Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

раскатам молний от внезапно вернувшейся в строй Эмили, которая присоединилась к альянсу орденов на моменте столкновения. Солен же старалась поспевать и продвигаться вперед, минуя всех встречных быстрыми и точными ударами, пока в один момент ее рапира не остановилась на месте, так и не достигнув цели.

Удар приходился прям в сердце рядового гвардейца, но прямо за миллиметр от заветной цели лезвие замерло, будучи зажатым между двумя сморщенными пальцами, неожиданно вынырнувшими из-за спины бедолаги.

— Уходи, боец, — спокойно проговорил мужской голос позади гвардейца, после чего тот медленно отошел в сторону, подняв над головой руки в знак собственной капитуляции.

Стоило рядовому отойти, как перед Солен предстало знакомое лицо человека в возрасте с сияющей лысиной на макушке. Морщинистое лицо лаконично скрывалось под длинной и пышной седой бородой, тянушейся почти до пупа, а карие глаза с огоньком в зрачках пилили взглядом оторопевшую девушку. Недолго думая, Солен отдернула рапиру назад, лезвие которой с легкостью выскользнуло из объятий противника, а уже после оба замерли как подобает дуэлянтам.

— Назад, госпожа Юстиция! — прокричал молодой паренек, встав перед Клерико и направив в сторону деда копье. — Я возьму его на себя.

— Брось, боец, он тебе не по зубам, — с улыбкой на лице произнесла Солен, отодвигая юношу в сторону. — Продолжай наступление, а я займусь им сама.

Не став спорить, с непонимающим видом на лице парень быстро ушел, оставив этих двоих полностью друг на друга, в то время как остальные наступающие расходились в стороны подобно первому смельчаку, что означало неприкосновенность дуэли.

— Давно не виделись, Шень, — с ухмылкой поприветствовала старика Солен.

— Смелости вам не занимать, мисс Клерико, — столь же играючи произнес Инь. — Какая удача вот так встретиться лично.

— Не для тебя, старпер, — внезапно загубила девушка. — У меня есть уйма причин избавиться от такого незаконопослушного гражданина.

— Ни к чему лицемерить, Солен, — с серьезным лицом отмахнулся старик. — Коли ты решила поворошить прошлое, я бы и сам был не против озвучить парочку причин, по которым ты отлично вписываешься в интерьер моей комнаты своей умилительной головой.

— Жаждешь отомстить, Инь? — снова ухмыльнулась девушка. — Неужто глубоко обижен?

— Ты все еще помнишь, что натворила в прошлом?

— У меня отличная память.

Эти двое со стороны выглядели так, словно много лет знакомы, но в образе мыслей и одежды значительно расходятся. Так, например, Солен облачилась в сияющие одеяние из комбинации множественного белого, как и старик, однако некоторые детали выбивались из образа: белая рубашка с черным галстуком скрывалась сразу и под коротким жилетом до ребер, и под корсетом, ниже которого растянулась длинная элегантная юбка. Руки девушки скрывали характерные для высоких по своей значимости особ рукава, переходящие в перчатки с наплечниками ордена «Юстиция», а ноги облегались столь же белыми колготками, уходящими в элегантные ботинки с позолотой. Наконец голубоглазую блондинку с аккуратно заплетенной позади косой до талии дополняла роскошная диадема с драгоценными камнями в цвет глаз, закрепляя образ. В свою очередь Инь не выглядел так напыщенно, скромничая в традиционном белом китайском кимоно с изредка палевыми и коричневыми вставками на швах.

— А ведь мы могли еще долго работать вместе, если бы не твое лживое великодушие, — малость обозленно проворчал Инь.

— Крайне неправильно называть отказ собирать деньги с обедневших людей лживым великодушием, — отрезала Солен. — Тогда я и не предполагала, каким мой напарник может быть жадным на деньги, будучи готовым обобрать любого бедняка до ниточки.

— За такие услуги в кодексе Гармонии предусмотрена плата, которую мы имели полное право взымать, а если у человека нечем было платить, могли и отказать в помощи.

— У «Юстиции» свой кодекс, Инь, — нахмурилась девушка. — Я основала этот орден с целью помочь всем тем, кому больше некуда идти. Тысячи и десятки тысяч людей побывали в моем кабинете, и ни с одного из них я не взымала платы, держась на плаву за счет партнеров и благодарственных сумм, о которых никто не просил.

— Но много ли прибыли принесли тебе твои принципы? — с тем же осуждением приговаривал Шень. — Мы были сказочно богаты до тех пор, пока ты не выставила меня за двери. Я был твоей правой рукой и столь же активно помогал людям. Лишь подход отличался, однако ты сочла наши небесплатные услуги за тяжкий грех в отношении ордена и избавилась от меня.

— Есть вещи, за которые нельзя брать деньги, как и принципы, которые окупаются чем-то иным, — однозначно заявила Солен. — Я всегда получала то, чего желала — слова благодарности и искреннюю доброту, заполняя пустоту внутри себя улыбками людей и протянутой в ответ рукой помощи. На свете есть множество персон, противоположных людским грехам, и я выступаю в роли диаметральности жадности, подобной твоей, как и моя дорогая Луна, что контрастирует с гневом.

— Знаешь, я не жалею, что посвятил себя идеалам Эдварда, — тяжело вздохнул Инь. — В отличие от тебя, этот человек никогда не стоял на месте и всегда стремился к большему, забирая от жизни все то, чего она давать не хотела. Он не только сделал меня богатым, но и подарил новую цель, потому я по сей день следую за своим лидером.

— Он никогда не был лидером, Шень, — заспорила девушка, уперев правую руку в бок, не выпуская рапиру из левой. — Эдвард использует вас, и это не только заметно со стороны, но и доказано делом. Как только вы окажетесь ему не нужны, Айс тут же выбросит всех и снова останется в одиночестве.

— Это уже не имеет значения, — выдохнул старик. — Я прожил достойную жизнь и ее окончание станет столь же достойным, однако, спешу заверить, что даже не имея моей жадности, ты никак не можешь избавиться от ненаигранного лицемерия. Солен, ты ведь и сама когда-то выбросила меня, так почему же считаешь себя лучшим лидером, чем Эдвард?

— Я никогда не была лидером, Инь, — спокойно опровергла слова старика Солен. — Наш истинный лидер прямо сейчас ведет всех за собой, и я такая же ведомая женщина, как и все следующие за ним. Глупо обвинять в лицемерии человека, который привык жить в образе реалиста и трезво смотреть на вещи.

— Коли ты не чувствуешь угрызений совести по сей день, — Инь внезапно встал в боевую стойку, раздвинув ноги чуть больше ширины плечи и вытянув правую руку двумя пальцами вперед, а левую поджав в районе ребер, — я лишу тебя гордости и разгромлю этот маленький мирок благодетеля в лице ордена «Юстиция».

— С этого и стоило начинать, — умиротворенно кивнула Солен. — Давай положим конец этому извечному конфликту, Инь.

Когда диалог наконец