Хроники бессмертного суицидника - Ritoro Deikku

и уже задумал побег, как…

[Филька: Дыон.]

[Дыон: О, Фылька, давно не выделись.]

[Филька: Да вот, решили с Бернадет зайти, проведать тебя.]

[Тава: …]

[Бернадет: Привет, Дыон.]

[Дыон: Добраво вам вечера, сэрунья.]

[Филька: Эхх… Сколько ж тебе объяснять – есть только сэр, никаких сэруний.]

[Дыон: А тыбе скока гаваривать – не верю, и усё тута, не верю.]

[Бернадет: Хи-хи, да ладно, буду сэруньей, почему бы и нет… Звучит хотя бы не как ругательство.]

[Дыон: То-та же.]

Усатый корчмарь довольно засунул тряпку обратно под лямку фартука и разлил два бутыля своего адского пойла. Совсем рядом с Тавагото присел долговязый Филимон уже в своей простой повседневной одежде, а за ним и голубоглазая девушка в своём неизменном голубом платье.

Тавагото совсем забыл о том, что он буквально несколько секунд назад хотел поскорее отсюда уйти. Мило улыбаясь и посмеиваясь со слов Дыона, сегодня Бернадет выглядела просто превосходно.

[Тава: …]

[Филька: Ничего себе, куда не пойду – везде ты. Какими судьбами здесь, Тавагото?]

[Тава: Да так…]

[Дыон: Он пьяница та ищё – каждый день шо ны прихажу, а он уже здысь пива просет. По десять бутылак глушит, зверь!]

[Тава: Я… Я не пьяница.]

Зверолюду стало неожиданно невероятно стыдно перед Бернадет, сидящей рядом, хоть эти обвинения и были ложными.

[Филька: Да не волнуйся – у всех свои недостатки. Кто-то по свалкам побирается, а ты пиво здесь хлыщешь.]

[Тава: Да я не…]

[Филька: Гахахаха!!!]

[Дыон: Гахахахаха!!!]

[Бернадет: Хи…]

Пока Филимон и Дыон задыхались от смеха, стуча по стойке с обеих сторон, девушка лишь немножко хихикнула, прикрыв рот рукой, и с улыбкой посмотрела прямо в глаза аптапаро.

[Тава: …]

Думаю, не стоит лишний раз расписывать, какое впечатление произвёл один этот взгляд на влюблённого Тавагото.

[Дыон: Хыхххх… Ды не парься, поныли мы усё – не пьющий ты.]

[Филька: Хаха… Видел бы своё лицо… Хаха.. Ой…]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

[Филька: Ну как там дела-то, Дыон. Я смотрю мебель ты обновил.]

[Дыон: Ну тык – деняг многа, надо успеть потратить, пока снова ис цены не вышли…]

[Филька: Думаешь – выйдут?]

[Дыон: Ну тык… Хто иво знает?]

[Филька: Недавно вот, представляешь, с Бернадет ходили в Школу Магии на вступительные, и нас обоих приняли. Думали, что там был только много будет испытаний, а нет – только одно.]

[Дыон: Пагади… Какая школа, гаваришь?]

[Филька: Магии. Ты вообще что ли из корчмы не выходишь?]

[Дыон: Да не…]

[Филька: Ну… Там короче маг появился, Артибар что ли… Говорит, что магию любой из нас может творить.]

[Дыон: Эта как так?]

[Филька: Да я ещё и сам не понял… Меня в эту школу Амбьердетч отправил, чтоб я ему больше пользы приносил, а Бернадет хочет… Не поверишь, Макса вызволить.]

[Дыон: Макса?… Это рыцыря, да?]

[Филька: Ну да, забыл что ли – пепельноволосый такой.]

[Бернадет: Его в плену Сергей держит.]

[Дыон: Шо?]

Беседа неожиданно перешла в совершенно другое русло: Филька стал серьёзным, Дыон недоумевающе приподнял брови и положил локти на стойку, а лицо Бернадет… Оно снова стало абсолютно пустым и безжизненным.

[Бернадет: Когда Сергей убил Сюзанну… Я сбежала, но Макс… Он не поверил мне, что принцесса умерла, и решил убедиться в этом своими собственными глазами… После этого я его не видела... Но, как говорят люди, на втором этаже, в бывшей комнате Иоллота Сурового и находится Макс… Его держат там, как преступника… И вход охраняет сам Сергей…]

[Дыон: …]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Бернадет: Мы приходили тогда к нему… В первые дни… Но он сказал, что убьёт нас, если мы ещё раз попробуем к нему сунуться…]

[Дыон: Но… Мы точна гаварим об адном Сыргее?]

[Филька: В смысле?]

[Дыон: Я, канешна, слыхал, шо он женился на фифе какой-та… Да и он сам мне аб этом гаваривал, но шо б так…]

[Филька: Серьёзно? Уже прошло много времени, а ты не заметил? Ладно мы… Правда, в этом есть и наша вина – мы условились его не упоминать, но… Тебя не смутило, что он не приходит к тебе уже полтора месяца?]

[Дыон: Он… Прыходыт…]

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

Лица собравшихся побледнели и покрылись морщинами.

[Филька: Подожди… Всё это время… Он к тебе ходил?]

[Бернадет: Ты же понимаешь.... Что он опасен… Что он уже не тот Сергей, которого мы знали… Он монстр… Бездумный и отвратительный зверь…]

[Дыон: …]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Дыон: Он… В паследнее время он просит очинь многа алкоголя… Он пьёт па десять, а то и питнадцать бутылок за раз… Говаривает, шо дарагое его не торкает…]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Бернадет: А сегодня он уже приходил?]

[Дыон: Ну…]

[???: Кхы-кхы…]

Мужчина, уже долго время спящий справа от Тавагото, неожиданно заплакал. Не отрывая носа от стойки, он принялся хлюпать носом и тяжело вздыхать.

[???: Хны-хны-хны…]

Горячие слёзы громкими хлюпами полились на пол, пока троица за стойкой медленно повернула свои головы в сторону рыдающего пьяницы.

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

Его волосы были рыжие.

[???: Хыхныхн… Почему… Почему всё так…]

Мужчина резко оторвал своё бородатое лицо от дерева.

Всё его лицо было измазано в соплях и слезах, нос был красным и распухшим, щёки горели, а матово-чёрные глаза налились кровью. Одетый в чёрный комбинезон и чёрные штаны с сапогами, он покачивался из стороны в сторону, пьяный в хлам.

[Сергей: Я! Я просто хотел, чтобы все… Все жили… Почему…]

Закатив глаза, мужчина схватился за своё лицо, давя пальцами на свой лоб.

Несомненно это был Сергей Самозваный – император Империи Эльденгард.

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Дыон: …]

[Тава: …]

Все они замерли в бледном предвкушении: сердца напитались страхом и ненавистью, а глаза неотрывно следили за действиями рыжеволосого мужчины.

[Сергей: Я… Я не могу умереть… Я пытался… Я делал всё возможное… Но НЕТ!!!]

С замутнёнными глазами Сергей принялся орать во всё горло, что впрочем не было особо слышно для остальных посетителей, погружённых в свою суматоху и разборки.

[Сергей: Я… Я не могу вернуть всё обратно… Я не могу так легко всё вернуть на место… Они все мертвы… Все те вселенные… Все те люди… Все те исходы… Она… Она мертва…]

[Филька: …]

[Бернадет: …]

Филька с Бернадет потихоньку начали отходить от стойки, приближаясь к выходу, в то время как замеревший от страха аптапаро не мог и пошевелиться.

[Сергей: Но ведь я люблю вас… Я всё