Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис

Номера молчат и угрюмо поглядывают на меня. Их можно понять. Увеличение нормы – это больше работы. Что в свою очередь тянет за собой незакрытый наряд. Незакрытый наряд – это минус талон на шлюху, минус нормальная жрачка, минус свободное время в выходной и даже минус помывка. Это новые сложности в нашей и без того непростой житухе. Мы, бугры, тоже будем лишены Норы, это уж как пить дать – но номера этого не знают. А если б и знали… Каждому ближе всего своя жопа и своя шкура.

А Желтый меж тем продолжает валять как по писаному.

– Лис был, есть и будет бугром, пока не случится иное. И если его переведут в другой отряд – он все равно останется бугром. Донесите мои слова своим знакомцам и корешам, пусть остальные отряды знают: если что случится с Лисом – так стоит ждать от нас ответки! Лис – правильный пацан! Убил не из забавы – он спасал жизнь себе и сестре. И хватит на этом. Мы против капо, так было и останется навсегда. И прогибаться нельзя; прогнешься раз – и тебе будут присовывать снова и снова! Сперва на полшишечки, а потом на всю катушку и по кругу. Все услыхали?..

Номера молчат. Услышать‑то услышали. Да согласны ли?..

С момента встречи в Лабиринте с мужиком под названием Комбриг прошла уже почти декада. Сдается мне, что это не его погоняло. «Ну пусть я буду Комбриг…» Так не обозначаются. Это он прямо там же на ходу придумал, точно. Впрочем, мне на это накласть. Куда больше мне интересно, когда же мы увидимся снова. Все это время я жду. Жду вызова. Я жду, когда же Комбриг вспомнит обо мне и организует встречу. Я пока не рассказываю о нем братьям‑буграм. Незачем. Для чего‑то я нужен ему – и нужен сильно. Для чего? У меня есть подозрения… Но я боюсь признаться в них даже самому себе. Почему‑то я стал вдруг очень суеверным и боюсь теперь спугнуть тот крохотный росток надежды, что проклюнулся в душе…

Сначала я решил, что эта черная тварь – кадавр. И не простой кадавр, а целый командир группы. Но почти сразу стало понятно, что я ошибся: будь это зомбак – Васька не стояла бы против него, опустив палки, и вокруг не валялись бы трупы капо и карланов. А потом, когда он снял шлемак и заговорил – и вовсе стало понятно, что к зомбакам он не относится. Среди зомбаков нет стариков – а этот мужик, что ни говори, все же пожил свое. И даже коробочка импланта за ухом, вделанная прямо в череп, – тоже не доказательство кадавра.

Дальше, помнится, я слегка растерялся. Как быть и что делать – я понятия не имел. Вот лежит мертвый капо со сломанной шеей. Вот – карлан с раздолбанной лицевой костью; а на пороге коридора – еще один, с кровищей аккурат в основании черепа. И все бы ничего, можно будет сказать, что мы с Васькой завалили их в честной драке… но куда девать этого самого Комбрига? Смерть капо – это плохо. Очень плохо. Но куда хуже, если в Лабиринте найдут мужика по имени Комбриг. Не должно его тут быть, и всего делов. И куда же его девать?..

Я смотрел на него – и вдруг почувствовал, как мой шрам понемногу начинает зудеть и почесываться. Я вдруг понял – я догадываюсь, что это за человек. Слишком уж сильно похож он на батю Ефима – такое же лицо, полное достоинства, такие же цепкие и внимательные, бывалые , глаза… и точно такое же абсолютное спокойствие. Я совершенно ясно вижу – Комбриг знает, что делать дальше. И его не нужно никуда девать  – когда ему понадобится, он уйдет сам.

И вдруг появляется совершенно новая фигура. Домовой.

Сверху что‑то скребется, стучит, кусок потолка проваливается влево – и в дыру высовывается черномазая морда с бородой‑веником.

– Э, бродяги… – лениво, словно красуясь, тянет физиономия. – Вы тут долго стоять собираетесь?..

Я тогда сразу понял, что это домовой. Кто еще может появиться из неведомой дыры? И я почему‑то не очень удивился, что Комбриг тоже знает, кто это. И больше того – напрямую с ним знаком.

– Пережди, Хрыч. Ребятам нужно растолковать, что к чему. Стукну – тогда откроешь.

