Жизнь и судьба инженера-строителя - Анатолий Модылевский

и ел; за разговором я поинтересовался, откуда они родом, оказалась, их родина Туапсе, в котором они давно не были; я рассказал о своём институтском друге теперь уже подполковнике Юрии Кувичко, который после отставки стал жить в Туапсе; подробно рассказал о городе, где недавно побывал с сыном; упомянул о посёлке Агой с хорошим пляжем; хозяева хорошо знали и помнили родные места; завязался интересный разговор, во время которого хозяин сообщил, что их сын работает рыбинспектором, поэтому рыба и икра всегда есть; я понял, что отцу плевать на все запреты; гостеприимные хозяева приглашали меня приезжать ещё; долго мы сидели за столом, пили чай с травами, меня не торопили, поскольку они знали о последнем рейсе Ракеты; я оставил им свои и Юры координаты, в Братске и Туапсе, немного погодя засобирался уходить; хозяин проводил меня до калитки, мы попрощались и я спустился к причалу; через полчаса прибыла последняя полная пассажиров Ракета. Когда она подходила к пристани в Комсомольске, люди заволновались, стали надевать свои тяжёлые рюкзаки, полные ясно чего; я не спешил, наблюдал: у трапа стояли несколько рыбинспекторов, которые изымали из рюкзаков рыбу и икру у пассажиров; подошла моя очередь выходить; я прошёл со своей сумкой свободно в тот момент, когда проверяющие были заняты одним из пассажиров, а возможно они пропустили меня, видя лишь сумку.

В гостинице узнал, что ЮП заключить договор не удалось, о своём разговоре с управляющим стройтреста он мне не рассказал; вообще-то, ЮП был слабым переговорщиком, а все договора в течение шести лет заключал я; по жизни ЮП был типичным научным работником, об этом свидетельствовала его биография; родился в Черемхово Иркутской области, после школы учился в МИСИ, там окончил очную аспирантуру, защитил диссертацию и стал работать в БИИ, дорос до завкафедрой, производственного опыта у него не было совсем. Поскольку дел больше не было, отправился в Братск, поделив с ЮП рыбу и икру; он стал дожидаться оформления личных документов вместо потерянных.

По пути домой, в Хабаровске у меня было время осмотреть город, а также посетить магазины; я купил местных кедровых орехов; кедровый орех корейский, распространенный лишь на Дальнем Востоке, он совсем не похож на наш сибирский, был крупный, трёхгранный, с большим зёрнышком. Увидел на прилавке гастронома отрезанный кусок огромной рыбы – это была незнакомая мне калуга; рассказывали, что её мясо очень вкусное, но цена была 12 рублей за килограмм – дорого и я не купил.

Теперь немного о примете времени: 7 мая 1985 г. вышло Постановление Совета Министров СССР о мерах по искоренению пьянства и алкоголизма; началась антиалкогольная кампания в стране: ужас, длиннющие очереди, стычки с милицией, старушки, сидя на ящиках возле магазинов, по вечерам продавали водку втихоря, народ рассказывал злые анекдоты, а «высокообразованным», имевшим высшее образование Горбачёву и Лигачёву, всё было нипочём; («жаден разум человеческий; он не может ни остановиться, ни пребывать в покое, а порывается всё дальше». Саади). Вот и здесь, проходя по улице, я заметил длинную очередь у винного магазина, растянувшуюся на целый квартал; мне не надо было покупать водку, но что-то сразу меня заинтересовало; остановился невдалеке и стал наблюдать; у дверей магазина, где начиналась очередь, дежурили два милиционера, следили за порядком и это было обычным делом; но когда из магазина вышел вероятно последний покупатель, милиционер стал отсчитывать ровно десять человек, разрешил им подняться на крыльцо и войти в магазин; остальную безропотно стоящую очередь он отодвинул метров на пять от крыльца; при этой позорной сцене что-то промелькнуло у меня в голове, но что? Я вспомнил Берёзовку 1959 года, когда после окончания работы в нашей производственной зоне охранники точно так же, как теперь в Хабаровске, отсчитывали шеренги зэков, стоящих долго на морозе перед воротами жилой зоны, пока пересчёт не будет окончен.

Однажды решил на Ракете проплыть до ближайшей деревни, чтобы попытаться купить рыбу; однако среди лета у рыбаков её не было или боялись продавать; ожидая обратного рейса, отошёл от небольшого причала и решил искупаться; вода в реке тёплая, я поплавал и когда стал выходить на берег, почувствовал, что мою ногу чуть выше щиколотки кто-то укусил; на берегу увидел маленькую ранку, из которой сочилась кровь; как обычно, залепил её листиком, но это не помогло – из под него продолжала течь кровь; тогда, одевшись, зашёл к старику, смотрителю причала; рассказал ему о купании и показал ранку; он сказал: «Вас укусила зубатка, она не царапает, а вырывает мясо, поэтому кровь так просто остановить не удаётся»; достал бинт и мазь, сделали мы перевязку и я стал ждать Ракету; позже в медпункте рану хорошо обработали, через несколько недель она зажила, но у меня на ноге на всю жизнь осталась отметина – синеватый шрам. Днём осмотрел Хабаровск, понравился новый красивый ДК; посетил в ХПИ кафедру ТСП, познакомился с преподавателями, а один из них предложил заночевать у него дома, поскольку мест в гостинице не было; днём я отправился на причал и на речном трамвайчике поплыл к большому острову, где наконец-то власти разрешили горожанам строить дачи (6 соток); вернувшись, снова пришёл на благоустроенный городской пляж, где были киоски с едой – очень удобно, особенно приезжему человеку.

Из Хабаровска не стал лететь в Братск, а решил плыть по Амуру до самого устья, где находится город Николаевск-на-Амуре; дни теперь стояли пасмурные, небо затянуто чёрными тучами, шёл мелкий дождь; по мере движения корабля на восток погода стала ещё хуже; в устье Амура ширина реки достигает 7км; хорошо виден лиман Татарского пролива, за которым находится остров Сахалин. Николаевск-на-Амуре произвёл на меня гнетущее впечатление: небольшой, совершенно неухоженный деревянный город, кругом грязь, в т.ч. вокруг памятника Невельскому; на рынке совершенно фантастические цены на овощи; хотелось как можно быстрее добраться до аэропорта, но там долго пришлось ждать рейса АН-24 до Хабаровска; оттуда я вылетел в Братск, а дома мы устроили праздник: наслаждались икрой, которую держали в холодильнике; кету хранили в подвале на даче.

XLII

В командировку по городам Приморья я отправился осенью вместе с Карнауховым и Алексеем Грешиловым; оформив в милиции пропуска, мы, прилетели в закрытый город Владивосток прямым ночным рейсом; поселились в гостинице «Дальэнергостроя; гуляя по городу, мы в вагончике фуникулёра поднялись на высокую сопку, находящуюся в черте города; сверху был хорошо виден весь город, находящийся на краю земли, его окрестности, морские заливы и бухты; затем совершили часовое плавание по акватории бухты Золотой Рог на кораблике, который был основным круглосуточным транспортным средством для жителей,