Его безумная ярость - Юлия Еленина

Брат сидит за столом, задумчиво глядя в окно и жуя перо зеленого лука. В рубашке Брониного мужа, которая ему на несколько размеров больше, Миша выглядит забавно, и я даже улыбаюсь, когда смотрю на него. Брат отвлекается от лука и спрашивает:

– Это нервное? Или ты нашел Милену, что так радуешься?

– Все-то ты испортишь, – качаю головой, устраиваясь напротив Миши.

– Скажи лучше, что дальше делать. К Броне мы приехали, парни скоро подтянутся, но вряд ли это поможет нам хоть что-то прояснить.

– Зато я увидел своего ребенка.

Брат снова начинает жевать лук, только теперь его привлекает не вид за окном, а я. И что он хочет увидеть?

– Ты как будто ожил, – наконец-то говорит Миша. – Вот смотрю на тебя и вижу того парня, который когда-то влюбился с первого взгляда. Сейчас ты выглядишь примерно так же. Даже помолодел.

– Наверное, так и есть.

– А я, наверное, слишком циничен.

Что есть, то есть, но сейчас мне рядом и не помешает такой человек, который задаст правильный вопрос. К сожалению, я пока не знаю, что делать дальше. Метаться по городу или по области бессмысленно, хотя так и тянет. Остается только ждать новостей от Валеры, может, у него получится что-то нарыть.

Пока я думаю, в кухню заходит Бронислава, держа на руках мою дочь. Я снова расплываюсь в улыбке, которую, судя по Мишиному лицу, брат собирается назвать дебильной, но при взгляде на Брониславу только вздыхает.

– Ну что, мальчики, остаетесь на ночь? – спрашивает она.

– Остаемся, – кивает Миша, – так что неси свою самогонку на апельсиновых корках.

– Ты охренел? – я даже поднимаюсь и упираю руки в стол. – Моя жена черт пойми где, а ты бухать собрался?

– Бывшая жена, – хором напоминают брат и Бронислава.

– Не суть, – раздраженно отмахиваюсь я и тут же уже спокойнее прошу: – Дай мне ребенка.

– Ты хоть раз детей на руках держал? – недоверчиво смотрит Броня.

– Нет, но я видел, как их держат.

– Видел он, – ворчит она. – Ладно, только смотри аккуратно. Она вертлявая девчонка, может и в волосы вцепиться, и в глаз пальцем зарядить. А потом еще и кашей плюнуть.

– Кстати, – вспоминает Миша, – а как ее зовут хотя бы?

Странно, что он так интересовался жизнью Милены, но даже не узнал имя нашей дочери.

– Вера, – отвечаю я, и брат зависает с очередным пером лука у рта.

– В честь нашей матери? Смело, – кивает. – Но Милена сдержала свое слово, несмотря на то, что вы к тому времени уже разошлись.

Деликатностью Миша тоже не отличается. Мог бы и промолчать, а он ковыряет все старые раны, хотя для него это просто констатация факта.

– Я воспитал эгоиста, – говорю беззлобно и переключаю внимание на Брониславу, которая передает мне дочку.

Не знаю, почему сестра Милены говорила о вертлявости, но у меня на руках Вера сидит спокойно. Она даже не плачет и не тянется обратно к Броне, хотя сейчас я для нее чужой человек. Нет, рассматривает с интересом мое лицо, а потом обхватывает ладонями и улыбается.

Улыбка у нее тоже Милены – те же ямочки на щеках. И я улыбаюсь в ответ. Эти четыре зуба во рту выглядят забавно, но жаль, что я не видел, как они росли. Снова затапливает чувство вины, что я пропустил так много. Пусть это не десять и не двадцать лет, но для меня все равно много.

– Я ее покормлю, – говорит Бронислава, – и надо уложить спать.

Ответить не успеваю. В кармане Брониного сарафана звонит телефон. Она достает его и смотрит на экран, чуть нахмурившись, а потом отвечает:

– Алло! – молчание. – Черт, ничего не слышно. Милена?

Признаться, я чуть не уронил ребенка. Миша снова оставляет лук в покое и приподнимается.

– Алло! – уже кричит Броня. – Милена, ты плачешь?

Я протягиваю руку, и мы меняемся. Она мне смартфон, я ей – ребенка.

– Милена? – спрашиваю в трубку и слышу рыдания.

– Марк! – разбираю свое имя сквозь истерику.

– Ты где? Успокойся и говори, я тебя не понимаю.

Миша уже стоит рядом со мной, показывая, чтобы я включил громкую связь. Но я боюсь даже на секунду убрать телефон от уха, такое впечатление, что потеряю Милену снова.

– Я… я не знаю, – слышу на фоне еще какие-то звуки, кроме всхлипываний. – И… и батарея… телефон сейчас отключиться.

Что делать? Куда ехать?

– Геолокация! – доходит до меня. – Отправь Броне геолокацию и оставайся на том же месте, – кричу я в трубку.

Вера начинает плакать, Милена тоже рыдает в трубку, Миша что-то пытается показать мне на пальцах – полный дурдом. И тут же вызов обрывается.

Я пытаюсь повторить набор последнего номера, но брат перехватывает мою руку.

– Подожди, – говорит он, – ждем две минуты. Если геолокация не придет, тогда перезвонишь.

Это самые долгие две минуты в моей жизни. Я хожу по кухне, гипнотизирую экран, сжимая телефон в руке. Когда я снимаю блокировку, приходит сообщение в один из мессенджеров.

– Черт! – открыв скрин карты, бросаю телефон перед Мишей.

– Это же лес, – говорит брат. – А в лесу уже давно темень.

– Я еду, плевать, что темно.

Бронислава молча подходит и снова заряжает мне пощечину.

– Ты вообще идиот? Собери людей, фонарями запасись. И верни мою сестру, иначе я тебя повешу на заборе.

Глава31. Милена

Все было как в тумане…

И вот я сижу в темном лесу, прислушиваясь к звукам. У меня остался только слух – он обостряется с каждой секундой настолько, что начинает болеть голова. Шорох листвы, легкий свист ветра между деревьями, насекомые, птицы.

Я не знаю, сколько прошла и в каком направлении. Попытки оттереть кровь с рук при помощи травы не увенчались успехом, и меня едва не тошнит, когда в тусклом свете отключающегося телефона вижу уже запекшиеся размазанные подтеки на ладонях.

Хочется бежать дальше, а не сидеть на месте, но я понимаю, что должна ждать.

– Спасибо, боже, что Марк был у Брониславы, – произношу тихо, но мой голос, кажется, здесь звучит оглушительно.

Я мерзну, а может, просто нервничаю. Но трясет меня так, что теперь звуки леса отходят на второй план, а я слышу только стук своих зубов. И жутко хочется спать…

Прислоняюсь к стволу дерева, подтягиваю к груди колени и утыкаюсь в них лбом. Мне кажется, я здесь так долго, что скоро начнет светать, но темнота только сгущается и будто засасывает меня, я срастаюсь с ней, тону в ней.

Господи, а если я его убила?