Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– Для меня тоже, – заметил Илен. – Всегда ведь бывают неприспособленные. У тебя же есть raison d'etre * – ты солдат. А я не могу вести жизнь, состоящую из одних удовольствий, но другого выхода у меня нет.

Пальцы Скотта сжали ее ладонь.

– Ты, по крайней мере, продукт цивилизации, а я стою вне ее.

– С тобою, Брайан, все могло бы стать лучше. На минуту. Сомневаюсь, что дольше.

– Да, могло бы.

– Это теперь ты думаешь так. Наверное, удасно чувствовать себя тенью.

– Конечно.

– Я хочу быть с тобой, Брайан, – сказала Илен, повернув к нему лицо. Хочу, чтобы ты остался здесь. Мне нужна твоя сила, а я могу научить тебя, как лучше прожить такую жизнь, как в нее войти. Показать, что такое настоящий гедонизм. Ты мог бы составить мне компанию.

Скотт молчат и Илен некоторое время вглядывалась в него.

– Неужели война так много значит для тебя? – спросила она наконец.

– Нет, – ответил он. – Вовсе нет. Это как воздушный шарик: ты знаешь, что внутри он пуст. "Часть отряда!" – Он рассмеялся. – Вообще-то, я не испытываю колебаний, я слишком сам по себе. Общество не может базироваться на обреченных фантазиях. Я думаю, что главное – это мужчины и женщины, и просто ничего больше.

– Мужчины и женщины или человечество?

– Нет, не человечество, – неожиданно резко сказал он. Пусть человечество катится к дьяволу – оно не сделало для меня ничего хорошего. Я могу приспособиться к новому образу жизни, не обязательно к гедонизму. Я – специалист во многих областях и смогу найти работу в Куполе Монтана.

– Как хочешь. Я никогда не пробовала. Наверное, я фаталистка. А… что будет с нами, Брайан?

* Raison d'etre (фр.) – смысл существования.

– Вернешься? – переспросила Илен. – Но почему бы тебе не остаться прямо сейчас?

– Наверное, потому, что я полный идиот. Я нужен цинку Рису.

– Рису или Отряду?

Скотт хитро улыбнулся.

– Нет, не Отряду. Просто у меня есть дело, которое нужно сделать. Я много лет был рабом, делал вид, что для меня важен явный вздор, знал, что поклоняюсь соломенному снопу… Нет, я хочу жить как ты, такой жизнью, о которой прежде ничего не знал. Я вернусь, Илен. Это серьезнее, чем любовь. По отдельности мы лишь половинки, а вместе можем составить целое.

Она молча смотрела на Скотта. Он наклонился и поцеловал ее.

На рассвете он вернулся домой. Джина уже упаковала его вещи и теперь спала, разметав темные волосы по подушке. Скотт не стал будить ее. Он тихо побрился, принял душ и оделся. Город был похож на чашу, до краев заполненную неподвижностью и ожиданием.

Когда он вышел из ванной, застегивая форменку, стол был уже раздвинут, и перед ним стояли два стула. Вошла Джина в широком халате, поставила чашки и налила кофе.

– Доброе утро, солдат, – сказала она. – Найдешь время на завтрак?

– Угу. – Скотт, слегка поколебавшись, поцеловал ее.

До этой минуты разрыв с Джиной казался ему простым делом. Она не будет протестовать. В конце концов, это главное в свободном супружестве. И все же…

Она села в кресло и распечатала пачку сигарет.

– Устал?

– Нет. Я накачался витаминами и чувствую себя вполне хорошо. – В большинстве баров имелись освежающие кабинеты, где можно было снять эффект слишком большого количества возбуждающих веществ, и Скотт чувствовал себя по-настоящему хорошо. Он задумался, как сказать Джине об Илен, но она избавила его от этих забот.

– Если это девушка, Брайан, то не беспокойся. Нет смысла принимать решение, пока не кончилась война. Она долго продлится?

– Нет. Думаю, неделю или около того. Ты же знаешь – одно сражение может все решить. Эта девушка…

– Надеюсь, не из Купола?

– Из Купола.

Джина удивленно вытаращилась на него,

– Ты спятил…

– Я как раз хотел объяснить, – нетерпеливо ответил Скотт, – дело не только в ней. Мне осточертел Отряд Дуне, и я хочу покончить с этим.

– Таким вот образом?!

– Да, таким вот образом.

Джина покачала головой.

– Женщины Куполов слабы.

– Так и должно быть, ведь их мужчины не солдаты.

– Делай, как знаешь. Я буду ждать твоего возвращения. Понимаешь, Брайан, мы были вместе пять лет и хорошо приспособились друг к другу. И дело не в философии или психологии, тут все гораздо сложнее. Мы – это мы. Как мужчина и женщина, мы можем неплохо жить и дальше. А есть ведь еще и любовь. Эти чувства важнее того, что маячит где-то в перспективе. Тебя могут волновать будущие радости, но ты не можешь их переживать.

Скотт пожал плечами.

– Скажем так: я начал забывать о планах на будущее и сосредоточился на Брайане Скотте.

– Еще кофе?.. Я пять лет езжу за тобой от Купола к Куполу, и каждый раз, когда ты идешь на войну, жду и гадаю,, вернешься ли ты. Я просто частица твоей жизни. Иногда мне казалось, что самая важная. Солдата в тебе семьдесят пять процентов, я – остальные двадцать пять. Я считала, что тебе нужны эти двадцать пять процентов, по-настоящему нужны. Ты можешь найти себе другую женщину, но и она потребует для себя эти двадцать пять процентов.

Скотт ничего не ответил. Джина выдохнула дым.

– О'кей, Брайан. Я подожду.

– Дело здесь не только в той девушке, Случайно она подходит к модели, которая мне нужна. А ты…

– Я никогда не могла приспособиться к такой модели, мягко ответила Джина. – Свободным Солдатам нужны женщины, готовые стать их женами. Если угодно, незаконными женами. Главное здесь – не требовать слишком многою, Правда, есть и другие причины. Нет, Брайан, даже ради тебя я не смогу превратиться в жительницу Купола. Это была бы уже не я. Я перестала бы себя уважать, если бы вела фальшивую, в моем представлении, жизнь. Да и ты перестал бы любить меня. Уж лучше оставаться собой, женой солдата. Пока ты будешь служить в Отряде Дуне, я буду тебе нужна. Но если ты изменишься…

Скотт нахмурился и закурил.

– Трудно сказать наперед.

– Может, я тебя не понимаю, но зато не задаю вопросов и не пытаюсь на тебя влиять. Пока ты нуждаешься во мне – я с тобой. Большего я предложить не могу, но для Свободного Солдата и этого хватит. А для жителя Купола этого либо слишком мало.

Скотт поправил ремень и наклонился, собираясь поцелшэгь Джину. Она сначала отворачивалась, но потом все же потянулась к нему.

Больше они не сказали друг другу ни слова. Скотт одернул форменку и быстро вышел. Девушка сидела неподвижно, в пальцах ее дымилась забытая сигарета: Брайан бросил ее ради другой женщины и иной жизни, но это сейчас казалось неважным. Как всегда, так и теперь, важным было лишь то, что жизнь его снова в опасности.

"Избавь его ото всех бед, – думала она, не замечая, что молится. – Избавь его ото всех бед…"

И для нее наступили тишина и ожидание. По крайней мере, это осталось прежним. Она взглянула на часы.