Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

– И вы, значит, стали священником, падре? – вежливо спросил я.

– Сначара – да. Сто два года назад пгошро с тех пог. Быри хогошие вгемена и быри прохие вгемена. Два или четыге газа меня хотери отпгавить на костег даже. Сугов Тогквемада, много егеси везде видит. Настоящий гномофоб. Но я все–таки выкопарся и сумер–таки поручить хогошую пгибырь дря себя и семьи. Стар епископом посре доргих тгудов, поручир пгиход в наших гогах. А в пгошром году даже поручир кагдинарьскую мантию – хотя совсем не ожидар, что однажды удостоюсь. Тепегь пгибырь будет еще борьше! Вся семья очень гада, особенно гад мой бгат–банкиг. Очень многие гномы уже изъявири жерание окгеститься – газ есть тепегь кагдинар–гном, значит можно иметь деро с рюдьми. Гном гнома не обманет – черовека может, но не гнома.

Я уже слышал о том, что двое из нынешних кардиналов–нелюдей получили красные сутаны только в прошлом году, уже при папе Леоне. Весьма разумный ход, миссионерская деятельность среди нечеловеческих народов изрядно от этого выиграла.

– И я вообще гад, что сменир геригию, – задумчиво произнес крохотный кардинал. – Хгистианство не торько очень выгодно дря пгибыри, но и дает некотогую увегенность в завтгашнем дне. Спокойствие насчет будущего. А гравное – надежду попасть в Гай.

– А по гномской вере с этим как?

– В стагой геригии гномов Гая нет.

– Что, совсем нет?

– Совсем.

– А что есть?

– Туннерь.

– Какой туннель?

– Обычный туннерь. По веге гномов после смегти ты попадаешь в туннерь.

– Ну так это и у людей в принципе так же. Туннель, в конце него – свет, а за этим светом – Райские Врата. А при них святой Петр сидит, на фейс–контроле.

– А у гномов – торько туннерь. Без света, без Гайских Вгат и без святого Петга. Пгосто идешь, идешь, идешь, идешь по бесконечному туннерю…

– И долго идти?

– Вечно.

– Хреновая какая–то религия… – искренне удивился я.

– Да, у рюдей с этим гогаздо интегеснее. Хотя есть, пгавда, сгеди грубинных гномов стогонники Теогии Комнаты. Сограсно ей, бесконечный туннерь все же не совсем бесконечен. В конце его – Комната.

– Что еще за комната?

– Не комната, а Комната. Великая Комната. Хотя рично я сомневаюсь в ее существовании.

– А что там, в этой Комнате?

– Ничего. Пор, поторок, стены.

– И что в ней делать?

– Что хочешь. Можно стоять. Можно сидеть. Можно режать.

– И долго так гимнастику делать?

– Вечно.

– Блин, одно лучше другого… – хохотнул я. – Что туннель, что комната – один хрен, если вдуматься.

– Да, поэтому я и гад, что сменир геригию. Я не знаю, как выгрядит хгистианский Гай, но надеюсь, там все же будет не торько бесконечный туннерь. Я не очень–то рюбрю туннери, есри честно. Поэтому и предпочер жить сгеди рюдей, в их гогоде. Хотя гномофобов здесь все–таки многовато. Это иногда мешает моей пгибыри.

Я сунул в рот последний кусок и оставил столовые приборы в покое. Вроде бы наконец–то наелся. Я удовлетворенно похлопал себя по животу и повернулся к Щубуту, желая задать еще пару вопросов. Но тут в зале заиграла торжественная музыка. Народ прекратил есть и повернул головы к входу. Швейцары в ливреях распахнули двери и глашатай трубно объявил:

– Прибыл король цверго–о–о–ов!..

– Дорогу!.. Дорогу королю цвергов!.. – тут же раздались басовитые окрики.

В распахнутые двери ввалились две дюжины коренастых широкоплечих коротышек. Все в тяжелой броне с шипами, все вооружены до зубов. Из–под груды железа видны только густые бороды.

Впереди всех вышагивает сам король. Совершенно ничем не отличается от своих гвардейцев – тоже в доспехах, с огромной секирой, вместо короны – остроконечный шлем. Вот разве что плащ за спиной развевается – черные звезды на алом фоне.

– Его Вечность король Казехирак Длинноус! – провозгласил глашатай.

– ∑שׂכּхזּאּדּ Ωỵrפּוֹתּשׁיִבּ غפּטּיּזּתּхשּאּĐ! – важно произнес король.

Я не понял ни единого слова. А вот Аурэлиэль закусила губу, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться. Я с любопытством посмотрел на нее, и она вполголоса объяснила:

– Мне всегда смешно видеть, как цверги пыжатся на таких церемониях. Король, надо же!..

– А что не так? – не понял я. – Король, ну и чего?

– Да просто у себя дома эти короли точно так же рубят уголь в шахтах, как и последние из их подданных. Кажется, у цвергов восемнадцать королей… или девятнадцать?.. Не помню точно.

– А нафига так много?

– Понимаешь, они к этому относятся совсем не так, как Народ или люди. Их короли… понимаешь, для цвергов король – это что–то вроде бургомистра… или нет, даже деревенского старосты. Руководит, следит за порядком, представляет свой клан на переговорах с Народом, людьми и троллями… да вот и все, по сути. Никаких особых прав у него нет, никаких почестей не воздается. Нет даже королевского дворца – живет в тех же условиях, что и все остальные. «Король» у них – не титул, а должность. Правда, должность наследственная – передается от отца к сыну.

– Ах вот оно как…

– Да. Но оказавшись на подобном приеме у нас или людей, король–цверг сразу надувается от важности. Усомнись на мгновение в его праве сидеть рядом с королями Франции и Испании – и рискуешь получить удар топором. Цверги очень болезненно воспринимают любое умаление их прав.

– Будем знать.

– Да, это тебе стоит усвоить, – кивнула моя учительница хороших манер. – И заодно запомни – в разговоре с цвергом ни в коем случае не употребляй слов «маленький», «мелкий», «короткий», «низкий» и любых других, имеющих подобное значение. Любое подобное слово цверг может воспринять в качестве намека на его рост. И вполне может без долгих раздумий шарахнуть топором. Кстати, на всякий случай воздержись и от слов противоположного значения – «большой», «крупный», «длинный», «высокий» и так далее. Особо обидчивые цверги их тоже почитают за личное оскорбление.

– Тогда уж проще вообще молчать, по–моему. А в чем у них проблема–то, собственно? Гоблины и гномы еще ниже цвергов, но почему–то не обижаются.

– Не обижаются. А вот цверги обижаются, и даже очень. Уж много раз им пытались доказывать, что люди и эльфы, например, тоже кажутся коротышками рядом с троллями или ограми – но цверги не воспринимают логических аргументов, когда дело касается роста. Так что постарайся выбирать слова максимально осторожно, если доведется говорить с кем–нибудь из них.

– Угу. Постараюсь. Кстати, а на слово «максимально» цверги как реагируют?

– Да, ты прав. В разговоре с цвергом лучше употребить «предельно» или еще какой–нибудь синоним.