Пополам (СИ) - Епифанова Саша "Угрюмый рыжий Лис"

К слову, андрогины почти никогда не встречались с естественными врагами в своих городах, да и за их пределами, по большому счету, тоже, поэтому-то путь к храму и был испытанием. Но даже встреча с койотами не шла ни в какое сравнение с ледяным великаном, который, казалось, высотой был почти что с Айтоми. Хотя, конечно, это страх в моих глазах непропорционально увеличивал чудовище.

До наступления рассвета оставалось около трех-четырех часов, и все-таки даже будучи привязанным к дереву, я смог немного поспать после момента обмена. Значит, за это время нужно уйти достаточно далеко от места ночевки исполина, потому что они, насколько я помнил, отличались отменным нюхом. К счастью, не интеллектом. Внезапно, меня посетила шальная мысль: подобраться поближе и рассмотреть ледяного великана, но я тут же отмел ее, так как не мог так рисковать ор пними. Поэтому, окинув взглядом ближайшие деревья, с облегчением выдохнул: они стояли достаточно тесно друг к другу, чтобы первую часть пути можно было проделать, перебираясь с одного на другое. Это на случай, если мое движение все же привлечет к себе внимание исполина и он решит позавтракать неудачливым андрогином.

Спустившись вниз к ветвям, где оставил сумки, как можно тише снял их и повесил, скрестив ручки, максимально укоротив ремни: при движении они не должны были болтаться, а значит, и производить лишний шум. Потом все-таки решил обезопасить себя еще больше, аккуратно завернул все металлические предметы в одежду и уложил в сумках так, чтобы они не стучали друг о друга. Туда же пришлось убрать и оружие. Конечно, боязно передвигаться без верной каскары под рукой, но либо так, либо рисковать быть услышанным. Еще раз все взвесив, решил двигаться.

Забравшись на несколько уровней выше и взглядом найдя нужный сук, которая росла, тесно прижавшись к ветке соседнего дерева, аккуратно пошел по ней, а потом, плюнув на все, опустился на четвереньки и пополз. Спустя несколько минут добрался до ствола следующего дерева, обогнул его и двинулся дальше. Когда занялся рассвет, я уже удалился от пугающего соседа настолько, что он не смог бы меня учуять. Солнце взошло и на несколько секунд ослепило своими лучами, которые к тому же отразились от белого полотна внизу. Пришлось крепко зажмуриться и ощупью найти в сумке нужный предмет: проволочные очки, купленные мной заранее в Мирте. Они помогали защищать глаза от слепящего света, и без них мы бы просто ослепли после первого же восхода светила. Нацепив их на лицо, потратил еще несколько минут, медленно поднимая веки и давая глазам привыкнуть к нестерпимой белизне вокруг. Благо, в лесу были еще и деревья, которые давали немного тени. Не представляю, что бы произошло с нами на открытом пространстве. Наверное, не избежали бы серьезных ожогов и слепоты. Возможно, даже не просто временной, а постоянной. В любом случае, наша предусмотрительность в очередной раз сыграла нам на руку, и все приготовления в Мирте за несколько дней и часов до отъезда были не напрасны.

