Другая дорога. - Владислав Колмаков

должен был быть очень большим. Ведь оружие татарского феодального ополчение было откровенно хреновым. Про выучку и храбрость говорить тоже не стоит. Их у разбойников и работорговцев не было. Я же уже говорил, что татары и ногайцы – это не солдаты и не воины регулярной армии. Это обыкновенные бандиты, заточенные на быстрые грабительские налеты. И такое же быстрое отступление с захваченной добычей.

И я совсем не понимал логику их действий. Вот почему они с таким маниакальным упорством дразнили русского медведя, доводя его до бешенства? У них что инстинкта самосохранения нет что ли? Ведь если бы не сейчас, то немногим позже русские бы их добили, уничтожив это паразитическое государство разбойников и рабовладельцев. Крымское ханство было просто обречено пасть. Не Петр Первый, так Екатерина Вторая бы это сделала. Как это и произошло в известной мне истории. Крымские татары сами напросились. Сидели бы спокойно и мирно. А еще лучше и умнее. Стали бы союзниками России и друзьями. Как это сделали те же калмыки, например. Тоже, между прочим, кочевники и головорезы, любящие пограбить своих соседей. Но калмыки оказались умнее татар. Потому и жили потом не как граждане второго сорта с глупыми мечтами о былом величии. А как вполне уважаемые союзники. К которым русские цари всегда очень неплохо относились.

Но татары Крыма выбрали дурацкий путь саморазрушения. И поэтому не имеют права стенать о своей несчастной судьбе. И сейчас они получат полной мерой. Той самой, которой они мерили всех, кому принесли столько горя и разорения. Теперь пусть не плачут. И не умоляют меня о пощаде. У них был шанс победить меня. И отстоять право на свое государство в Крыму. Они этот шанс бездарно пролюбили. И теперь должны готовиться к последствиям. Которые будут очень тяжелыми для крымских татар. Очень, очень, очень тяжелыми! Это я вам обещаю как человек, ненавидящий работорговцев, и царь русский.

Мои размышления прервали русские кавалеристы, подъехавшие ко мне и моей свите и бросившие на землю какого-то человека в позолоченных восточных доспехах, перемазанного кровью и грязью. В котором я с радостным удивлением узнал хана Селима Первого из династии Герай, последнего правителя Крымского ханства. Его портрет, написанный европейским художником, я видел. Поэтому легко узнал этого человека. Хан Селим упал лицом вниз, потом перевернулся на спину и выплюнул из разбитого рта выбитый зуб. Попался, голубчик! Теперь то Крым точно наш!

– Как тебя зовут, герой? – громко спросил я, посмотрев на молодого кавалерийского капитана, который со своими людьми и привез нам такого ценного пленника.

– Капитан второго кавалерийского полка твоего царского величества Андрей Говоров, мой государь! – четко представился кавалерист, залихватски отдав воинское приветствие, приложив кончики сомкнутых пальцев правой руки к виску.

Каюсь! Это я ввел в царской армии такое вот воинское приветствие, которое видел в будущем в совсем другой армии.

– Молодец, Андрей! – с улыбкой ответил я, покосившись на крымского хана, который кряхтя от боли принял сидячее положение. – И спасибо тебе за твой великий подвиг, полковник Говоров!

– Вы видимо ошиблись, ваше величество? – сказал кавалерист, изумленно закашлявшись. – Я капитан! Мне до полковника еще два чина выслужить положено!

– Запомни, Андрей Говоров, царь никогда не ошибается! – притворно пробурчал я, нахмурив брови, а затем улыбнулся и продолжил говорить. – Раз я сказал полковник. Значит, полковник! С чем вас и поздравляю, господин полковник Говоров! И кавалеристов твоих я тоже награжу. Никого не обижу. Подавай списки. Никого не забуду. Большое вы дело сделали. Важного зверя изловили. Молодцы!

– Рады стараться, Ваше Величество! – дружно гаркнули повеселевшие кавалеристы. – Служим царю и России!

– Служите России и дальше так же хорошо! – произнес я, улыбнувшись на этот экспрессивный всплеск эмоций бравых кавалеристов. – И награды вас не минуют! А теперь свободны!

– Ну, что, ваше ханское величество, похоже, что настала пора поговорить о вашей капитуляции? – сказал с ехидной улыбкой я, повернувшись к плененному правителю Крымского ханства.

Глава 14

Глава 14.

Победа.

Бахчисарай нам сдался без единого выстрела. Впрочем, там то и защищать город было некому. Хан Селим Первый забрал с собой на битву всех воинов из своей столицы. И все они полегли на поле боя, попали в плен или разбежались в панике по округе. Поэтому ворота Бахчисарая нам открыли по первому требованию. И можно сказать, что на этом завоевание Крыма закончилось. Небольшие городки и поселения на южном побережье Крымского полуострова были довольно быстро захвачены корпусом генерала Шеина. Который там не встречал никакого сопротивления. Турецкие гарнизоны в тех приморских городах были маленькие. И они благоразумно выбирали жизнь в русском плену вместо почетной смерти в безнадежном бою.

Западное побережье Крыма было слабо заселено. И там не имелось крупных городов и крепостей. А только аулы татар и турок. Которые моя конница очень быстро зачистила. Крымский хан, захваченный нами, подтвердил капитуляцию своего ханства и официально признал передачу крымских земель под юрисдикцию Русского Царства. Он даже земли своих вассалов из Ногайской Орды на Южной Украине признал нашей собственностью. Также хан Селим Последний написал письма, которые были разосланы во все концы Крыма. В них он призывал крымских татар покидать полуостров и уходить на Балканы. Ну, а что еще ему оставалось то делать. Я с крымским ханом поговорил. Всю глубину той задницы, в которой оказался сам хан и все его подданные, озвучил и предложил ему спасать свой народ от нашего праведного гнева. Который обрушится на головы всех татар, рискнувших остаться в Крыму. Так и сказал, что пощады никому давать не стану. Ни мужчинам, ни женщинам с детьми. Потом пришлось опять демонстрировать свою решимость идти до конца.

Для этого я совершил очередное военное преступление. Казнил сотню пленных татар на глазах их хана. Чтобы он проникся и не ерепенился. Чтобы поверил в серьезность моих намерений. Такие жестокие и расчетливые люди как хан Селим уважают только силу, подкрепленную жестокостью. Не понимают они цивилизованного и вежливого языка дипломатии. За слабость принимают. А вот такую кровищу и кишки во все стороны. Это они сразу же воспринимают правильно и начинают