Другая дорога. - Владислав Колмаков

Повинуясь моему приказу, наша конница атаковала паникующих татар и погнала их прочь. Впрочем, меня это совсем не удивило. Я уже успел насмотреться на ногайцев. А ведь это те же самые крымские татары, только более дикие. Если в Крыму татары в большинстве своем начали вести оседлый образ жизни. Перестали кочевать и живут в городах и аулах. Хотя и до сих пор разводят лошадей и являются отличными наездниками. То вот ногайцы все еще являются настоящими кочевниками. Они как и их далекие предки постоянно кочуют по степи. Но тактика у этих двух видов татар совершенно одинаковая. Быстрый наскок конницы. Обстрел противника из луков с дальних дистанций. Потом когда враг сломлен, то быстрая атака кавалерии на его дрогнувшие порядки. И конечно же, при этом у татар должно быть обязательно численное превосходство над врагом. Это придает им смелости.

И в рукопашной схватке татары не очень сильны. Получив достойный отпор, они сразу же бросаются в бегство, которое часто переходит в панический драп. И это не только мои личные наблюдения. Все мои военачальники, которые когда-то раньше сражались с татарами, говорят об этом же. Слабы татары против русских в драке один на один. Не хватает им храбрости и воинского мастерства. И это сражение при Кефе не стало исключением. Татары и здесь очень быстро дрогнули и бросились в бегство. Нет если бы их тут на поле боя было побольше чем нас. То тогда бы все могло и не так сложиться. Но случилось так, как случилось. По сути своей эта татарская армия с самого начала была обречена на поражение. Луки и сабли против большого количества пушек и винтовок не рулят. Это даже мне понятно.

Наша конница преследовала крымских татар пару десятков километров. И многим из них удрать не удалось. В итоге, мы захватили в плен двенадцать тысяч человек. Уж что-что, а жизнь татары тоже любили не хуже турок. Поэтому в плен сдавались охотно. Надеясь на то, что их потом не убьют в плену. В принципе, нормально получилось. Потери убитыми и ранеными у татарского войска составили около десяти тысяч. Примерно тысяч восемь все же смогли удрать. Но они были сильно деморализованы таким жутким и быстрым разгромом. Что ни о каком продолжении сопротивления даже и не помышляли. К сожалению, Девлет Герая нам не удалось взять живым. Голову татарского полководца мне привезли калмыки. Жаль, конечно. Я думал за него выкупить много наших людей из рабства. Впрочем, у меня других пленных для этого хватает.

Кроме этого я еще и специально опустил несколько сотен пленных татар. Правда, перед этим им популярно объяснили, что русская армия сюда пришла всерьез и надолго. И что татар в Крыму ничего хорошего не ждет. А в подтверждение моих слов калмыки и казаки изрубили в капусту сотню захваченных в этом бою татар. И сделали это на глазах тех пленных, которых я хотел отпустить. В общем, напугали мы тех татар не по-детски, обещая устроить в Крыму массовый геноцид татарского народа. Да, каюсь! Это я придумал и взял на душу такой грех. Просто Восток же – дело тонкое. Тут уважают только силу. И если ты будешь мягко и дипломатично выражать свое мнение. То тебя вряд ли услышат. А вот если проявишь показательную жестокость. То восточные люди сразу же поймут серьезность твоих намерений. Поймут, что если ты сказал, что вырежешь их тут в Крыму всех под корень. То ты это, действительно, сделаешь недрогнувшей рукой. Ну, да, да! Я совершенно по варварски казнил тех пленных.

Да, это мой грех. И мне с этим жить. Но ради моей страны я и не на такие военные преступления пойду. И буду вырезать и жечь татарские села, уничтожая этот народ в Крыму. Конечно, мне очень не хочется доводить до такой крайности. Поэтому я и придумал эту хитрость с геноцидом. И во всеуслышание об этом объявил перед теми пленными татарами. Которым мои казачки и калмыки потом отрубили пальцы на правой руке. А затем отпустили их домой. Зачем пальцы отрубили? Так чтобы они больше не могли саблю или лук в руке держать. Впрочем, левые то руки у них были целыми. Да, и словам такого калеки люди в татарских селениях больше поверят. Это же наглядное подтверждение моей нереальной жестокости. Да, вот такая я расчетливая и кровожадная сволочь. А теперь можете меня презирать. А мне пофигу! Я же говорил, что ради своей Родины я и не такое сотворю. Если меня вынудят. Но я очень надеюсь, что мой страшный и кровавый фарс сработает как надо. А татары сделают правильный выбор. И все же побегут из Крыма, прихватив с собой своих женщин и детей. Я хотел посеять в их душах ужас и страх за свою жизнь и жизнь своих близких. И, да! Я тем отпущенным пленникам прямо сказал, что если татары из Крыма уйдут куда-нибудь на запад, на Балканы или в Турцию. То их никто преследовать не станет и даст уйти без крови. В общем, скатертью дорога, господа кочевники. Кочуйте отсюда куда подальше! Подальше от наших границ. Туда где вы нам больше гадить не сможете и совершать набеги на мои земли.

Защитники Кефе же, сидя в крепости все прекрасно видели. Видели как мы показательно разгромили большое татарское войско, не понеся больших потерь при этом. У нас в том сражении было только сто двадцать пять человек убито. А три сотни ранено. И большинство из них были казаками или калмыками. Все правильно. Они же пуленепробиваемых камзолов то не имели. А у моих солдатиков и кавалеристов они были. И очень неплохо защищали от вражеских стрел. Поэтому защитники города все взвесили, посоветовались и приняли решение о сдаче крепости Кефе. Правда, теперь уже их никто отпускать не собирался. Ну, вы же помните, что я свободу предлагаю только в первый раз? А потом уже только безоговорочная капитуляция или смерть. И в этот раз я от своих принципов отступать не собирался.

И шо ви думаете? Они таки согласились сдаться, уповая на мою милость. Вот даже так. Нам даже не пришлось обстреливать крепость Кефе ракетами. Она нам досталась в целости и сохранности со всем имуществом. Вот такие дела наши скорбные. Дальнейший процесс уже шел по накатанной колее. Мы взяли в плен всех мусульман. А христиан обрадовали новостями, что теперь то в