Клятва верности Книга 2 (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

Чемоданов оказалось два. Ахметов, стиснув зубы, забрал их из прихожей, где его караулила Мара Захаровна. Стоило мужчине взяться за ручки дорожных сумок и обернуться, как пришло понимание, что он угодил в ловушку. Заречина-старшая выставила ножку, преграждая ему выход из квартиры, искушающе улыбнулась, лаская пальчиками свою шею и плечо. Сглотнув, Богдан храбро воззрился в лицо обольстительницы, желая высказаться, но она его опередила:

— Я, знаете ли, люблю брюнетов, — томно вздохнув, продолжила, оглядев его плотоядным взглядом. — Таких, как вы. Так что если вдруг заскучаете вечерком, позвоните, — протянула она визитку, которую достала из кармана халатика.

Но Ахметов был непреклонен. Хватит с него издевательств. Скоро вылет, нужно было спешить.

— Я этим не увлекаюсь, — решительно отверг он визитку и приблизился к входу, примеряясь, как перешагнуть обнажённое колено.

— Ах, как вам не стыдно о таком во всеуслышание говорить! — воскликнула Мара Захаровна, изрядно напугав начальника семнадцатого отдела. Он замер, не понимая, что, собственно, такого сказал, чтобы вызвать столь бурную реакцию у брюнетки.

Та придвинулась к мужчине ближе и тихо зашептала ему на ухо, от чего кровь в венах Богдана вспенилась:

— Если не этим увлекаетесь, то всё остальное а-мо-раль-но.

Легко дохнув в ухо, Мара Захаровна отстранилась, любуясь пунцовым Ахметовым, который, не прощаясь, выскочил на площадку, а затем бросился к лестнице, игнорируя лифт.

Заречина-старшая покачала головой.

— А-мо-раль-но, — повторила она томно, пробуя на вкус это слово. — И аморе, и орально. Удивительное слово.

На этом мудрая женщина отошла в глубь квартиры, позволяя дверям автоматически закрыться.

* * *

«Стервами не рождаются, а становятся», — так не раз говорила Серафиме бабуля. Причём виноваты в этой эволюции женщины опять же мужчины. Фима готова была поверить ей, так как чем больше думала о Дантэне, тем сильнее злилась, отчего всё больше вживалась в роль стервозины и всё больше трепала нервы Богдану.

— Мне замуж выйти предложили, — шепнула она, подсаживаясь очень близко к подполковнику, который нервно сжимал штурвал флаера.

— Рад за вас, — пробормотал тот в ответ.

— Ой, а вы даже не спросите кто? — наигранно удивилась Фима, заигрывая с хмурым Ахметовым.

— Нет, — холодно отрезал в ответ мужчина.

— А зря. Но так и быть скажу — бабуля. Она сказала мне утром, сразу после вашего прихода, что мне пора замуж.

Богдан нахмурился и смерил веселящуюся за его счёт шатенку взглядом. Он совершенно не понимал поводов для её улыбки. Им предстояло достаточно опасное дело, в котором немаловажная роль отведена именно ей, а она словно не понимала всю серьёзность ситуации.

— Понимаете, бабулечка у меня с очень активной жизненной позицией и вы в её вкусе, вот она и хочет, чтобы я квартиру освободила. Вы ей явно приглянулись, — ворковала Серафима и осмелилась даже погладить мужчину по колену. Тот вздрогнул от неожиданности, и флаер повело в сторону. Фима вскрикнула чисто по-женски и села прямо.

Пункт три наставлений оказался самым опасным, но обеспечивал безопасность Фиме от поползновений Ахметова в её сторону. Бабуля приказала при каждом удобно случае пугать подполковника её именем, чтобы тому жизнь сладкой не казалась.

— Заречина, сидите смирно и не трогайте меня, это приказ! — рявкнул подполковник, выравнивая аппарат. — Мне плевать на вас и вашу бабулю. И соберитесь уже. Что за ужасные перемены? Ну бросил вас мужчина, чего вы так опустились?

— Плохо же вы знаете атландийцев, господин Ахметов, — укоризненно покачала головой Фима.

— Достаточно, — холодно бросил мужчина. — Наш отдел занимается именно налаживанием отношений.

