Флот обреченных - Аллан Коул

Итак, теперь время действовать Чаппелю.

А вне подкупольных апартаментов толпа неистовствовала от восторга. Потерпевшие поражение «Синие» понуро плелись прочь с поля между двумя шеренгами полицейских. Героя дня, нападающего из «Рейнджеров» Найсмита, несли на плечах товарищи по команде. Болельщики ликовали, покидая стадион, — сегодня не будут ложиться до утра, будут пьянствовать, петь и вопить от радости, ну и конечно, не обойдется без разбитых физиономий.

Честь «Рейнджеров» была восстановлена.

Глава 46

— У меня один вопрос, ваше величество, — пророкотал маршал Махони. — А также одна просьба.

— Выкладывай, — сказал вечный император.

— Первое. Какова официальная имперская позиция касательно применения пыток?

— Отрицательная. Лучше на этом не попадаться.

Махони согласно кивнул.

— Вы не будете возражать, если я слегка прижгу мозги этой ссыкушке? Медленно-медленно, чтобы прочувствовала. Обещаю вам не попасться.

— Фу-у! А перед ней открывалось такое блестящее будущее.

— Будущее! — фыркнул Махони. — Вы только послушайте.

Он зачитал вслух текст из видеоновостей:

— «Внезапно улыбка исчезла с его лица, и я разом вспомнила, что передо мной сидит самый яростный борец в империи, руководитель, который посылает в битву миллионы людей и тысячи боевых кораблей, великий стратег, одно присутствие которого в секторе военных действий заставляет таанцев испуганными толпами сдаваться в плен».

— Толпами! — возмущенно воскликнул Ян Махони. — Да у меня переводчиков для работы с военнопленными больше, чем самих военнопленных!

— Да, — кивнул император. — Журналистка тут дала маху. Я бы сказал — «сдаваться в плен трепещущими от страха ордами».

Махони продолжил чтение дрожащим от гнева голосом:

— «А ныне мы готовим широкомасштабное сокрушительное наступление против Пограничных миров. Когда-то мы были вынуждены бесславно ретироваться оттуда, и мне это пришлось не по душе. Я поклялся себе, что в один прекрасный день вернусь туда победителем. И я это сделаю.

Теперь мы возвращаемся.

Таанцы обратятся в бегство повсюду в этом секторе Галактики. Мы нанесем смертельный удар. Да, это будет длительная и тяжелая борьба. Но мы уже видим свет в конце туннеля».

Дальше дребедень, дребедень… очаровательная супруга… спартанская домашняя обстановка, но со вкусом оформленные апартаменты… бу-бу-бу… обожаемый адъютантами… преклоняются все десантники… отец родной простому солдату… Дерьмо! Написавшую это сучку надо отдать на поругание роте солдат, которым я как отец родной.

— Почему же? — иронически осведомился император.

Махони хотел разразиться потоками ругани, но вовремя опомнился. Властитель нарочно подзуживает его, чтобы посмеяться. Махони порывисто вскочил, хотел налить себе виски, предпочел крепчайший стрегг, сделал хороший глоток, успокоился и сел на место.

— Ладно, босс, — сказал он. — Я человек прямой. Мне странно, что вы не вышли из себя. Ведь эта журналистка выболтала наши планы массированного удара по Пограничным мирам. А я, между прочим, и слыхом не слыхивал о планах этого массированного наступления. Ну да ладно. Позволю себе указать вам на одну пустяковую деталь: я этой журналистки в глаза не видел. И потом, откуда у меня взялась очаровательная жена?!

Махони заерзал на стуле от бессильной злости.

— Ваше величество, неужели вы позволите этак вот со мной обращаться?

— Терпи, — назидательно изрек император. — Нам нужен настоящий герой, славный генерал, любимец народа. И эта статейка еще ничего. Ты не видел другие, написанные действительно безответственными писаками. Вроде того, что ты еще и сейчас ходишь в бой со своими десантниками и орешь во время атаки, размахивая виллиганом: «За Родину, за императора!» Или что ты в былые времена застрял на какой-то планете со своей частью без денежного содержания и шесть месяцев кормил солдат из собственного кармана. И тут же, не смущаясь логикой, пишут, что ты всегда жил впроголодь, будучи выходцем из бедной семьи и содержа престарелых родителей, а также многочисленных братьев и сестер.

И отец, и дед Махони были офицерами очень высокого ранга, а после ухода в отставку оба сделали отличную карьеру в бизнесе, работая на штатские мегакорпорации.

— Чего ради вы все это затеваете? — горестно вздохнул Махони.

