растерзать население всей страны, если оно не откликнется на их призывы.

– Что ими руководит?

– Месть. Они, как известно, называют вас василиском и приписывают все его качества.

– Скажите, барон, они разрознены или уже объединяются в группы? – Выражение лица Туллия стало непроницаемым. Рубашка под камзолом намокла от холодного пота и прилипла к коже.

– Пожалуй, среди них можно выделить нескольких фанатиков, имеющих особое влияние на умы остальных. Среди них выделяется некий Харркон. Этот молодой человек работает на добыче горных пород. Слишком легко идет на поводу у своих эмоций и ослеплен предсказанием одной выжившей из ума старухи.

– Как водится, абсолютная власть и несметные богатства. – Туллий поморщился. Троичный нерв вновь загорелся, и пламя боли тонкой линией пересекло половину тела до солнечного сплетения.

– Именно, ваша светлость. – Барон Лама выдвинул вперед нижнюю челюсть, что означало сомнения в необходимости оглашения следующего факта. – Он готов объяснить каждому, почему вы – василиск, а если собеседник не верит, начинает рьяно убеждать. В день нашей акции его видели в обществе новой волшебницы. Вашей сказительницы. Он схватил ее на руки и куда-то утащил. В общей суете мы потеряли их из виду. – Барон склонил голову набок, ожидая реакции принца.

– Думаете, она – засланная шпионка?

– Пока мы не можем этого утверждать. Несколько наших людей были у нее под видом посетителей. Кроме маленького дракона, ничего подозрительного в ее доме обнаружено не было.

– Дракона? Что в этом такого?

– У нее живет некий Мярр. Изображает из себя комического персонажа. У него не обрезаны хвост и крылья.

– Это еще как? Установите за ними наблюдение.

– Как прикажете, ваша светлость. Небо указало вам верный путь. Вряд ли она достойна вашего доверия.

В голосе придворного проявились мягкость и вкрадчивость. Туллий без труда разгадал истинный смысл всей фразы: «Я знаю, что вы не приглашаете на роль сказителей и придворных волшебников и кудесников, потому что боитесь за свою власть. Но кто сказал, что эта непонятная чужестранка, про род которой мы толком ничего не можем выяснить – а здесь, вероятно, не обошлось без заклятья, – не думает о том, чтобы одурманить вас? Она женщина, и для того, чтобы подчинить вас себе, ей необязательно готовить приворотное зелье».

– О чем еще сплетничают?

– О том, чем народ неизменно недоволен веками. Единственное, они расстроены отсутствием наследного принца, но с другой стороны – рады, что у вас нет детей. Прошу простить меня за такие дерзкие слова, ваша светлость.

– Я понимаю… Я все прекрасно понимаю… Дайте мне отчет.

Барон протянул Туллию свиток.

– Спасибо, барон Лама! Думаю, излишне давать вам какие-то поручения, вы и так знаете, как поступать дальше. Берите столько средств, сколько понадобится. Если не хватит, я добавлю из своей личной казны. Можете быть свободны.

– Да осветят небеса ваш путь, принц Туллий! – Барон гордо преклонил голову перед своим повелителем и, сохраняя горделивую осанку, вышел из тронного зала.

«Как же мудро я тогда поступил, уговорив дядю поставить его на эту должность! Голова… Голова в тюрбане…» – Туллий закрыл ладонями лицо. Глаза пронзила сильная боль. Было очень сложно не поддаться ей, но ему оставалось еще одно дело.

Покачиваясь, Туллий покинул тронный зал. Не задерживаясь более в библиотеке, он отодвинул один из шкафов и вышел в узкий, очень чистый, но слабо освещенный коридор. Преодолев несколько лестничных пролетов, оказался в самой крупной трехэтажной башне. На первом были столовая и некое подобие небольшой гостиной. На втором располагались спальни домочадцев, а на третьем – огромный зимний сад и комнаты правителя и его супруги.

Если бы кто-то из балтинцев оказался в башне, некогда отведенной для временного проживания прежнего князя и его семьи и оставшейся таковой на многие века, он был бы поражен скромностью и аскетичностью обстановки. Мебель и посуда служили долгие годы, из предметов роскоши были только мягкий ковер перед камином в гостиной да экзотические растения, цветущие круглый год в пустующих покоях княгини.

Туллий не привнес в обстановку ничего нового, только поменял занавески и постельное белье. Как и большинству мужчин, ему была свойственна практичность, к тому же доходы принца не способствовали крупным тратам и кичливым поступкам. Часто ему вообще казалось глупым одному занимать целую башню, но, будучи запертой изнутри, она дарила ему чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне. Это было важнее соображений экономии.

Наступил вечер. Из-под двери гостиной просачивался свет. Туллий с горечью обнаружил, что уборка еще не окончена. Он одобрительно кивнул Эмеральду, показывающему какому-то подростку – видимо, только начавшему придворную службу, – как правильно надлежит растапливать камин.

Со второго этажа слышалось ворчание и постоянное поминание матери всех драконов в связи с неумением правильно мыть окна.

Туллий незаметно прошел в свою спальню. Зрение опять наладилось, и можно было попытаться осуществить идею, случайно пришедшую ему в голову. Прислушавшись и не уловив никаких других звуков, кроме нудного ворчания, он, нажав на пять секретных точек одного из ящиков туалетного столика, отворил его и вытащил небольшое зеленое яблоко в блеклых красных пятнышках, похожих на размазанные на щеке румяна. Потерев фрукт о полы камзола, шмыгнул в ванну и вернулся обратно с небольшим декоративным блюдом, разрисованным лубочными картинками с белыми лебедями. Бросив еще один взгляд на дверь и убедившись, что никто не пытается нарушить его покой, Туллий поставил тарелку на стол, положил на нее яблоко и дал ему легкий щелчок, прошептав: «Кудесник Хабмер».

Яблоко завертелось по краю тарелки, описывая ровные круги. Постепенно исчезли суетливые лебеди, а на их месте оказалось серое распухшее грозовое облако. Оно долго не хотело рассеиваться. Туллий малодушно подумал, что возможный риск слишком велик и стоит спрятать обратно неожиданно щедрый прощальный