Я твоя (не) желанная истинная, дракон! (СИ) - Ларк Юна

— Эй, Оллин! — кто-то свистнул со стороны последней телеги, и парень замахал рукой. С ним поздоровались ещё несколько мужчин, все одинаково потемневшие от солнца и крепкие, с мозолистыми тёмными руками, с головы до ног одетые в светлую одежду. У некоторых даже были повязки на головах, почти как мой платок, покрывающие волосы.

Я взглянула вдаль, замечая, что ехать мы будем под открытым солнцем. Наверняка там легко будет надышаться песком, когда подует ветер. Поэтому такая одежда была вполне оправдана, а мне очень повезло, что я попросила себе платок.

Оллин вытянул из кармана такую же светлую ткань и повязал как бандану, открывая блестящий потом лоб.

— Ну, в общем… это Лили, — указал он знакомым на меня, — а это Джи, Рем и Иан. Лили поедет с нами, высадим её по пути, она в Академию едет.

Трое немолодых уже мужчин окинули меня взглядами, в которых сквозило такое же укоренившееся там недоверие, как и у Инэнки.

— Магичка, что ль? — спросил первый.

— Н-да, а говорят, что в Академии только богатенькие обитают, — усмехнулся второй.

— Да плевать. Через четверть часа едем, готовьтесь, — отвернулся третий, и все последовали его примеру, теряя ко мне всякий интерес. Я облегчённо выдохнула. Не пришлось и единого слова самой произнести, они уже сами сделали какие-то умозаключения и решили со мной не связываться.

Очень удобно. Всегда бы так было.

Отстав от всех на пару шагов, я обернулась, неосознанно выискивая взглядом неприметную фигуру лекаря. Но конечно, позади никого не было — только подпаленная солнцем пустошь и старые заброшенные дома.

Глава 9

Мерное качание телеги сменилось отрывистым стуком колёс и тряской, от которых я подпрыгивала на жёстком деревянном дне. Дорога была то гладкая, словно отполированная ветром и песком, то ухабистая, усеянная рытвинами и камнями. От одного края горизонта до другого простиралась безнадёжно пустая, обожжённая солнцем степь.

И где-то в этих краях располагается Академия магии для богатых господ? Кажется, основатели выбрали не самое удачное место.

— Туда обычно летают на крупно-крылатых, а особо богатые переносятся через порталы, — пояснил мне Оллин на привале. — Мне кажется, никто и не добирается туда по земле, как ты.

Это нехорошо. Всё было нехорошо — начиная от того, что для поступления нужны большие деньги, и заканчивая тем, что появление в Академии не по регламенту может посеять подозрения насчёт моей личности, и мой шаткий, непродуманный план пойдёт прахом.

Почему Энклс так легко отпустил меня?

Этот вопрос сидел в голове, как заноза, принося ощутимый дискомфорт. Что-то не сходилось. Если они потратили столько времени и сил, чтобы найти меня, разве могли просто отпустить в неизвестность?

Нет. Во-первых, он наверняка сразу всё передал Вереску по мысленной связи. Во-вторых, такие осторожные, любящие всё продумывать до мельчайших деталей люди вряд ли не будут контролировать ситуацию.

Значит, что-то они всё же задумали. Но что? Может, они следят за мной сейчас?

Из-за этой мысли я постоянно осматривалась, чем заслужила ехидные замечания мужчин, ведущих повозку позади нас.

— На этой дороге нужно бояться только песчаных ветров, девочка! А людям здесь больше нужна вода, чем женщины.

Они расхохотались.

На очередной остановке мы все по очереди шли к небольшому оазису, чтобы наполнить бутылки и напиться. У меня не было никакой тары, поэтому Оллин любезно одолжил небольшую флягу.

— Кхем… только промой сначала… — он почесал щёку и отвёл взгляд. — Там было вино. Если ещё увидишься с моей мамой, не рассказывай ей, ладно?

— Не расскажу, — согласилась я, но сразу добавила, — если просветишь насчёт песчаных ветров.

Сначала Оллин растерянно поглядел на меня, осмотрелся, будто проверял, не слушает ли кто наш разговор, а потом принялся вполголоса рассказывать.

Оказалось, это их деревенская легенда. Никто не знает, что это за ветра и как именно забирают жизни людей, потому что после встречи с ними никто не возвращался живым. Редкие путники видели песчаные бури издалека, но ничего не могли о них рассказать, разве что описывали огромные рыжие облака пыли, светящиеся изнутри отблесками молний.

