Нерешенная задача - Елена Валентиновна Муравьева

и грудь той. — Мы воспользуемся моим привилегированным положением в этой клинике, и отношением доктора ко мне и попытаемся тебя спасти. Ты же не хочешь оставить своего первого мальчика без матери? Нет. Тогда, милая, надо постараться встать и слушаться меня во всем. А я все оплачу, ты не переживай, насчет денег.

— О, мадам, вы великодушны, пусть Господь вас благословит! — пролепетала Нэнси и слабо сделала попытку встать. Ани стала тянуть на себя её руки, чтобы поднять тело и поискала взглядом её мужа. Он все понял. Подняв свою обессилевшую жену на руки, он понес её вон из дома.

Коней гнали нещадно. Через пол часа они были уже у клиники доктора Тернера-младшего, но начались препоны. Роженицу негритянской национальности не пропускали в больницу. Ани потребовала самого Тернера. На счастье, он оказался в клинике. С мольбой, она бросилась к нему, но, впервые за все время их знакомства и общения, он не поторопился что-то предпринять.

— Ани — услышала она его слова и ей показалось, что она ослышалась — У меня клиника для белых американцев и мне не хотелось бы подрывать репутацию этого учреждения.

Ани от изумления широко распахнула глаза и на секунду потеряла дар речи. Но, потом горячая волна сильнейшего негодования, напополам с огромным изумлением, накрыла её с головой и потом она сама, не все сможет вспомнить что говорила в ответ, но её эмоции были настолько сильны, что даже медсестры за стойкой приема посетителей не посмели ей перечить. Из милой, очаровательной, создающей впечатление нуждающейся в покровительстве женщины, она на короткое время превратилась просто в пиратскую разбойницу, как всегда с ней это бывало, когда обстоятельства загоняли в угол.

— Вы хотите сказать, лорд Тернер, что вы никогда не давали клятву врача спасать жизнь людей?! И я даже и подумать не могла, что такой респектабельный и талантливейший врач, каких я только видела, подвержен таким же темным и невежественным предрассудкам как цвет кожи пациента и он определяет для него, возьмется ли он помогать или нет! Я не ожидала, я, думала — вы такой человек! А вы…

Тернер не испугался, но он понял, что в это мгновение для него решится вопрос раз и навсегда, продолжаться ли его отношения дальше с Ани или они закончатся, так и не начавшись.

Он только поспешно замахал перед её носом ладонью, чтобы она унялась, и тут же отдал приказание санитарам отправиться за носилками и транспортировать женщину в операционную. Уже по настроению Ани было понятно, что ситуация крайне серьезна.

Женщину прооперировали. Ребенка спасти не удалось. Он завернулся в пуповину и задохнулся. Но женщина то осталась жива и мать у Порка! Муж её долго плакал, сидя на крыльце клиники, когда узнал, как все обстояло. С самой ночи в напряжении и суете, волнении, его отпустило, и он уже справиться со своими эмоциями не мог. Медсестры попросили его отойти куда-нибудь подальше, так как проходившие мимо клиники прохожие, в удивлении останавливались и смотрели на происходящее. Ани потребовала у медсестер, чтобы за её подопечной был такой же уход, как и за каждым в этой клинике и попросила выписать ей чек для оплаты.

Доктор Иден Тернер, как всегда, оказался во время операции на высоте. Ани смотрела через стеклянную дверь и когда уже было понятно, что все закончилось для роженицы наилучшим образом, у неё у самой тихие слезы потекли из глаз. После операции Тернер, даже не переодевшись, сразу вышел к ней в смотровое помещение.

Вытираясь платком, Ани постаралась как можно лучше смягчить тот инцидент, который произошел в вестибюле клиники и свои прорвавшиеся эмоции.

— Лорд Тернер, Иден, я прошу вас простите меня за мои слова, но……я тоже врач, я и в «подметки вам не гожусь, именно как врач» — говорила она, — но я никогда даже не колебалась бы в данной ситуации и цвет кожи человека для меня не играет никакой роли в жизни. Но я кричала на вас, я так спешила, я боялась — тут, он жестом показал ей, чтобы она замолчала. Он снимал перчатки и мыл руки, а при этом действии стал объяснять.

— Ани, дело не во врачебном долге. Это еще и бизнес, и дело моей жизни, я начинал с большими трудностями, эта клиника, тоже мое детище. Я бизнесмен, это прежде всего, и в моей клинике обслуживаются самые элитные фамилии этого города, да и всей Америки. Сегодня только ради вас я пожертвовал и репутацией, и рекламой моего учреждения. — и он подошел к ней вплотную, так, что она даже отступила. — Я заслужил награду, не правда ли. Мадам. Я хочу поцелуя. — и уголки его губ поднялись в легкой усмешке.

Она посмотрела ему прямо в глаза, и ей показалось, что они, не смотря на усмешку, слишком серьезны и строги, но, в данной ситуации ей выгоднее было воспринять все это как шутку, и она постаралась так же усмехнуться. — О, да, дорогой Иден — с веселостью произнесла и поднявшись на цыпочки, чмокнула его в щеку.

Но, она не ожидала. Его руки схватили её за предплечья, как стальной обруч и она только быстро услышала — Я знал это, но мне так не нужно — и, не успев ничего сообразить, она почувствовала на своих губах его горячий поцелуй и ей захотелось закричать. Совершенно машинально, не отдавая себе даже отчета в действиях, она уперлась руками ему в грудь и со всей силы оттолкнулась от него.

Он ничуть не смутился. В его взгляде было столько уверенности в своей правоте и в вправе поступать так, что лишь на долю мгновения ей показалось, что она некрасиво себя ведет по отношению к нему, как ребенок, а в этом совершенно нет ничего не приличного. Растерявшись, как ей реагировать, она непроизвольно попятилась к выходу, словно решив все закончить побегом, но он стал говорить и настолько невозмутимо и спокойно, словно за ужином, вел обычную светскую беседу, что она замедлила с действиями.

— Этой женщине Ани, только потому что она ваша протеже, окажут достойный уход и даже допустят к ней мужа. Я люблю вас Ани и ради вас, и для вас, сделаю все, что угодно. Мы не дети уже. И вы, признайтесь самой себе, давно уже для себя все поняли.