— Плохо налаживаете. Непрофессионально, — томно вздохнула Фима, краем глаза отмечая, как странно дёрнулся Ахметов и гневно воззрился на неё.

Его биополе вспыхнуло на миг оранжевым цветом, и это пятно расползалось всё больше, пока не растворилось в бледно-красном оттенке.

— Что? — удивилась Фима.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но Богдан молчал. Он не желал признаваться даже себе, что до сих пор не мог успокоиться. Бабуля вывела его из равновесия и теперь везде чудилась пошлость. Не женщина, а сплошной порок и грех во плоти.

Глава 7

Подполковник приземлил флаер на закрытом пригородном военном космодроме. Серафима слегка подзабыла отведённую ей бабулей роль и сама спрыгнула на железные плиты стартовой площадки. Она с восторгом разглядывала новейшие военные космические патрульные звездолёты и истребители, стоящие возле возвышающегося над ними небольшого модуля орбитального госпиталя.

— Заречина, за мной, — отдал ей приказ подполковник и зашагал в небольшое здание, скрытое под раскидистыми деревьями. Они, как и весь лес вокруг площадки, были искусственно выращенными. Ровно посаженные ели, сосны и тополя имели невероятно безупречно здоровый вид. Только модифицированные на орбите саженцы могли вырастать в рекордные сроки до таких немалых размеров.

Серафима долгое время жила в деревне и прекрасно знала истинный вид настоящего естественного леса — он прекрасен своим совершенным несовершенством, буйством природы. И глядя на исполины, окружающие космическую стартовую площадку, девушке вдруг захотелось навестить родителей. Соскучилась она по настоящей природе и чистому воздуху. По родителям она всегда скучала, каждую минуту помнила о них, а вот ностальгия по лесу накрыла только сейчас.

— Заречина! — громко позвал Фиму Ахметов, отойдя на приличное расстояние. Девушка опустила голову, оглядывая подполковника, в руках которого не было её чемоданов. Она обернулась на флаер, указав на него Богдану.

— А мой багаж? — кричать она и не планировала, спросила обычным спокойным голосом.

— Я помогу, — мягкий баритон за спиной стал полной неожиданностью.

Девушка обернулась и замерла с открытым ртом.

— Сашка! — вырвалось у неё, когда она узнала синеглазого брюнета в военной форме космического десанта. — Сашенька!

Прежняя Фима не смогла бы броситься на шею Мантьяна, а тут будто что-то в голове у неё щёлкнуло или же настолько вжилась в роль, но она сама от себя не ожидала того, что с радостным визгом прижмётся к его груди, заглядывая в красивую небесную синь его глаз. Прошло уже больше трёх месяцев, как они расстались в космопорте, обещая списываться и встречаться, но Сашка словно пропал. Она с ним ни разу так и не пересеклась в университете, не видела его на выпускном, да и в общем чате его ник не светился. Теперь, кажется, Серафима поняла, где всё это время он был — служил на благо Родине.

— А ты как здесь? А ты женился? Как Оля? Ой, я так давно тебя не видела! — вопросы сами посыпались, и девушке с трудом удалось остановить их поток. Неожиданная встреча и приятная. Саша всегда ей нравился, даже после той неприглядной сцены на Урнасе молодой дипломат вернул уважение Серафимы, когда ему хватило достоинства и чести попросить прощения у Тманга за свои оскорбления.

Саша смутился в своей особенной очаровательной манере, потупил взор и попытался оторвать от себя Заречину. За его спиной собирались другие члены команды, которые, заметив приземление флаера, вышли из ангара, где им выдавали амуницию, чтобы поприветствовать начальника.

— Фим, я тоже рад тебя видеть. Я даже не ожидал, что ты летишь с нами.

— Да я как-то спонтанно так решила махнуть в империю. Богдан говорит, что его туда без меня не пускают, представляешь? Сама не ожидала, что настолько понравилась принцу крови. Хотя, если честно, мне кажется это странным. Он же рептилоид, а я простая землянка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Саша усмехнулся по-доброму.

— Ты никогда не была простой землянкой, Фима. Ты особенная.

— Саша, Саша, — укоризненно проворковала она, пытаясь не обращать внимания, что оказалась в полукруге военных, которые с любопытством ловили каждое её слово, — у тебя же невеста есть. А ты комплименты другим раздаёшь.