Бильдерберги: перезагрузка. Новые правила игры на «великой шахматной доске» - Константин Анатольевич Черемных

является частью того, что христианская традиция называет «похотью»: человеческая склонность заботиться только о себе, своей группе, своих собственных мелких интересах. Ранее в сентябрьском интервью Папа назвал буквальное плотоугодие и чревоугодие Богом данным свойством любого человека, однако подлинная похоть, как следует из энциклики, есть самоутверждение строителя, гордого возведенным зданием, но этот строитель – например, Трамп, сделавший бренд из своего имени, и не догадывается, что движим архаическим инстинктом. Похоть – это не недостаток, присущий только нашему времени. Она присутствовала с самого начала человечества и просто менялась и принимала различные формы на протяжении веков, используя все средства, которые мог предоставить каждый момент истории. Явно не включая совершенствование этих (химических, инженерных, энергетических средств в понятие прогресса, Франциск просто резюмирует: «Похоть, однако, может быть преодолена с помощью Бога». Аудитория, которой адресована энциклика, следовательно, должна заключить, что все, что родилось из «похоти», от Эйфелевой башни до небоскреба «Бурж Халифа» в Дубае, с помощью Господа (каким его помысел представляет себе Франциск) обязано превратиться в пыль, как порт в Бейруте. Остается догадываться, согласен ли с ним великий имам ОАЭ Ахмад аль-Тайеб, неоднократно упоминаемый в тексте: «Великий имам ОАЭ Ахмад аль-Тайеб и я призвали архитекторов международной политики и мировой экономики напряженно работать над распространением культуры терпимости и совместной жизни в мире»…

Прямые или косвенные аллюзии на Дональда Трампа составляет около пятой части текста энциклики. Адресование американскому президенту, не названное по имени, подчеркивается ссылкой на американских католиков: «Каждая страна также принадлежит иностранцу, поскольку нельзя отказывать нуждающемуся человеку, пришедшему извне, в пользовании благами территории. Как учили епископы Соединенных Штатов, существуют основные права, которые «предшествуют любому обществу, потому что они вытекают из достоинства, предоставленного каждому человеку, сотворенному Богом». После чего утверждается, что иммиграционная политика Трампа построена также на доисторическом атавизме – более архаичном, чем примитивные общества: «Парадоксально, но у нас есть определенные страхи предков, которые технологическое развитие не смогло устранить; на самом деле, эти страхи были способны скрываться и распространяться за новыми технологиями. И сегодня за стенами древнего города лежит бездна, территория неизведанного, дикая местность. Тому, что приходит оттуда, нельзя доверять, потому что это неизвестное, незнакомое, не часть деревни. Это территория “Варвара», от которого мы должны защищаться любой ценой. В результате для самосохранения возводятся новые стены, внешний мир перестает существовать и остается только “мой” мир, до такой степени, что другие, уже не считающиеся людьми, обладающими неотъемлемым достоинством, становятся только “ими». В специальной подглаве «Плодотворность превыше результатов» Трампу имплицитно приписывается вина за трехсотлетнюю американскую традицию оценки избранного главы государства по выполнению им своих обещаний, по эффективности (delivery). Хорошая политика сочетает в себе любовь с надеждой и с уверенностью в запасах добра, присутствующих в человеческих сердцах. Действительно, подлинная политическая жизнь, построенная на уважении закона и откровенном диалоге между отдельными людьми, постоянно обновляется всякий раз, когда приходит осознание того, что каждая женщина и каждый мужчина, а также каждое новое поколение несут в себе обещание новых отношений, интеллектуальных, культурных и духовных энергий. С этой точки зрения политика-это нечто более благородное, чем позерство, маркетинг и медийный спин. Они не сеют ничего, кроме раскола, конфликтов и мрачного цинизма, неспособного мобилизовать людей на достижение общей цели. Раскол общества, перманентно приписываемый в медиа-мэйнстриме Дональду Трампу, в этой главе нарочито противопоставляется tenderness (нежному вниманию, сопереживанию), на которой строилась политтехнология кампании Джо Байдена. Критика эксцессов прогрессистской массовки умещается в две куцых фразы, причем вторая фраза уводит аудиторию в другое пространство: Насильственные публичные демонстрации, с одной или с другой стороны, не помогают в поиске решений. Главным образом потому, что, как справедливо отметили епископы Колумбии, “происхождение и цели гражданских демонстраций не всегда ясны; существуют определенные формы политического манипулирования, а в некоторых случаях они используются в партийных интересах” (не в Округе Колумбия, а в Республике Колумбия).

Антитеза «строить стены, а не мосты», адресованная Франциском Трампу еще в 2017 году, проникла в энциклике в обозначение роли Католической церкви в обществе и даже его несколько обогатила: в остальном Франциск понимает предназначение Церкви как подобие странноприимного дома, где бродяга находит кров, но когда Церкви придаются мостостроительные и стеноразрушительные функции, это убежище становится передвижным, как фургончик в поле чистом: Церковь… не претендует на соперничество с земными силами, но предлагает себя в качестве семьи среди семей… Церковь-это дом с открытыми дверями, потому что она-мать”. И в подражание Марии… мы хотим быть Церковью, которая покидает дом и выходит из своих мест поклонения, выходит из своих жертвоприношений, чтобы сопровождать жизнь, поддерживать надежду, быть знаком единства… строить мосты, разрушать стены, сеять семена примирения.

Коль скоро Церковь сама себя отождествила с передвижным вагончиком, она расписывается в своей беспомощности перед злом технологий, плодом которых стало оружие массового уничтожения. Развитие ядерного, химического и биологического оружия, а также огромные возможности, предоставляемые новыми технологиями, наделили войну неконтролируемой разрушительной силой над огромным числом невинных гражданских лиц. Никогда еще человечество не имело такой власти над собой, но ничто не гарантирует, что оно будет использовано мудро. Как известно, те же технологии качественно приумножили способности человека к приумножению плодородия земли (нитраты), к перемещению (реактивный двигатель), к синтезу энергии (расщепление атома)… Все это осталось за скобками, как и еще одно достижение цивилизации двойного назначения – способность человека корректировать геном. В отличие от папы Бенедикта, посвятившему рискам генетических вмешательств специальную работу в далеком 2006 году (задолго до внедрения CRISPR-Cas9), Папа Франциск об этой стороне технической цивилизации умолчал, хотя она успела стать предметом этической дискуссии в самом сообществе генетиков еще в 2016 году, когда соизобретатель CRISPR-Cas9 Эмманюэль Шарпантье была приглашена на встречу Бильдербергского клуба с центральной темой «прекариата», т. е. неприкаянной рабочей силы. Хотя неприкаянная часть человечества – главный адресат энциклики, ее судьба в контексте инициатив Евросоюза по введению экологического налога на импорт, ущемляющего прежде всего экономически и технологически отсталые страны, не обсуждается – и это еще одно зияющее умолчание.

Отождествлению образа зла не с капитализмом вообще, а именно с трампизмом как идеологией индустриального развития на основе пролайфистской этики, были созвучны кадровые инициативы Папы: за десять дней до выборов он произвел в кардиналы (в числе тринадцати архиепископов) афроамериканца Уилтона Грегори. Бывший архиепископ Атланты, ставший кардиналом округа Колумбия вместо уличенного в харассменте Дональда Вюрла, отличается по взглядам от уроженца Ганы Робера Сары, что специально подчеркивалось в сообщении AP: «Назначение Грегори также произошло на фоне призывов к расовой справедливости в этом году после того, как в мае в