Приговор любви - Люси Гордон

Дэниэл долго молчал, а заговорив, избегал встречаться взглядом с Меган, уставившись поверх ее плеча.

– Мы были женаты семь лет. У нас был сын Нейл, которого мы очень любили. Мы и друг друга любили не меньше.

– Какой была твоя жена?

– Очень ласковой и нежной, по-настоящему благородной. Мы были совсем молоды, когда встретились впервые. Я тогда был на перепутье: мог стать настоящим уголовником и закончить свои дни за решеткой, меня заботило лишь стремление урвать кусок побольше. Потом я полюбил ее и решил заботиться и о ней тоже, но она поставила условие: сначала я должен быть достоин ее любви. Я принял ее условие; взялся за ум, пошел работать в полицию и спустя три года добился ее согласия выйти за меня замуж.

– Она была сильной женщиной… – тихо заметила Меган.

– Она была моим спасением, – коротко поправил Дэниэл.

Меган замолчала, пытаясь совладать с охватившими ее после столь откровенного признания чувствами. Совсем недавно она узнала, что значит ждать часами телефонного звонка, теперь она узнала ревность. В ее воображении возник целый мир – мир, где было место лишь ему, его жене и сыну, но не ей, Меган. Со дня гибели Салли прошло три года, однако при воспоминании о ней глаза ее мужа все еще зажигались огнем, а голос теплел.

Первозданная сила Тигрицы была исчерпана. Ее когти могли лишь разорвать тонкую ткань зарождавшихся между ней и этим мужчиной отношений. Поэтому Меган ничем не обнаружила своих переживаний.

– И ты был счастлив, – это было утверждение, а не вопрос.

– Пока нас было двое, я и не догадывался, что значит истинное счастье. Мне казалось, судьба одарила меня всем, о чем только может мечтать мужчина, но, когда родился Нейл, я понял: без него наше счастье было неполным. – Дэниэл умолк и продолжал смотреть куда-то мимо Меган, словно начисто забыв о ее присутствии. Его губы тронула легкая улыбка, будто он вспоминал что-то сокровенное, что утаил от Меган. Она подавила в себе желание обернуться и посмотреть, не стоят ли за ее спиной призраки его жены и сына, хотя достаточно было взглянуть в лицо Дэниэла, чтобы понять – да, они там, вызванные к жизни силой его любви. Снова Меган испытала укол ревности. Какой же женщиной была его жена, если одно лишь воспоминание о ней терзает его сердце невыносимой тоской? Какую любовь они познали?

– А потом? – выдавила она наконец. Расспрашивать дальше было невероятно трудно, но было необходимо узнать все до конца.

– Потом… они с Нейлом поехали на выходные навестить ее родителей. Я ждал их в воскресенье к девяти часам вечера… но они не вернулись. В десять я позвонил ее родителям и узнал, что они уже давно уехали. Потом в дверь постучал мой товарищ из участка. Оказалось, его вызвали на место аварии со смертельным исходом… Он узнал ее. – Дэниэл замолчал.

– Продолжай, – попросила Меган мягко, но настойчиво.

– Машина превратилась в груду искореженного металла. Потребовалось три часа, чтобы разобрать обломки и извлечь тела. Когда меня вызвали для опознания, я едва узнал ее… – Он судорожно глотнул и закрыл глаза. – Жизнь всегда била в ней ключом, и вдруг она стала такой холодной и неподвижной… совсем не похожей на мою Салли. А Нейл… что это был за мальчишка… подвижный, смышленый, озорной. А стал таким тихим…

– И виноват в этом был Картер Денрой?

Дэниэл потупился.

– Да.

– Ты видел его в тот день?

Дэниэл поднял глаза и заговорил более жестко:

– К тому времени, как его привезли в участок, он протрезвел и отказывался отвечать на какие бы то ни было вопросы; за него говорила его подружка. Она трещала без умолку, заявляла, что, пока им не предоставят адвоката, они не будут разговаривать с полицейскими. В отличие от Денроя, который трясся от страха, она держалась очень спокойно и собранно, соображая, как бы повернуть ситуацию в свою пользу и выйти сухими из воды. Она понимала, что ее Денрой просто-напросто слабак и сам ни за что не выберется, поэтому то и дело кидала на него ободряющие взгляды.

– И какой же она была? – ничего не выражающим тоном спросила Меган.

– Я же сказал…

– Я имею в виду, как она выглядела?

– Очаровательная вертлявая штучка, разодетая в пух и прах и с толстенным слоем макияжа на лице.

– В общем, вылитая я в нашу первую встречу? – продолжила Меган так небрежно, что поначалу до него не дошло, что она имеет в виду, а когда он понял, уставился на Меган полными ужаса глазами. Скрытый смысл ее слов – или высказанные вслух его собственные робкие догадки и самообвинения – поразил его до глубины души.

Меган была безжалостна – она не настаивала на ответе, но продолжала:

– Глэдис рассказала мне, что авария произошла за несколько дней до Рождества. Еще она говорила, что потом ты с головой ушел в работу.

– Я не мог оставаться дома, а работа помогла мне выжить и не сойти с ума.

Меган вздохнула.

– Расскажи мне о делах, которые ты вел в то время.

Дэниэл непонимающе уставился на нее.

– Какие дела ты вел, с чем они были связаны…

– Разве могу я вспомнить по прошествии стольких лет?..

– Вспомни хоть что-нибудь.

Он понял, куда она клонит, и молча покачал головой. Его глаза выражали отчаянье.

– Наверное, тебе следовало взять отпуск? – мягко предположила Меган.

– Кэнви твердил мне то же… многие уговаривали меня отдохнуть! Только я не так воспитан. Мне с детства внушали, что настоящие мужчины не сдаются ни при каких обстоятельствах, что ты обязан быть суровым и выносливым, никому не показывать свою боль. Взять отпуск – нет, это для слабаков… – Он вздрогнул. – Я верил в свои силы и даже не предполагал, что… – и не мог продолжать.

– А потом мы встретились, – тихо вставила Меган, понимая, что теперь требуется особая осторожность.

Дэниэл призвал на помощь все свое мужество.

– Затем я взялся за дело Грейнджера, – сказал он. – Мне казалось, что все нити я держу в руках, что распутать этот клубок не составит никакого труда… – Он помолчал, и затаившая дыхание Меган не стала ему мешать.

Наконец он повторил:

– Мне казалось, что все нити я держу в руках. Теперь-то я понимаю, что это был самообман. Кэнви предостерегал меня, говорил, что я часто сижу, уставившись в одну точку, а когда ко мне обращаются, будто выхожу из транса, но я ему не верил. Видишь ли, мне трудно вспомнить… Я не могу понять, почему во время расследования мне даже в голову не приходило, что я могу причинить зло ни в чем не повинному человеку. Я был непроходимо глуп, самонадеян, стремился во что бы то ни стало побороть свои несчастья, остаться сильным… и ты заплатила за это страшную цену…

Он закрыл лицо ладонями. Потрясенная Меган наблюдала за ним с состраданием, страстно желая обнять его и утешить, но понимая, что еще не время. Наконец она отважилась и, затаив дыхание, погладила его по голове. Меган догадывалась, что он еще не до конца излил ей душу, и набралась терпения.