– Понял, командир, – Хрыч кивает, ощерившись щербатинами. И присовокупляет: – А лихо ты упырей уконтропупил. Мне страх как понравилось…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хрыч убрался – и Комбриг, коротко обрисовав положение, расставил все точки по местам. План прост. Мы с Васькой тихо‑мирно проходим Лабиринт, благо какое‑то время здесь еще будет пусто – и выбираемся с другого конца. Хренак – и вот они мы. Выжившие. Шестеро черножопых надежно упокоены в недрах Лабиринта – и все следы вроде бы указывают на нас. Вот когда я понял, почему Комбриг не стрелял, хотя имел полную возможность – ствол‑то у него с глушителем! А далеко смотрит мужик, заранее планирует… После Лабиринта хоть ты обосрись – все наши прегрешения автоматически снимаются. Прямо очистительный обряд, сука. Понятно, что капо будут иметь на нас зуб; даже не зуб – здоровенный зубище! Гнобить начнут – это уж как водится. Падлы… Но каков иной выход? Разве что в домовые податься… Только вот не тянет меня в домовики. Да и Комбриг, сдается мне, не даст нам так просто нырнуть в эту дыру. Таким образом, дорожка у нас с Васькой одна – на выход из Лабиринта. А потом, спустя малое время, меня и Ваську найдет Хрыч и отведет к нему.

Вопрос – а хотим ли мы вернуться, а согласны ли встретиться снова – нами не поднимался. Им тоже. Наверно, по нашим мордам он видел все и так. И пусть меня черти заберут, если это было неправдой: мне до усрачки хотелось вот прямо тогда залезть вместе с ним в потайной лаз – и спрашивать, спрашивать, спрашивать обо всем! И слушать ответы… Мне совершенно ясно было, что этот человек – извне. Откуда‑то снаружи, из мира, что должен бы лежать вне Гексагона, того мира, о котором мы не знаем ровным счетом нихрена! Да я левую руку отдал бы за возможность узнать!.

Все вышло так, как он и сказал. Лис и Васька, братец с сестрой. Опять отличились, паскудная парочка. Зашли в Лабиринт… и вышли. Эта новость облетела знающих людей нашего модуля за один рабочий день. Возможно, что за следующий она облетела и весь Гексагон… И мало того что вышли – так еще и ухитрились положить кучу карланов и одного капо! Немудрено, что теперь нас сношают и в хвост и в гриву. А сегодня на разводе один из младших бригадиров ткнул в меня дубинатором – и процедил что‑то про Внешний Приемный Док и две полных медицинских укладки. И моя чуйка сразу сделала стойку… Две полных укладки – это много. Очень. Это первое. А второе – ВнешПД. Это, получается, лезть прямо в логово врага! Все равно что башку положить на плаху…

– Это подстава… – сразу наливается злобой Смола. – Спецом больше вешают и в эту задницу отправляют. Не выполним – вот и причина, чтоб опять над нами покуражиться!.. И хорошо если вообще живыми вернемся!

Мы все еще торчим на Плацу, хотя развод уже закончен и отряды начинают понемногу растекаться на работы. Но почему‑то наши капо пока не дают команду – и мы ждем. А заодно и обсуждаем.

– Нельзя тебе туда, Лис, – соглашается Желтый. – Тебе бы сейчас вообще не отсвечивать…

Я разве возражаю? Две полные укладки; хоть обосритесь, крысы – а укладки нужны. И Смола прав: отправь туда меня – так жди подставы. Хотя до сих пор мы как‑то справлялись – но, похоже, капо решили взяться за нас всерьез…

– Ну, я не знаю тогда, как быть… – я смачно сплевываю. – Слышь, пацаны… Че делать‑то? И пойти нельзя – подстава; и не пойти нельзя – капо ж приказал…

– Обложили, гниды, – сопит молчащий доселе Пан.

Обложили. Верно, братишка.

– Я бы тебя в камере оставил… – ворчит Смола, – чтоб ты им глаза не мозолил.

– Может, это… Может, мне на перевод попроситься?

– Борщишь, – ворчит Желтый. – А толку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Толк такой, что с отряда вместе со мной все это дерьмо схлынет. Скажешь, нет?..

– Ничего никуда не уйдет, – качает головой Смола. – Капо насрать на твой уход. Слава теперь всем досталась. Тебя будут отдельно гнобить там – а нас тут. Нет уж. Желтый правильно тогда сказал – теперь только вместе держаться…

Смола уже знает про ту часть, где ему и нам отводилась роль козлищ отпущения. Он знает, что копали и под него, и под нас, что докеры хотели скрысить общак, разобрался в подставе нас с Желтым и знает, что выбора у меня не было. За прошедшие дни я рассказал ему все – а Желтый, вернувшись от Дока, подтвердил это своей красиво размалеванной желто‑фиолетовой физиономией. И Смола прекрасно понимает, что наше братство выдержало очередное испытание. Потому и повторяет раз за разом.