Средневековый мир «Игры престолов» - Ларрингтон Кэролайн

Сам Старомест – добрый старый город, здесь не найти трущоб вроде Блошиного Конца посреди каменных особняков и величественных зданий гильдий. Это не город, а «настоящий лабиринт» «со своими кривыми улочками» (ПС, Пролог). Как и в других университетских городах, здесь есть студенческие притоны, где студенты-мейстеры выпускают пар и где молодой ученик Пейт ждет встречи с алхимиком, которому он обещал передать украденный железный ключ архимейстера. У меня Старомест ассоциируется со средневековым Оксфордом, хотя это еще и большой порт; корабли прибывают сюда из всех Семи Королевств, Вольных городов и с Летних островов, привозя знания и товары. Это центр науки и грамотности. Палата Грамотеев – это то место, куда «горожане приходили составить завещание или прочесть письмо. С полдюжины скучающих школяров сидели в своих клетушках, ожидая клиентов» (ПС, Сэмвел V, 690).

Дорн

Тайвин: Мы не будем Семью Королевствами до тех пор, пока Дорн не присоединится к нам (4.3).

Из Простора мы направляемся через Принцев перевал с его трагической историей в сторону Дорна, этой жаркой, гористой, пустынной земли, где мало пресной воды. С жарой на крайнем юге борются строительством массивных зданий с прохладными выложенными плиткой внутренними двориками с прекрасными прудами с журчащими фонтанами.

Дорнийцы этнически отличаются от других вестеросцев. У них темные волосы, оливковая кожа и горячая кровь. Это страстные и красивые люди:

На лордах были богатые одежды из шелка и атласа с широкими рукавами и дорогими камнями на поясах. Покрытые эмалью доспехи сверкали начищенной медью, серебром и мягким червонным золотом. Они ехали на рыжих, золотистых или белых как снег конях, поджарых и быстрых, с длинными шеями и красивыми узкими головами (БМ, Тирион V, 435).

Они сохраняют в себе некоторые обычаи ройнаров, которые мигрировали в Дорн с могучей реки Ройны в Эссосе: терпимое отношение к гомосексуализму, признание сексуальной свободы женщин и равные права наследования для женщин отличают их от более консервативных и патриархальных народов Вестероса. «Дорн – дело иное», – думает сам Арис Окхарт (ПС, Падший рыцарь, 202). По дорнийским законам Мирцелла должна была унаследовать Железный трон раньше Томмена; Песчаные Змейки, дочери принца Оберина, хотели ее выдвижения и отмщения за смерть своего отца. Подобно женщинам в исландских сагах, они пытаются убедить своего дядю, Дорана Мартелла, правителя Дорна, отомстить. Матери, сестры и жены призывали своих мужчин к мести за убитых родственников, показывая окровавленную одежду жертвы или упрекая их в бездействии.

Именно так Тиена пытается подтолкнуть своего дядю к отмщению:

Тиена развернула свою вышивку – принц Оберин на дорнийском коне, в красных доспехах с головы до пят, с улыбкой на губах.

– Когда закончу работу, подарю ее вам, чтобы вы всегда его вспоминали.

– Вряд ли я забуду когда-нибудь твоего отца.

– Отрадно слышать это от вас – ведь многие сомневаются (ПС, Капитан гвардии, 49).

Пока Доран размышляет над планом Тиены объявить Мирцеллу законной королевой после смерти Джоффри, она подталкивает его дальше: «Некоторые мужчины постоянно размышляют, потому что они боятся делать». Большинство исландских мужчин тотчас же начали бы действовать, если бы их честь была подвергнута сомнению женщиной. «Неудивительно, что ты не можешь стоять. Ты бесхребетный», – прошипела Эллария Сэнд (5.9). Доран действительно мучается от подагры, и, кроме того, он достаточно мудр, чтобы не поддаться на провокации Песчаных Змеек. На данный момент Дорн сдерживает свою силу, потому что потрясения в Королевской Гавани дают ему возможность вернуть обратно свою независимость.