— Повозки находят поломанными, под горячим песком, — говорил Оллин, пока мы снова грузились в телегу, — а от людей даже костей не остаётся. Хотя никто особо не ищет, никому не хочется долго стоять возле проклятых дюн. Хотя я бы покопался, точно что-нибудь нашёл бы!

Я усмехнулась, глядя на такого юного, но очень бойкого паренька:

— Неужели не боишься?

— Ну так если это просто лежащий песок, — пожал он плечами. — Мне ничего не угрожает, когда ветра нет, правильно?

Я бы не согласилась. Никто ведь и не знает, как именно человек встречает смерть на этих дорогах.

И никто не знает, сколько людей погибло именно от бурь, а не разбойников, к примеру. А сам песок может скрывать в себе опасных, ядовитых животных, а не быть причиной гибели людей.

Или…

Я задумчиво смахнула песок, ссыпавшийся с нашей обуви на деревянное дно.

Или некоторые маги, умеющие управлять землёй, используют свои силы во зло…

— Оллин, — обратилась я к нему, когда повозки тронулись. Он повернулся ко мне, и я спросила: — Ты случайно не знаешь, могут ли маги земли повелевать песком?

Его лицо стало странным, и я прикусила язык, когда поняла, о чём он думает. Он спросил:

— Разве ты не должна знать лучше меня? Ты же магиня земли.

Я выдала первое пришедшее на ум объяснение:

— Я ничего не знаю о своей магии. Поэтому и еду в Академию.

Оллин вздохнул, отворачиваясь и глядя вперёд.

— Забудь, ничего не объясняй. Зря спросил. Мы никогда не лезем в дела магов, поэтому никто до сих пор не узнавал у тебя по-настоящему, откуда ты взялась, от кого скрываешься и почему добираешься в Академию таким способом. И я не хочу начинать, мне моя жизнь дороже ваших тайн.

Несмотря на жару, как будто потянуло холодом. Он выделил интонацией «по-настоящему», и я живо представила их методы узнавания правды… Но ещё больше меня взволновало то, что внешнее равнодушие окружающих на самом деле скрывало подозрения и желание поскорее избавиться от моего опасного общества.

Вот почему всё шло так гладко. Вот почему люди охотно брались помочь — чтобы я поскорее исчезла из их деревни.

И я прекрасно их понимала.

Оллин продолжил:

— Что насчёт магии земли… Я только на ярмарке видел магов, и в основном они просто взращивают семена. То есть сажают семя в почву, магичат, и оттуда сразу росток появляется. Ну и могут вырастить саженец за секунды… Но я никогда не видел, чтобы они песком занимались. Вообще это маги, полезные только в земледелии.

Я кивнула и больше ничего не спрашивала.

Весь остальной день до самого вечера мы перекидывались лишь редкими фразами о привалах, перекусах и маршруте. Оказалось, днём мы проходили самую жаркую и опасную часть пути, именно на ней дважды пропадали торговцы из деревни.

— А почему никто не тревожился, когда мы там шли? — поинтересовалась я.

— Чтобы не спугнуть удачу, — пожал плечами Оллин. — А ещё мы получаем предсказания от соседней деревни. У них есть провидица, которая может узнавать погоду наперёд.

Я тихо хмыкнула.

— Тогда почему она не предсказала бурю в те дни, когда пропадали люди?

Оллин открыл рот, но сразу закрыл. Долго смотрел вперёд, как будто сомневаясь, стоит ли отвечать. В конце концов он тяжело выдохнул и сказал:

— Она предсказала… но неправильно. — Увидев, что я что-то хочу спросить, он опередил: — Это было только дважды. Остальные разы всё сбывалось. Поэтому лучше ей верить, чем идти вслепую.

Резонно. Нужен хоть какой-то ориентир, когда на кону твоя жизнь. Страшно двигаться наугад.

Но провидица, которая ошиблась… мысли двигались в сторону догадок, что всё это может быть неспроста.

И тут я вспомнила, как в первый день в этом мире я спросила у Лорель, где дядя, потому что его весь день не было. И она ответила, что он на городском собрании, или что-то вроде того… потому что на дорогах между городами исчезают люди. Кажется, она так и сказала: в песках.