Я все снесу - Джанет Дайли

Он положил конец разговору столь холодным тоном, что сердитые слова застыли у Стейси на языке. Минуту-другую она постояла возле своего стула, но он так и не поднял глаз от бумаг. Она резко повернулась и зашагала вон из комнаты, с силой захлопнув за собой дубовую дверь. Собрав свои пожитки, оставленные в холле, она поднялась по лестнице к себе в комнату, где швырнула вещи на пол и уставилась на свое метавшее молнии отражение в зеркале на туалетном столике.

Через час, когда Стейси приняла душ и переоделась, она столкнулась с Кордом в холле.

— Я забыл отдать вам ключи от вашей машины, — сухо проговорил Корд. — Вам понадобится транспорт, поэтому я попросил одного из моих людей пригнать сюда машину. Она в гараже.

— Какая трогательная забота, — не без ехидства произнесла Стейси.

При этом замечании его глаза сузились, и он добавил:

— Я также попросил перенести в кабинет пишущую машинку. Полагаю, я все предусмотрел.

— Более чем, — бросила она и двинулась дальше. Но он выставил вперед свою мускулистую руку, преградив ей путь. Стейси вперилась горящим взглядом в потемневшее лицо.

— Потрудитесь придать другое выражение своей физиономии, — угрожающе промолвил Корд. — Хорошая порка способна сотворить чудеса с такой избалованной девчонкой.

— По-вашему, силой можно решить все проблемы? — сказала она, не дрогнув под его сверлящим взглядом. — Будьте любезны, освободите проход и пропустите меня.

И хотя у нее тряслись поджилки, она оттолкнула его руку и быстро стала спускаться по лестнице. Внизу стояла темноволосая красавица Лидия Маршалл; когда Стейси проходила мимо, ее черные глаза были холодны как лед. Однако при виде Корда, спускавшегося следом, лед растаял.

— Вот ты где! — сладким голоском промурлыкала Лидия. — А я уже начала думать, что ты про меня забыл. Я приготовила нам выпить. Надеюсь, твои вкусы не изменились.

Голос Лидии окутал Стейси, подобно красному шелковому потащу, но она не стала дожидаться ответа Корда. Ничего не видя перед собой, Стейси влетела в кабинет и прислонилась к закрытой двери — надо было унять дрожь в коленках и дать колотившемуся сердцу успокоиться. Почему она допускает, чтобы Корд доводил ее до такого состояния? Он всякий раз вел с ней себя по-иному. То добродушно подшучивал, например у реки, то был оскорбительно груб, как тогда, когда так неистово ее целовал. Сегодня он изображал из себя эдакого профессора, снисходительного и в то же время властного, — мол, знай свое место, детка. По мнению Стейси, Корд был достоин античной красоты Лидии Маршалл, ее тошнотворно-чарующей прелести. Господи, как не хватало Стейси уравновешенного Картера Миллса. Быть барометром настроений Корда становилось уже невмоготу.

Подавленная и обессиленная после трех дней, проведенных в седле, она с удрученным видом села за письменный стол и занялась бумагами. В голове мелькнуло воспоминание о смуглых руках, перебирающих эти самые бумаги. Она продолжала рассеянно их просматривать, постепенно вникая влетали, пока наконец размах предстоящего мероприятия полностью не завладел ее мыслями.

Сидя на большом вращающемся стуле, она еще раз проглядела бумаги, не веря своим глазам. Если бы он не был так враждебно настроен, она бы объяснила ему, что ни разу в жизни даже на ужин не приглашала больше двенадцати человек. Что же ей теперь делать? Она живо представила себе его ироничную, насмешливую улыбку в ответ на ее оправдания.

«Он был бы в восторге, — подумала Стейси. — Он был бы по-настоящему счастлив провезти меня физиономией по столу. Ну так этого не будет. Придется попотеть больше, чем я предполагала».

Она вновь энергично принялась за бумаги, и в голове ее стал складываться план.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Гнедой жеребец потряхивал черной гривой и фыркал, выражая недовольство тем, что жесткие поводья не пускали его вскачь.

— Полегче, Диабло, — уговаривала его Стейси, но он продолжал натягивать удила.

Может, хороший галоп поможет мне снять напряжение, подумала Стейси. Днем она поссорилась с Кордом — ее терпение было уже на пределе. Прошло две недели с тех пор, как он поручил ей заниматься подготовкой к празднику, приуроченному к аукциону. Организационная работа отнимала все время — с утра до вечера — и была чрезвычайно утомительной в силу отсутствия у нее всякого опыта, не спасало даже то, что ей помогали жены постоянных рабочих. До сих пор Стейси была довольна тем, как она справлялась со своей задачей. Похоже, у Корда тоже не возникало нареканий. Хотя его мнение, говорила она себе, для нее не самое главное. Но сегодня днем, когда они вместе просматривали корреспонденцию, связанную с подготовкой к аукциону как таковому, Корд попросил ее показать ему гранки каталога. Стейси понятия не имела о том, что это такое, и честно ему в этом призналась.

Его искаженное гневом лицо до сих пор стояло у нее перед глазами. Она вспыхнула при воспоминании о его едких замечаниях. Но как она могла ему объяснить, что у нее нет никакого опыта в подобных делах, — это означало бы еще одно унижение, а она и так натерпелась их предостаточно.

Со времени их первой встречи, когда Корд возложил на ее плечи всю подготовительную работу, он отсутствовал почти каждый день. Иногда он изыскивал время переговорить с ней в течение дня, но их беседы касались исключительно аукциона. Стейси не знала, то ли он был слишком занят делами на ферме, то ли нарочно ее избегал. Время от времени к ней заглядывала Лидия — с небрежной снисходительностью она интересовалась у Стейси, где может быть Корд, давая понять, что он помогает ей с бракоразводными формальностями. Обычно она его все же где-то находила — Стейси частенько видела их из окна: Корд низко склоняет голову, вслушиваясь в доверительный полушепот черноволосой чаровницы, ее ладонь уверенно лежит на его локте. Почти всякий раз Стейси смущенно отворачивалась от окна, краснея, будто ее застали за подсматриванием в замочную скважину. Но иногда она смотрела им вслед до тех пор, пока они не исчезали из виду, и возвращалась к работе с каким-то странным чувством подавленности.

Она была уверена, что постоянное отсутствие Корда вечерами связано с Лидией. Стейси то скучала по нему, то боялась его появления, но анализировать свои противоречивые чувства не пыталась.

Несколько раз вечерами к ней на веранду наведывался Джим Коннорс, и они подолгу болтали, обнаруживая множество общих интересов. Стейси нравилось непринужденное общение с молодым ковбоем — он был всегда весел, и с ним было легко. Это совсем не походило на бурные выяснения отношений с Кордом Гаррисом. С Джимом было уютно и спокойно, не надо было задумываться над каждым словом и беспокоиться о том, как он его истолкует. Доброжелательность и легкость, исходившие от Джима, напоминали ей Картера Миллса.