Клятва верности Книга 2 (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

Клятва верности

Книга 2

Вера Окишева

Пролог

Серафиме нравилась тишина и спокойствие императорского сада. Легкий ветер блуждал по живому зеленому лабиринту. Пели птицы. Стоя рядом с мольбертом, девушка любовалась возвышающимся над живой изгородью дворцом, его яркими красными переливами драгоценных камней, мозаиками витражей.

Правда младший принц крови рисовал совсем не стены императорского дворца, и даже не голубое небо над ним. Он рисовал звездную ночь в глазах рептилоида. Интересная задумка, особенно манера исполнения. Звезды были настоящими бриллиантами, которые Шшангар крепил на особенный клей. И именно за этим процессом и наблюдала Серафима, когда вдруг почувствовала укол тревоги.

Девушка стала оглядываться по сторонам. Пение птиц неожиданно стихло. Шшангар не отвлекался от своего шедевра, брал драгоценности одну за одной с небольшой мягкой подушечки. А Фима не на шутку забеспокоилась, пока не заметила в одном из зеленых коридоров мужчину в сером парадном праздничном мундире республики Атланды. Чёрные кудри весело прыгали при каждом шаге, плавной, но хищной походки.

— А вот и мой палач пожаловал, — шипяче произнес Шшангар, выдергивая Фиму от любования Дантэном.

— Палач — удивилась девушка, оборачиваясь к младшему принцу крови, который отложил кисть, протерев её тряпкой от клея и краски.

Рептилоид кивнул, а девушка расстроилась. Она так надеялась, что Дантэн прилетел к ней.

Глава 1

У каждого бывает такой момент, когда приходится лицом к лицу столкнуться с тем, кого больше всего не хотелось бы видеть. Так и Серафима стояла в узком проходе между стеллажами университетской библиотеки и боролась с диким желанием бежать без оглядки. И вовсе не от страха, тут было замешано совсем другое чувство.

К ней навстречу шёл декан Андрей Валентинович Юрский и вёл за собой облачённого в парадный мундир республики Атланда Дантэна Хода. Девушка прикрыла глаза, чтобы сдержать разочарованный стон. Ну почему судьба опять свела их? Она была так рада, что наконец-то избавилась от навязанного общества этого эгоиста! Вот только Дантэн как-то раз сам упомянул, что не верил в судьбу. От этой мысли глаза у Серафимы распахнулись от удивления. Это что же получалось, он специально прилетел, чтобы доставать её и дальше?

— Госпожа Заречина, вы-то нам и нужны! — громогласно, не дав и шанса сбежать, выкрикнул декан Юрский, забывшись, что находился в библиотеке, и здесь занимались студенты.

Серафима перевела на него тяжёлый взгляд, никак не желая прощать ему заваленный диплом. Да, средний балл, конечно, никто не назвал бы провалом, но для девушки он стал катастрофой её личных амбиций.

— Я так думаю, представлять вам господина Хода не надо, он прилетел к нам по обмену, чтобы изучить культуру Земли.

Брови девушки взметнулись вверх, и она не удержалась от сарказма:

— А с каких это пор Сильнейшие вдруг стали студентами, даже интересно какого института.

— Академии, — поправил её Дантэн. — Историческая Академия.

— А какой курс? — ехидничала девушка, не обращая внимания на предупреждающие взгляды декана, который оробел от такой наглости всегда скромной подчинённой.

— Последний, — мягко улыбаясь, заявил атландиец, поправив кудри, и легкомысленно добавил: — Высшее образование в наши дни открывает многие двери.

Фима чуть не фыркнула, поняв намёк Сильнейшего. Конечно, как бы по-другому он попал на территорию Земной Федерации для неформальной встречи.

— Госпожа Заречина, — строго одёрнул её декан, напоминая о её месте. — Господин Ход прибыл с большим опозданием от общей группы, и мы не были готовы к его визиту. Сам господин Ход заверил нас, что вы любезно согласились принять его у себя, в ответ на гостеприимство, оказанное вам на Тошане. Так что я надеюсь, что вы в полной мере понимаете, что должны приложить все усилия, чтобы нашему гостю было комфортно жить у вас в течение месяца.