— В твоих очах — ирландская героическая искорка, — усмехнулся император. — Ты как нельзя больше подходишь на роль кумира. Но, говоря серьезно, ты мне нужен, чтобы перемолоть таанские силы. Да-да, журналистка никакой военной тайны не выдала. Мы действительно выступаем против Пограничных миров. И наступательные силы возглавишь ты. Я тебе передаю людей и корабли — все, что можно без слишком большого ущерба снять с других секторов. Я хочу, чтобы таанцы были в курсе готовящегося удара. Сперва ударим по их психике, которая и так пострадала от последних событий — в том числе от гибели лорда Ферле и отпадения множества союзных миров. И пусть наступление возглавит славный непобедимый Махони. Таанцы обожают символы. Вот я и предлагаю им символ.

Каждый краснобай, выступающий публично, начинает болтовню о важности Пограничных миров для нашей империи и для меня лично. Невозможно заткнуть этим дуракам рот иначе, кроме как завоевав эти поганые Пограничные миры…

Не имея привычки делать столь длинные широковещательные заявления в полудомашней обстановке, император счел нужным сделать глоток спиртного.

— Выходит, мне выпало служить символом?

— Вот именно. Если бы ты читал что-нибудь помимо оперативных сводок, то сразу бы просек, что я украл по цветистой фразе у грех генералов давно прошедших времен. А пресса такие сравнения и красоты наворотит, что закачаешься… Махони, попомни мои слова, мы победим. И очень скоро. Так что пора уже подумать, что мы будем делать с этой Таанской империей, когда поставим ее на колени… Словом, ты летишь в Пограничные миры. Таанцы, конечно, бросят туда все свои силы и попытаются отмутузить тебя по первое число. Но я тебя назначаю своей главной мясорубкой — проверни этих таанцев и нажарь из них котлет.

Тебе будут полезны кое-какие дополнительные сведения. Мы будем использовать Наху как передовую базу для главного удара по Таанским мирам. Таким образом, у тебя отлично защищенный и мощный левый фланг — при случае можешь садануть таанцев великолепным хуком слева… Еще одно. Похоже, в Таанской империи откроется огромный разветвленный антиправительственный заговор.

Махони недоверчиво-удивленно поднял брови.

— В этом заговоре участвует уйма высших офицеров, которые, судя по всему, не очень удовлетворены тем, как ведется война. Мы можем поблагодарить нашего друга Стэна, что он вскрыл этот нарыв в таанских вооруженных силах. «Предатели» будут безжалостно казнены таанскими властями.

Оба собеседника понимающе мрачно хмыкнули.

— Словом, Стэн состряпал заговор и данные переслал мне. А мы тут организуем утечку информации обратно в Таанский союз — через своих предателей. Сделаем так, что для таанцев это будут разведданные первой категории.

— А как насчет моей деятельности в Пограничных мирах?

— Уничтожьте там всех таанцев, носящих оружие. Всех до одного. А затем мы используем Пограничные миры как плацдарм для дальнейшего наступления. И это наступление возглавишь опять же ты.

И не надейся на долгий отпуск по окончании войны. Потому что я намерен назначить тебя — э-э… как бы этот пост назвать? — да, генерал-губернатором поверженной вонючей экс-империи. В ближайшие десять лет тебе придется обучать таанцев, как им лучше соответствовать нормальному человеческому облику.

Махони задумался. Потом рассмеялся.

— Великолепное жаркое, ваше величество. Остается только поймать кролика.

— Вот именно, — согласился император. — Окажи мне услугу, Ян. Не дай побить себя. Мне бы не хотелось планировать с нуля новую масштабную операцию.

Глава 47

Члены таанского Верховного совета мрачно переговаривались, и не сразу председательствующий добился полной тишины. Престарелый секретарь изложил черновой набросок сценария церемонии официальных похорон лорда Ферле. Когда он сошел с трибуны, стали голосовать за утверждение официального некролога и передачу его в средствах массовой информации.

Далее предстояло выбрать преемника лорда Ферле. Насчет кандидатуры мнения расходились.

«Король умер, — с горечью думал Пэстор. — Да здравствует король!»

Он вглядывался в посуровевшие лица двадцати шести своих коллег. Члены совета держали в руках электронные карточки для голосования. Но Пэстор уже просчитал исход голосования. Фракция Вичмана шестью голосами поддержит Этего. И это не сюрприз. Вичман склоняется на сторону «ястребов». А ведь даже в среде самых яростных сторонников войны до победного конца леди Этего, невзирая на ее пол, считается самым непреклонным солдатом.