Иерусалим. Биография - Саймон Себаг-Монтефиоре

Царевичи Александр и Аристобул полностью унаследовали взгляды на жизнь и надменность обоих родителей, лишь слегка замаскировав их лоском римского воспитания. Вскоре они обвинили отца в трагической гибели своей матери и, подобно ей в свое время, стали выказывать подчеркнутое презрение полукровкам из дома Ирода. Александр, женатый на дочери настоящего царя, вел себя особенно заносчиво; оба юноши высмеивали иродиадку-жену Аристобула, а это приводило в ярость ее мать – их опасную тетку Саломею. Царевичи бахвалились, что когда они сами станут царями, то заставят Иродовых жен трудиться наравне с рабами, а других сыновей Ирода сделают своими слугами.

Саломея передала это все Ироду. Тот не только пришел в бешенство из-за неблагодарности испорченных мальчишек, но и сильно встревожился, поскольку усмотрел здесь опасность возможного предательства. Он долгое время не обращал ни малейшего внимания на Антипатра, своего старшего сына от первой жены Дорис. Но теперь, в 13 году до н. э., Ирод приблизил его к себе и попросил Агриппу взять Антипатра в Рим, дав сыну с собой запечатанное письмо, адресованное лично императору: это было волеизъявление Ирода, согласно которому он лишал права наследования двух заносчивых юнцов и завещал престол Антипатру. Однако его новый наследник, которому тогда было около 25 лет, был озлоблен многолетним отцовским пренебрежением и снедаем завистью к братьям. Он тайно сговорился со своей матерью извести и уничтожить лишенных наследства братьев. Антипатр и Дорис обвинили Александра и Аристобула в измене.

Ирод попросил Августа, пребывавшего тогда в городе Аквилея на берегу Адриатики, рассудить трех царевичей. Август примирил отца с сыновьями; Ирод отплыл домой и по прибытии в Иерусалим созвал народ во двор Храма и объявил о разделе царства между тремя своими сыновьями после его смерти. Дорис, Антипатр и Саломея попытались использовать это примирение в своих собственных интересах, и самонадеянность их юных врагов была им только на руку. Александр пустил слух, будто бы Ирод красит волосы, чтобы выглядеть моложе, а он сам намеренно промахивается на охоте, чтобы не унижать отца. Он также приблизил к себе трех евнухов царя, и те выдали ему тайны Ирода. Царь арестовал слуг Александра и пытал их до тех пор, пока один не признался в том, что его хозяин замышлял покушение на отца во время охоты. Царь Каппадокии, как раз в это время навещавший в Иерусалиме дочь, смог снова помирить отца и сыновей. Ирод выразил свою признательность в типично иродиадском стиле – подарил свату наложницу по имени Паннихия (“Вся ночь”).

Перемирие длилось недолго: кто-то из истязаемых слуг сообщил о письме Александра к коменданту крепости Александрион, содержавшем следующие строки: “Если мы, с Божьей помощью, совершим все то, что имеем в виду, то мы прибудем к вам”. Из-за этого письма, будто бы доказывавшего, что комендант Александриона намеревался принять его сыновей и выдать им хранившуюся в крепости царскую казну, Ирод совершенно уверился в злодейских планах своих чад. Во сне ему привиделось, будто Александр замахивается на него мечом, и этот ночной кошмар был столь ярким и отчетливым, что царь заключил под стражу обоих сыновей, сознавшихся в том, что они планировали бежать из Иерусалима. Ирод вновь обратился за советом к Августу, однако тот уже слегка устал от непрерывных эксцессов в жизни его старого друга – хотя и сам не понаслышке знал, что такое своенравные дети и распри из-за престолонаследия. Август решил, что если юноши и в самом деле затеяли заговор, у Ирода есть полное право наказать их.

Ирод созвал суд в Бейруте, находившемся за пределами его юрисдикции и потому, вероятно, считавшемся самым подходящим местом для разбирательства. Оба юноши были приговорены к смерти, как того и желал Ирод, и это совсем неудивительно, поскольку перед началом суда царь щедро одарил город. Советники Ирода предлагали царю помиловать сыновей, но когда один из них обмолвился, что юноши пытались взбунтовать армию, Ирод тут же казнил 300 офицеров. Царевичей привезли обратно в Иудею и там задушили. Круг замкнулся: после трагедии их матери Мариамны вновь исполнилось проклятие Маккавеев. Августу все это совсем не понравилось. Зная, что евреи не едят свинины, он заметил: “Я бы предпочел быть свиньей Ирода, чем его сыном”. Но это было лишь начало падения Ирода Великого.