Драконий камень

Прежде чем мы покинем Вестерос, мы сделаем еще одну остановку: Драконий Камень, откуда не так далеко Узкое море. Этот остров стоит у входа в залив Черноводной и является изначальным престолом Таргариенов в Вестеросе; его башни из неприступного черного камня, которым валирийские каменщики придали в форму драконов, это «проклятая скала», по словам Станниса (БМ, Давос IV, 419). Станнис возмущается тем фактом, что Роберт дал ему эту мрачную каменную крепость, а Штормовой Предел, который полагается наследнику Железного трона, был отдан Ренли. В следующей главе мы подробнее остановимся на роли Драконьего Камня в качестве центра культа Р’глора в Вестеросе. Будем считать, что принцесса Ширен была одной из немногих выживших в борьбе с серой хворью. Она заразилась этой ужасной болезнью, будучи ребенком, от куклы, привезенной на остров торговцем из Дорна. Никто и предположить не мог, что в его товарах может прятаться зараза. Станнис вспоминает: «Мне все советовали отправить тебя в руины Валирии, где ты бы прожила остаток своей короткой жизни с каменными людьми» (5.4). Но вместо этого Станнис умудрился найти мейстеров, которые смогли вылечить его дочь. Ширен была спасена, хоть и обезображена. За пределами Стены серая хворь встречается повсеместно, и дети, заболев, обычно умирают. Прототипом серой хвори в реальном мире является лепра, или проказа, – страшная болезнь, терзавшая человечество до девятнадцатого века.

Прокаженный со своей трещоткой и посохом нищего. Миниатюра из французского издания трактата Бартоломея Английского «О свойствах вещей». XV в.

Каменные люди – изгои; серая хворь заставила их кожу огрубеть настолько, что они выглядят так, будто сделаны из камня. Серая хворь также убивает чувствительность в их конечностях, а когда она добирается до мозга, то порождает в голове больного гибельное безумие. По традиции каменных людей ссылали в Эссос: в книгах Тирион впервые встречает их в Горестях на реке Ройне, в сериале – в руинах Валирии. Простое прикосновение каменного человека может заразить смертельной болезнью, но Тириону, в отличие от его спутника, удается избежать этой участи. Подобно тому как каменные люди изгоняются из общества, средневековые прокаженные также становились изгоями вследствие боязни заражения и греховности, которую якобы вызывала болезнь.

Больницы для прокаженных создавались, чтобы за ними могли ухаживать вдали от общества; историк начала тринадцатого века Матвей Парижский насчитал 19 000 лепрозориев по всей Европе, хотя неизвестно, откуда он взял такую цифру. В средневековой литературе они просят милостыню в сельской местности, колокольчиком или трещоткой предупреждая о своем приближении, чтобы люди могли оставить для них подаяние, а затем отойти на безопасное расстояние.

В французском романе о Тристане, написанном в двенадцатом веке Берулем, королеву Изольду, уличенную в измене, грозят сослать к прокаженным. В наказание за прелюбодеяние она станет их сексуальной игрушкой, поскольку считалось, что проказа передается половым путем. Тристан притворяется прокаженным и спасает свою возлюбленную; его грязные одеяния являются метафорой морального падения – он полюбил жену собственного дяди. В шотландском стихотворении пятнадцатого века Роберта Генрисона Крессида, героиня более ранней знаменитой поэмы Чосера «Троил и Крессида», заражается проказой в наказание за проклятия в адрес богов. Крессиду принимает группа прокаженных, которые учат ее жить в новом состоянии, и она умирает, обретя понимание того, что она натворила.

Балдуин IV, известный как Прокаженный король, был королем Иерусалима в двенадцатом веке. Его наставник, Вильгельм Тирский, обнаружил, что у него проказа, когда увидел, как юный Балдуин и мальчишки, играя, царапали друг друга ногтями; Балдуин совершенно не чувствовал боли. Сполна болезнь проявила себя лишь несколько лет спустя, в период полового созревания; Балдуину предрекали скорую кончину, но его царствование продолжалось одиннадцать лет, и он умер, когда ему было двадцать четыре года. Его правая рука сильно пострадала от этой болезни, поэтому, как и Джейме, ему пришлось научиться драться, используя одну лишь левую руку. Лорд-в-Саване, предводитель каменных людей, в книгах имеет нечто общее с Балдуином. Лорд-в-Саване отчасти является легендой, потому что он прожил намного дольше, чем возможно с его болезнью; как полагает Тирион, возможно, это просто титул, который переходит от одной жертвы серой хвори к другой.