Жизнь и судьба инженера-строителя - Анатолий Модылевский

значительно повысить морозостойкость многих видов бетонов в соответствии с требованием ГОСТ. Основная трудность, помимо лабораторных исследований, заключалась в том, что ОК была новой добавкой, незнакомой строителям и пока не узаконенной Госстроем СССР.

Я ранее работал с тяжёлыми бетонами, но теперь пришлось заняться лёгкими, которые широко применяются в строительстве с использованием пористых заполнителей (керамзит и др.); до моего прихода в лабораторию широкого внедрения на производстве добавка ОК не имела, поэтому Ю.П. согласился принять меня на должность заведующего лабораторией, а сам остался в ней научным руководителем; у нас сложились нормальные деловые отношения; на нашей зарплате эти лабораторные назначения никак не отразилось, мы, как и все сотрудники, получали за работу по хоздоговорам 110 рублей в месяц; мой завкафедрой ТСП не возражал, что я веду научную работу на кафедре ПСК, с ним также взаимоотношения были хорошими; я вспоминал Векслера в РИСИ, который негодовал из-за того, что я сотрудничал по исследованию бетонов с «чужой» кафедрой вяжущих, даже уговорил проректора по науке запретить мне там работать (об этом я писал ранее).

Теперь финансовое положение нашей семьи ещё более укрепилось, я получал зарплату 558 рублей, плюс зарплата Гали в школе; это дало возможность позже помогать Кириллу, который переехал жить в Москву; мы стали держать в сберкассе деньги на чёрный день. Исследованием добавки ОК и внедрением на производстве я занимался с охотой, но приходилось часто ездить в командировки и работать на заводах ЖБИ по хоздоговорам; на учебном процессе моё отсутствие во время командировок отрицательно не отражалось: преподаватели проводили занятия в мои часы по расписанию, а когда я возвращался из командировки, они отдавали мне свои часы. В каждой командировке на бетонных заводах имелась возможность экспериментировать с химдобавкой ОК, проверяя результаты лабораторных исследований; когда мы всё обобщили, послали в Москву две заявки на изобретения и получили официальные авторские свидетельства, т.е. произошло признание нашей работы в научном мире; теперь не было формальных препятствий, чтобы использовать добавку ОК на предприятиях. Была ещё одна проблема: мы определяли количество вовлечённого воздуха в бетонную смесь примитивным прибором, но было известно, что в Рижском НИИ по стройматериалам создан современный прибор, продавался он за 160 рублей; решили купить два прибора и перечислили деньги, но как раз в это время в стране были разрешены свободные цены; когда я накануне отъезда в Ригу за прибором позвонил в НИИ, мне ответили, что прибор стоит 850 рублей и нам не удалось его приобрести.

В конце ноября я и Ю.П. вылетели в очередную командировку в Красноярск; из аэропорта Емельяново мы должны были добираться автобусом до ж/д вокзала, чтобы ночным поездом ехать в Шарыпово; очередь на остановке в аэропорту была огромная, автобуса долго не было, а температура снизилась до минус тридцати градусов; люди были в ботинках и сильно мёрзли, а таксисты брали бешенные деньги; при штурме первого автобуса, нам, стоящим в хвосте очереди, уехать не удалось; когда через полчаса подошёл второй автобус, нормальной очереди уже не было – только большая толпа страждущих; мы решили во чтобы то ни стала залезть и это удалось; автобус – вонючий от выхлопных газов потрёпанный Икарус – заполнили до отказа замёрзшими людьми и пока целый час ехали до города, все отогревались, в тёплом салоне стояла полная тишина; наш поезд уже стоял у платформы, зайдя в плацкартный вагон, мы сразу улеглись на вторые полки и заснули; среди ночи стали мёрзнуть, все пассажиры проснулись и проводник сказал, что отопление испортилось; пришлось надеть на себя все тёплые вещи, укрыться шубой и продолжить спать; к утру отопление заработало и мы, отогревшись спали очень крепко; проводник забыл разбудить нас на остановке, а т.к. стоянка была длительной, сквозь сон я услышал голоса людей и открыл глаза; уже светало, увидел, что вагон пустой; растолкал Ю.П., мы стали одеваться, а проводник, обходя вагон, сообщил, что через минуту поезд поедет до конечной станции; мы раздетые схватили свои вещи и пулей вылетели на платформу, поезд следом тронулся; мороз стоял крепкий, не стали мы одеваться, побежали в старинное деревянное здание вокзала, забитое приехавшими людьми, которые ожидали городского автобуса; нам сказали, что на улице минус сорок; а ведь мы не знали, что это не конечная станция и поезд идёт ещё сорок километров без остановок до Горячегорска; весь день там стоит и только к вечеру проезжает на ст. Шарыпово; вот, что значит не посмотреть карту.

На автобусе мы приехали в гостиницу строителей, позавтракали и пошли на бетонный завод, где помогли наладить дозаторы химдобавок, изготовили бетонные образцы-кубики с добавкой и контрольные без добавки, т.к. по результатам испытаний планировалось использовать такой бетон при сооружении многих объектов. Возвращаясь из командировки, я решил не ехать из Красноярска поездом в Братск, теряя почти сутки; по прибытии на ж/д вокзал, добрался на троллейбусе до старого городского аэропорта, чтобы оттуда улететь; мне повезло с билетом на рейс Новосибирск-Красноярск-Братск-Мирный, который выполнял самолёт АН-24; когда я вместе с другими пассажирами поднялся по лесенке и вошёл в салон самолёта, то поразился: весь проход был устлан покрышками для Жигулей (лётчики делали свой бизнес) и люди, шли по покрышкам, проваливались и пошатывались; чтобы не упасть, держались за спинки кресел; даже под каждое сидение были засунуты покрышки, а куда девать мои длинные ноги? Но это ещё не всё, главное впереди; когда все кое-как уселись, сильно перегруженный самолёт, ревя моторами, начал разгоняться, но никак не мог взлететь; и только в самом конце полосы чуть оторвался от земли и летел низко над крышами складов воинской части; высоту набирал самолёт очень медленно и пассажиры понимали о риске, сознавая свою беспомощность; но всё-таки мы, хотя и медленно, но долетели до Братска, в полночь приземлились; пассажиры, идя по покрышкам к выходу, чертыхались и недобрым словом поминали летунов-бизнесменов.

XL

Однажды зимой я отправился в столицу Бурятии Улан-Удэ; работая на бетонных заводах, всегда сочетал полезное с приятным; в выходной день осматривал город и конечно «Голову Ленина», самую большую в мире, попавшую в список рекордов Гиннеса; посетил театр, где давали оперу «Красавица Ангара», насладился прекрасными голосами бурятских певцов, окончивших московское училище Гнесиных. Ужиная в кафе, с удовольствием ел вкусные манты. До сих пор очень сожалею, что из-за нехватки времени не удалось посетить Дацан, который расположен всего лишь в 20км от города. Значительно позже посетил Дацан в Китае.

XLI

Я знал, что стройиндустрия промышленного Комсомольска-на-Амуре хорошо развита и решил произвести разведку на предмет заключения хоздоговоров со строителями;