Царь, разменявший уже шестой десяток, был болен и физически, и психически. Антипатр оставался его официальным наследником, но, кроме него, были и другие сыновья, имевшие право на царство. И Саломея, сестра Ирода, начала плести интригу против Антипатра. Она отыскала некоего слугу, который поклялся, будто тот намеревался отравить Ирода каким-то таинственным ядом. Антипатр, бывший в тот момент в Риме у Августа, поспешил домой, но не успел переговорить с отцом, так как был схвачен в Иерусалиме прямо на пороге дворца. Тем временем злосчастному слуге в ходе следствия дали выпить тот самый подозрительный напиток, и он тут же упал мертвым. Во время пыток других слуг выяснилось и новое обстоятельство: еврейка-рабыня императрицы Ливии, супруги Августа, которая сама была тонким знатоком ядов, подделала письма, чтобы очернить Саломею.

Ирод послал эти свидетельства Августу и написал третье завещание, оставив царство еще одному из своих сыновей – Ироду Антипе, – которого история сведет позже с Иоанном Крестителем и Иисусом Христом. Болезнь Ирода подорвала его способность к адекватному восприятию происходящего и ослабила узду, в которой он удерживал иудейскую оппозицию. На главных воротах Храма он поместил позолоченного бронзового орла – символ Рима. Но иудейский закон воспрещал установление статуй и вообще изображения живых существ, так что некие ученики религиозной школы “отправились к Храму, сорвали на глазах у множества бывшего в Храме народа золотого орла и разрубили его на куски”. Солдаты из крепости Антония вломились в Храм и арестовали юношей. Приведенные к Ироду, который лежал на одре болезни, юноши не признали вины, но, напротив, исповедовали верность Торе. Ирод приказал сжечь бунтовщиков заживо.

Между тем мучительная болезнь Ирода прогрессировала и становилась все более ужасной. Он чувствовал зуд по всему телу и страшное жжение в кишечнике. Он гнил заживо, “ноги его были наполнены водянистой, прозрачной жидкостью; такая же болезнь постигла и низ его живота”. Затем жидкость начала сочиться из его тела, царь едва мог дышать, и мерзкая вонь исходила от него. Его гениталии чудовищно раздулись, а затем в паху у него началась гангрена и вся нижняя часть тела покрылась массой копошащихся червей.

Заживо разлагающийся царь надеялся, что ему полегчает в тепле его иерихонского дворца, но, поскольку страдания с каждым днем усиливались, врачи посоветовали ему лечение в горячих ключах Каллирои, чьи воды и поныне текут в Мертвое море. Там лекарям показалось, будто Ирод поправляется[61]. Но когда он сел в ванну с горячим маслом, то чуть не умер.

Царя отвезли обратно в Иерихон, и он приказал вызвать к себе всю знать из Иерусалима. Когда же влиятельные иудеи явились к нему, он приказал запереть всех на ипподроме. Маловероятно, что он намеревался учинить над ними бойню. Скорее всего Ирод хотел обойти каким-то образом порядок наследования, удерживая всех способных воспрепятствовать ему сановников под стражей.

Примерно в это время на свет появился младенец, которого назвали Иешуа бен Иосеф. Его родителями были плотник по имени Иосиф и его жена-подросток Мария (Мариам) из галилейского города Назарет. Они были немногим богаче обычных крестьян, но оба считались потомками царя Давида. Однажды Иосиф и Мария отправились в Вифлеем, где и родился Иешуа (Иисус): “Вождь, Который упасет народ мой, Израиля”. Совершив на восьмой день обряд обрезания, родители, по свидетельству евангелиста Луки, “принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа” и принести полагающуюся в этом случае жертву в Храме. Богатая иудейская семья принесла бы в этом случае агнца или даже вола, Иосиф с Марией могли позволить себе только двух горлиц или двух голубиных птенцов.

Согласно Евангелию от Матфея, лежавший при смерти Ирод проведал, что в Вифлееме родился потомок Давида, но поскольку не знал, как его найти, приказал на всякий случай перебить в Вифлееме всех мальчиков младше двух лет. Однако Иосиф с Марией укрылись в Египте, где и оставались, пока не узнали о смерти Ирода. В то время постоянно появлялись все новые мессианские слухи, и Ирода, вероятно, действительно встревожила бы весть о рождении мальчика из рода Давида – потенциального претендента на трон Иудеи, – но нет никаких исторических свидетельств о том, что Ирод что-то слышал об Иисусе или учинял избиение младенцев. Есть некая историческая ирония в том, что этого чудовищного злодея запомнили именно за то единственно преступление, которого он не совершал. Что же касается мальчика из Назарета, то мы услышим о нем снова лишь примерно через 30 лет.