Очки наконец подействовали, позволив полностью распахнуть глаза и оглядеться, куда следует идти дальше. Но стоило мне приготовиться перебраться на следующее дерево, как далеко позади послышался скрип, треск и даже рев. Я замер, прижавшись к стволу и постаравшись с ним чуть ли не слиться. Конечно, ледяной великан не мог услышать или учуять на таком расстоянии, но страх все-таки не давал пошевелиться. Лишь спустя без малого десять минут, смог отлепиться от коры дерева и двинуться дальше. Все еще опасаясь спускаться, перемещался весь день по деревьям так далеко, как это было возможно. А когда солнце зашло, устроил ночлег в ветвях наиболее густо сплетенных и достаточно усыпанных снегом, чтобы служить укрытием. Устроившись со всевозможным удобством и убрав сумки в верхние ветви, решил подкрепиться найденным яблоком, так как разводить костер все-таки побоялся. Удивительно, но весь день продержался на одном только адреналине, целеустремленно двигаясь вперед, не прерываясь на прием пищи и останавливаясь только для того, чтобы справить естественные потребности, благо я был мужчиной и для этого не нужно спускаться. Теперь же нервное перенапряжение дня давало о себе знать: на меня навалилась колоссальная усталость и голод, так что, успев проглотить яблоко, тут же отключился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Окунувшись в воспоминания, совершенно незаметно для себя прошел всю тропу за световой день, даже не обращая внимания на порывы сильного ветра. Подняв голову и оглядевшись, на секунду увидел себя в ветвях того дерева в ледяном лесу и даже услышал мифический храп великана. Пришлось тряхнуть головой и убедить себя, что мы уже достаточно далеко. Настолько далеко, что эти исполины больше не представляли для нас опасности. Спустя еще около часа обнаружил небольшую пещеру, в которой и предстояло провести ночь. Проверил все помещение и нашел его подходящим. Потом прошел чуть дальше средних размеров трещины в склоне горы, сгреб как можно больше снега ко входу и потратил еще около получаса на ее заделывание с внутренней стороны, оставив только небольшое отверстие для поступления воздуха. Это было единственной возможностью обезопасить себя от прихода незваных гостей.

После таких своеобразных приготовлений позволил себе развести небольшой костер из остатков веток, которыми мы запаслись в последние дни в лесах. По сути, оставалось еще на несколько недель пути, только если, как и сейчас, не будем разводить костер каждый день. Как мы не получили обморожение в таких суровых условиях, оставалось загадкой, но стоило молиться Богам, чтоб так продолжалось и дальше. Когда огонь разгорелся, достал из сумки несколько тушек и начал их методично прожаривать. Теперь нам приходилось готовить по нескольку за раз, потому что ближайшие пару дней разводить костер было нельзя. Так что нужно делать запасы.

За таким нехитрым делом прошло еще несколько часов. Поужинав, постарался как можно удобней устроиться в углу пещеры, позволяя костру самостоятельно догореть и хоть немного согреть нас в ночи. На удивление, внезапно проснулся несколько часов спустя, но, прислушавшись, не заметил ничего необычного, кроме привычных завываний ветра снаружи. Что же меня разбудило? С другой стороны, после всех этих месяцев сон стал более беспокойным, и не удивлюсь, если и ор пними также просыпалась внезапно посреди ночи и раздумывала, что же могло ее потревожить. Как всегда, воспоминания о Сейе заставили меня улыбнуться и успокоиться. Я скучал по своей половинке и по нашим пусть и небольшим, но все же перепискам. Короткие весточки на полях не шли ни в какое сравнение.

В доме одиночество так не ощущалось, как здесь. В родовом поместье везде чувствовалась рука ор пними и казалось, что она просто ненадолго ушла, но вот-вот вернется. Там осознавалось, что это наш общий дом и мы живем вдвоем. Здесь же почти каждый день, особенно преодолевая суровые испытания чуть ли не каждый час, я задыхался от гнетущего чувства одиночества и покинутости, словно был сам по себе и один во всем мире. Вдруг, поддавшись внезапному порыву, вытянул из костра дотлевающий уголек и, расчистив рукой небольшой участок стены от снега и наледи с таким расчетом, чтобы ор пними увидела его сразу, как откроет глаза, дрожащей рукой вывел несколько слов. И, чуть улыбнувшись, тут же заснул.

========== Глава 5. Сомниум ==========

СЕЙЯ

Даже потеплевший микроклимат в горах ощущается будто прохладный ветерок, так как остальное время тебя пронзает лишь холод и хрусталики льда, изобилующие в воздухе. Триста метров во время подъема отсыревшими ногами чувствуются как несколько десятков стоптанных километров по земле. А лицо, закутанное в несколько слоев шерстяной шали и накрытое плотными очками, всегда направлено вверх, потому что иначе силы покинут и ты больше никогда не сможешь встать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В это время Айтоми покрыта белоснежной шапкой кристально-искрящегося на солнце снега: он слепит даже через мутные стекла; острый пик ее пронзает бока серых, сгустившихся вокруг, облаков. Влажность в этом месте зашкаливает, оставляя неприятное липкое послевкусие во рту.