Серафима улыбнулась декану и напомнила ему:

— Вообще-то через неделю я увольняюсь и улетаю. Так что, увы и ах, но я не могу принять такого дорого гостя, как сион Ход. Я думаю, гостиница самое место для него. А сейчас простите… — девушка развернулась спиной к мужчинам, намереваясь продолжить работу.

— И не подумаю, — отозвался сердито Ход, а Серафима, прикрыв глаза, досчитала до пяти. Как же хотелось его послать куда подальше. Но вежливая улыбка растянула её губы, и она обернулась к нему лицом.

— А стоило. Я незамужняя, у землян не принято принимать таким, как я, молодого мужчину, да и живу с престарелой бабулей. И я не могла вас пригласить к себе, сион Ход. Не стоило вам никого обманывать, — на атландийском заявила она Дантэну, понимая, что ругаться на глазах у декана низко, но, к сожалению, без этого не обойтись.

Атландиец прищурил глаза, оглядывая девушку в персиковом коротком платье с головы до ног, недовольно прикидывая размер каблука высоких светлых сапожек. Сима не изменилась, лишь стала колючей.

— Странно, что ты на меня злишься. Это я должен быть зол на тебя, — неожиданно для Серафимы заявил атландиец, демонстрируя ей золотую банковскую карту.

— О, у вас есть деньги! — с облегчением выдохнул декан, чувствуя, что ситуация обострилась. — Это правильное решение, мы вам вернём расходы на гостиницу.

— Это не моё, — холодно осадил его атландиец, подходя к Серафиме и легко кладя карточку в карман её тёплого платья. — Это оставила сиара Заречина, на тумбочке, в моей спальне.

Фима ахнула от шока, от ехидной ухмылки атландийца, от его двусмысленного намёка, и даже сама не заметила, как её рука взметнулась отвесить Ходу пощёчину, да только он легко перехватил её руку.

— Он не понимает по-атландийски, Сима, — тихо шепнул Дантэн красной от злости девушке, а та выдохнула, сообразив, что декан не понял ни слова из того, что сказал Ход, так как последнюю реплику он говорил на своём языке.

— Сион Ход, зачем вы здесь?

— Кто-то хотел узнать про пятый палец у кошечки и у мышки. Я три месяца тебя ждал, чтобы рассказать, а тебя, смотрю, уже это не интересует! — злясь, шепнул ей Дантэн, глядя в удивлённые серые глаза.

— А я не поняла, — рассеянно шепнула Серафима, хмуря брови, — а над чем я должна была подумать? — решила она спросить у него в лоб.

— Поздно уже об этом. Я сам прилетел, — от озорной улыбки атландийца Фима выпала из реальности. Как же она, оказывается, скучала по его ямочкам на щеках, даже рука сама потянулась прикоснуться к ним.

— Госпожа Заречина, я вижу, вы обсудили с гостем свои разногласия, оставляю его на полное ваше попечение, компенсацию вам выплатят при увольнении. Он поживёт у вас неделю, пока вы здесь, а за это время я решу, где поселить господина Хода.

Откланявшись, Андрей Валентинович откровенно сбежал, так как атландиец свалился как снег на голову. Ещё утром ничто не предвещало никаких проблем, а когда ему позвонили, было уже поздно — гость собственной персоной неотвратимо заходил в его кабинет. Нужно теперь выяснить, что, собственно, делать с ним.

Серафима неловко шагнула назад от Дантэна, пытаясь собраться с мыслями. Она столько пережила за эти три месяца, столько всего надумала себе, и вот вновь Сильнейший стоял рядом, и снова мир наполнялся одними загадками.

— Зачем ты оставил карту? — тихо шепнула она, требовательно впиваясь взглядом в раскосые, заполненные тёплым шоколадом глаза.

— Чтобы ты прилетела на Тошан. Я же обещал тебе рассказать, но дела и вечные обязанности помешали, — пожал плечами Ход. — Если бы ты долго не думала, то успели бы пообщаться до твоего отлёта. Нам есть что обсудить.

— Что, например? — насторожилась Фима, делая очередной шаг от атландийца.

Тот прищурился, наступая на девушку, и тихо шепнул: