Я все снесу - Джанет Дайли

«Возьми себя в руки, Стейси Эдамс, — приказала она себе, наморщив нос, покрытый золотистыми веснушками, она не желала поддаваться чувству жалости к себе, которое уже готово было ею завладеть. — Твой отец воспитал тебя сильной. Корд считает тебя легкомысленной девчонкой, которая озабочена исключительно собственным» я «. Значит, пока не поздно, надо доказать ему, что он ошибается. По крайней мере ты можешь за него побороться. И пусть эта черноволосая ведьма получит полное удовольствие за свои деньги!»

Преисполнившись мрачной решимости, Стейси прогнала прочь уныние. Всему свой черед — для начала надо привести себя в порядок после прогулки, а потом нарядиться к ужину. Сегодня вечером она наденет трикотажное платье с вырезом во всю спину и с оригинальной аппликацией бирюзового и изумрудного цветов. Она прихватила его с собой на всякий случай, из прихоти, но сейчас она им воспользуется.

Карие глаза Стейси горели боевым огнем, когда она, скинув одежду, встала под острые струйки душа. «Корд», — произнесла она ласково. В этом имени чувствовалась мужественность, слышался звук кнута, с силой рассекающего воздух над головой. Суровая техасская земля взрастила мужчину под стать себе, мужчину-завоевателя. При воспоминании о его крупных ладонях, стальных объятиях и могучих плечах Стейси затрепетала от страстного желания. О, если бы она могла заглянуть в его темные глаза и прочесть в них ответное желание и любовь, каким совершенным стал бы для нее мир.

Когда Стейси вышла из душа, она опять была под властью обаяния своего нового чувства.

Счастливо напевая, она вошла в спальню и начала одеваться с такой тщательностью, с которой никогда раньше этого не делала.

Закончив, она подошла к большому зеркалу на туалетном столике и критическим оком принялась разглядывать свое отражение. Яркоголубые и зеленые тона платья оттеняли нежнозолотистый загар рук и обесцвеченные солнцем прядки волос. И наконец, взглянув на шелковые туфельки, выглядывавшие из-под подола, она одобрительно подмигнула своему отражению и вышла из комнаты.

Царственной походкой, скрывавшей сердечный трепет, Стейси спустилась вниз по лестнице. Толстуха мексиканка накрывала в столовой на стол. Стейси слегка сникла, когда увидела только один прибор. Она чуть было не спросила Марию, когда должен вернуться Корд, но та могла сказать, что он вернется поздно, и самолюбие Стейси было бы больно уязвлено. Ведь она получала именно такой ответ на свои расспросы по вечерам, однако сегодня она была не в силах это вынести.

— Сеньорита прелестно выглядит, — прожурчала Мария, как всегда улыбаясь во весь рот. — Не иначе как у вас свидание с Джимом, а?

— Нет. — Стейси улыбнулась, стараясь унять дрожь.

Притихшая, она села к столу, за которым, кроме нее, никого не было, и попыталась проявить интерес к выставленным перед ней аппетитным блюдам. Несмотря на то что из-за снедавшей ее тревоги еда застревала в горле, она мужественно пробовала фруктовые салаты и холодные мясные закуски, которые Мария так старательно для нее приготовила. Наконец, прожевав несколько кусочков засахаренного ананаса и совершенно не почувствовав его вкуса, Стейси вышла из-за стола. Продолжать ужин не имело смысла. Из-за напряженного ожидания аппетит пропал. От волнения она не могла есть. Она порывисто встала со стула и начала ходить взад и вперед вдоль стола.

— Вы себя неважно чувствуете, сеньорита? — спросила мексиканка. Появившаяся в дверях столовой.

— Мария, ужин был просто замечательный. Но мне что-то совсем не хочется есть, — извиняющимся тоном сказала Стейси — она боялась, что мексиканка может обидеться.

Объяснение Стейси как будто удовлетворило Марию, и она принялась убирать со стола. Стейси с минуту наблюдала за ней, собираясь с духом, чтобы спросить, не знает ли Мария, где Корд.

— Может быть, хотите выпить кофе на веранде?

— Да, с удовольствием, — рассеянно пробормотала Стейси. Она молча направилась вон из комнаты, но на полпути остановилась и как бы невзначай бросила: — Мистер Гаррис обещал сегодня рано вернуться?

— Нет. Он ужинает в клубе скотоводов. Обычно он засиживается там допоздна, — ответила Мария и засеменила на кухню.

Стейси, поникнув, двинулась к большим застекленным дверям, ведущим на веранду. Надежда, сквозившая в ее глазах, угасла — Стейси открыла дверь и ступила на каменный пол. Ее душу охватило сокрушающее чувство одиночества. Стейси не находила себе места — она сделала несколько шагов и прислонилась спиной к колонне, подпиравшей балкон над верандой. Она отчаянно боролась с унынием и апатией. Темная вода бассейна зловеще поблескивала в сумеречном свете. Она устремила взгляд на пологую возвышенность, скрытую кирпичной стеной, — туда, где находилось семейное кладбище. Про себя она вознесла молитву донье Елене, бабушке Корда. Может быть, донья Елена поймет, как сильно полюбила Стейси и эту землю, и ее внука, и дух покойной испанки заступится за нее. Но увы, такое случается только в мечтах. Одного ее желания быть с Кордом мало для чуда.

Слух Стейси уловил неясный звук шагов. Решив, что это Мария принесла кофе, Стейси не двинулась с места — ей не хотелось, чтобы мексиканка видела навернувшиеся на глаза слезы.

— Поставьте кофе на стол, Мария. Я налью сама, — голос Стейси был необычайно тих.

— Кофе уже на столе. Вы не возражаете, если я налью себе чашечку, пока он не остыл? — донеслось в ответ.

— Корд, — еле слышно прошептала она. У нее подкосились ноги, и она испугалась, что сейчас упадет в обморок. Он бросился к ней.

— Стейси, с вами все в порядке? — Он порывисто схватил ее за плечи.

— Да, да, все хорошо. Вы меня напугали, — произнесла она дрожащим голосом, пряча глаза от его внимательного взгляда, иначе он бы наверняка заметил, что они полны любви.

— Минуту назад мне показалось, что вы вотвот потеряете сознание. Вы были бледны как привидение. С вами действительно все в порядке? — Тревога все еще звучала в его голосе, а руки по-прежнему сжимали ее плечи. Его близость лишила ее дара речи. Она буквально физически ощущала дорогую черную материю его костюма, ослепительную белизну рубашки, его лицо на расстоянии всего лишь нескольких дюймов, но не в силах была поднять глаза. Он не должен видеть, что с ней творится. Она уставилась на его левую руку — сильные пальцы и темные волоски, выбивавшиеся из-под манжета рубашки.

— Вы делаете мне больно! — еле слышно прозвучал ее голос, она готова была припасть к его могучей груди, которая как магнитом притягивала ее.

— Извините, — сказал Корд более сухим тоном, отходя от нее. Стейси подняла глаза, но вечерние тени скрывали его взгляд, и ей так и не удалось определить, какие мысли пришли ему в голову. Может быть, он решил, что, как всякая глупая городская девица, она боится темноты? — Я не заметил, что держу вас так крепко, — заключил он.