Протокол «Шторм» - Влад Полевой

Даже Митрич, застигнутый Пашкой в гараже в ходе демонтажа погнутого и поцарапанного заднего бампера москвича, не стал кидать в него разводной ключ точно в голову, и тот, с завываниями, прошел четко на две ладони выше макушки. Так, собственно, все и пошло. День за днем, неделя за неделей Драйвер крутил баранку, все больше и больше узнавая город, пытаясь разобраться в хитросплетении улочек, подворотен, сквозных дворов и переулков славного града Петра, а заодно набирался опыта у старших коллег, в душе лелея мечту из штатного водителя в какой-то момент превратиться в полноценного полевого агента. Однако возвращение было не таким гладким, как могло показаться. Головные боли, появившиеся после происшествия, не прошли, и порой накатывали волной, терзая виски и зажигая в глазах радужные пятна. Обследовавшись у Дока, Кочетков облегчения не нашел и периодически ел таблетки от головной боли, чем, собственно, и спасался.

Следующим пунктом неприятностей был разговор с неким субъектом, прибывшим в отдел из Москвы на второй день после возвращения Пашки на службу. Придя на работу пораньше, Драйвер хотел по привычке быстро проскочить через шлюз дежурного и направиться в гараж, но был остановлен бдительной охраной.

– Рано ты. – Полицейский за стеклом хмурил брови и, перелистывая какой-то журнал, отхлебывал кофе из кружки с ужасным асимметричным рисунком. – Однако хорошо. Поднимись к Библиотекарю, у него в кабинете тебя столичный гость дожидается.

Новость о проверке из главка настроения не подняла, и скроив кислую гримасу, Пашка потащился на второй этаж. В кабинете Библиотекаря было непривычно светло и тихо, и только неспешное щелканье клавиш компьютера выдавало, что в помещении кто-то есть. Из приоткрытой двери также доносился запах кофе, но на этот раз не растворимого, кислого и с горчинкой, а добротного, молотого, свежезаваренного.

– Позвольте, – Пашка стукнул в приоткрытую дверь и, толкнув ее, шагнул в кабинет начальника.

Незнакомый мужчина в таком же строгом костюме, что и Библиотекарь, сидел в кресле в дальнем углу кабинета и не спеша потягивал кофе из крохотной чашки. Сам хозяин кабинета сидел напротив, откинувшись на спинку кресла и любуясь на открывающийся за окном пейзаж. Купол собора, поблескивая в лучах восходящего солнца, смотрелся сейчас на удивление эффектно. Казалось, мощь восходящего светила всей своей благодатью изливалась на сооружение, и оно, мерцая позолоченном ликом… кхе-кхе…

– Входите, милейший. – Библиотекарь молчал, а пригласил Пашку тот другой, в деловом костюме, с волосами на прямой пробор и с гладко выбритым лицом. Возраста он был неопределенного, однако шеф в присутствии московского гостя держал себя подчеркнуто сухо и официально.

Кочетков замялся у порога.

– Вызывали?

– Проходите. Не возражаете, если я на несколько минут воспользуюсь вашим рабочим местом? – гость взглянул на Библиотекаря, и тот согласно кивнул. Дождавшись одобрения, мужчина встал и, пройдя к столу, занял место в кресле, а затем пододвинул к себе папку с личным делом, на которой Кочетков успел разглядеть свою фамилию.

– Спасибо. – Присев на стул напротив, Драйвер положил руки ладонями вниз на колени и приготовился к развитию действий, которые не заставили себя долго ждать.

– Кочетков Павел Андреевич, – незнакомец нехотя пролистал дело. – Недавно вы стали участником странных событий, цепочку которых было достаточно трудно проследить.

– А что тут прослеживать? – пожал плечами Пашка. – Меня бортанули в «прыжке», и вынесло меня в другую реальность. – Чего уж проще.

– Тут дело не в том, как вы там очутились, – брезгливо поморщился проверяющий, – а скорее, зачем.

– Ну, это уже не мне судить. Стечение обстоятельств, слепой случай…

– …Или заранее спланированная акция.

– Позвольте, – Пашка ошалело захлопал глазами. – Вы пытаетесь намекнуть…

– Я не намекаю, а говорю прямо и без обиняков, – в голосе мужчины послышались металлические нотки. – То, что произошло, кроме как санкционированным действием, назвать нельзя, ибо просто так случиться не может. Ну, скажем, вас толкнули, и вы, вместо того чтобы врезаться в стену, провалились сквозь нее в соседнее помещение. Абсурд? Не находите?

– Нахожу, – легко согласился Кочетков. – Однако я простой водитель, и не мне судить о крепости стен и добросовестности подрядчика, те стены возводившего. Я ехал по просьбе шефа, воспользовался туннелем. Запрета на это нет, так что своей вины не вижу. Если вы ведете разговор о втором участнике происшествия, то я все подробно описал, да и фигурировал он уже. Зачем они меня преследовали, не знаю. Кто они такие, мне тоже не особо понятно.

– Ну, ладно, – вдруг смягчился человек напротив, закрывая личное дело и небрежным жестом отодвигая его в сторону. – Этот вопрос мы пока оставим. Тут несколько других.

– И каких же?

Брови проверяющего взлетели вверх от удивления. Он, наверное, уже привык, что в ходе его рейдов виновные ведут себя по-другому, однако Пашка в той ситуации считал себя исключительно пострадавшим и юлить перед ним не собирался.

– Ну, к примеру, – мужчина закашлялся и торопливо полез в карман пиджака. Достав оттуда платок, он поспешно поднес его ко рту, а затем, аккуратно сложив, убрал обратно, – ваше самочувствие. Вы уже наверняка знаете, сколь сложен порой бывает переход даже в местах санкционированных. На площадке постоянно дежурят медики, а вы умудрились проникнуть в реальность и даже не закашляться. Осечка вышла только на этапе адаптации, но ваш босс умудрился вытащить вас к нам вовремя. Вот только нужно ли вам это было?

– Я не понимаю, – нахмурился Драйвер и, встретившись с гостем взглядом, буквально физически ощутил его неприязнь. Если бы скрестившиеся взоры были клинками, то сейчас от соприкосновения стали со сталью посыпались бы искры. – Вы пытаетесь меня в чем-то обвинить? Ищите шпиона? Те, в параллельной реальности, тоже шпиона искали. Много говорили о том, как они будут доставать из меня правду, пытались в чем-то обвинить, однако оказались с носом.

– Не понял? – заволновался московский гость. – На что это вы намекаете?

– Ровно на то же, на что и вы, – оскалился Пашка. – Ни на что. Я не намекаю, а говорю четко и ясно, и линия разговора уходит в сторону, которая мне не особо нравится. Произошел несчастный случай. Из этой переделки я сам выбрался чуть живой, и, наверное, не стоит меня ни в чем подозревать, хотя ваше дело. Если вы хотите меня о чем-то спросить прямо, спрашивайте. Обвинить – обвиняйте, но если у вас нет ничего конкретного, то у меня начался рабочий день.

Давненько проверяющему не давали такого отпора. Удивленно выпучив глаза, он застыл, будто разбитый параличом, и силился что-то сказать, однако ничего конкретного у него явно не было, и с шумом выдохнув, он нехотя согласился: