Две стороны стекла - Александра Турлякова

долгими взглядами. Слуга, что привёл меня, терпеливо дожидался, пока я сниму плащ, перекинул его через руку и молча вышел.

Я нервничал, ловя на себе взгляды представителей своей новой семьи. Как меня воспримут детишки графа? Я — их старший брат, хочется им этого или нет. Представляю, как будет злиться Агнес. Она всё время смотрела сквозь меня, будто я стеклянный, а теперь ей придётся признать, что мы — родственники. Да и Вираг этот — не подарок. Интересно, он всё ещё хочет меня убить? Да плевать! Я не тупее их, а происхождением, оказывается, им почти не уступаю, так что… Прошу любить и жаловать!

Я не дождался приглашения и сам прошёл к столу, заговорил первым:

— Не знаю, как у вас, а у нас в Энионе в это время принято говорить «Добрый вечер». Так что, добрый вечер!

Граф Бернат молча улыбался, глядя на меня. Когда я заикнулся об Энионе, он только вскинул брови, и я догадался, что он ничего не рассказывал своим детям о том, откуда я взялся. О России, о моей матери, о своих путешествиях в моём мире. «Хорошо, папочка, я тебе подыграю… Я тоже ничего им не скажу до поры до времени…»

Первой опомнилась от некоторого замешательства Агнес, смерила меня нахмуренным взглядом и спросила отца:

— Он что, будет ужинать с нами? Я думала, это семейный ужин, зачем этот… из Нандора… да и наш герб у него… Отец, что это?

— Успокойся, Агнес, всё правильно. — Надо отдать должное графу, он не собирался держать всё в тайне, ну, хоть это не собирался. — Это — семейный ужин, а это — ваш старший брат, Арс из Эниона, а теперь будет Арс из Лоранда…

Повисла долгая напряжённая тишина. Я так и стоял у стола, наблюдая, как служанки расставляют тарелки и раскладывают хлеб.

— Это что, шутка? — опять Агнес, она была ошеломлена новостью и смотрела на меня незнакомым мне взглядом.

— Нет, это не шутка. Я встречался с его матерью до свадьбы на вашей матери, так что… — Граф Бернат, как часто это делал, пожал плечами. Я хорошо видел сейчас, как он улыбается чуть заметно. Видимо, ситуация сюрприза детям его забавляла. — Он будет носить мой герб и будет жить здесь, нравится вам это или нет.

Вираг молчал, потягивая разбавленное вино из кубка. Я ждал от него бурной реакции, всё-таки у него появился старший брат, но пока все эмоции ярко проявляла только Агнес. Может быть, потому, что она знала меня ещё по Нандору и знала как простого слугу барона Эрно.

— Нет, отец… — Она отрицательно вела подбородком. — А как же Энион, мать — актриса? Нет… Всё это не может быть правдой! Ты — и актриса? Глупости!

— Да, она была актрисой, хорошей актрисой… — И тут графа перебил громкий смех младшего сына. Граф удивился, да и я удивился. Вираг смеялся громко и даже облил свой дублет вином, а потом, успокоившись, сказал с улыбкой:

— А я-то думаю, с чего меня тянет на всяких акробаточек и танцовщиц? А это, видно, кровь требует! Я-то и так, и эдак, всё понять не могу, почему к циркачам потянуло? А тут, оказывается, есть в кого…

— Успокойся, Вираг, не увлекайся вином. Хорошо?

— Да я в него воды больше половины налил, там вина-то — всего ничего. Я не пьян, отец, поверь мне…

— Пусть так и будет.

— Актриса? — это опять Агнес, она слышала только своё. — В самом деле — актриса? Он что — бастард? Его мать была твоей любовницей? И сразу — брат? Да какой он брат? Отец, зачем это всё? Для чего?

— Держи себя в руках, Агнес! — Голос графа прозвучал серьёзно, и возражения милорд слушать не собирался. — Тебя никто не просит его любить. Тем более, я уже подбираю тебе жениха, на следующий год ты выйдешь замуж и уедешь отсюда в земли своего мужа. — Граф снова многозначительно пожал плечами. — Потерпи немного, дорогая.

— Замуж?! — Эта новость удивила Агнес ещё больше, она примолкла и отвела взгляд, нахмуриваясь. — Уже? Я пока не хотела бы замуж…

— От тебя это не зависит.

Я смотрел на Агнес сверху, прямо в её растерянное лицо. Служанки управились и ушли, в зале остались только граф и его законные дети. И я. Его незаконный сын.

— Садись! — Граф указал мне на стол, и я сел на ближайшее место, и слева и справа от меня осталось свободно. Мне не хотелось быть рядом ни с братом, ни с сестрой. Граф сидел во главе стола и всех хорошо видел. — Сегодня семейный ужин, ни слуг, ни оруженосцев, и ухаживать некому, каждый сам себе. Договорились?

В моём мире за мной за столом и так обычно никто не ухаживал, за завтраком или за ужином мама могла налить мне чаю или положить еду в тарелку, и то, если успевала вечером вернуться с репетиции, а утром — не опаздывала. Я вообще-то на этом не заморачивался, а в этом мире за аристократами ухаживали слуги, оруженосцы, пажи. Слуги помогали во всём: подать, принести, одеться, убраться, сопроводить и всё остальное. Оруженосцы обычно ухаживали за столом: нарезать мясо и хлеб, налить вина или воды, а ещё — следили за конём милорда, его оружием, сопровождали в походах и в сражениях. Пажи — будущие оруженосцы — выполняли мелкие поручения господина, помогали там, где не хватало под рукой оруженосцев. В этом мире служение господину воспринималось как норма.

Для меня же было незазорным самому себе почистить сапоги, постирать рубашку, помочь на конюшне или на псарне. В этом мире, пока я был слугой в Нандоре, я многому научился, а ещё рядом со мной был Эварт, и он никогда не гнушался помочь советом.

Что это я вдруг вспомнил о нём?

Здесь меня ждало будущее не слуги, а сына графа. Что только изменится с этим в моей жизни? Граф Бернат тоже приставит ко мне слуг, оруженосцев и пажей? К чему такая роскошь? Ничего этого мне не надо. Чем меньше людей будет виться около меня, тем лучше. Я никого не собираюсь посвящать в свои тайны и мысли, и надеюсь, что отец тоже не