Небо примет лучших. Второй шаг - Ирина Сон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я был так поражён – только и смог, что подтянуть отвисшую челюсть.
– Я? Стать жрецом Повелителя Ветра?
– Если не понравится, можешь поменять бога на любого. У нас их хватает, – щедро предложил Бохай и широким жестом обвел молельню рукой, показав на все десять статуй.
Ни трепета, ни почтения, ни верности. Словно показал на новенькие наряды и предложил сменить платье! Как так? Разве жрецы не должны были быть наилучшими слугами Небес? Как они смели вот так обсуждать других богов, тех, кому не служили? Как там назвали Хозяина земли? Бог грязных земледельцев?!
– Что, вот так просто можно взять и уйти от бога? – всё ещё не верил я в то, что услышал.
– А почему нельзя? – пожал плечами Бохай. – Если бог не отвечает на молитвы, зачем его славить? Нужно искать другого, сильного, а слабейший пусть уступит место. Боги должны сменять друг друга на Небесах. Если будет иначе, народ не сможет мыслить свободно, а свободная мысль – главный залог развития. – Он лукаво улыбнулся, подмигнул и добавил: – И жизни храмов, конечно. Кто будет жертвовать деньги на бесполезного бога? Так что? Станешь нашим жрецом?
Стать настоящим жрецом? Пройти обучение, испытание, по-настоящему поклоняться Небесам, быть проводником божественной воли, владеть частью благодати, быть опорой и защитой для людей, грозой для всей одушевлённой нечисти… Никакой лжи – лишь почёт и уважение!
От открывшихся возможностей у меня закружилась голова.
Согласиться! Согласиться здесь и сейчас! Принять посвящение, настоящие зелёные одежды и навсегда забыть о Нищем принце, о прошлом…
О долге. Об искуплении. Об отце.
– Нет, – выдохнул я.
– Почему? – удивился Бохай.
Как сказать этому человеку, что я честно служил Небесам десять лет, когда был рабом Сына Неба, и отказался от них, когда ушёл за правдой? Пусть Нищий принц был лишь моей выдумкой, грозящей рассыпаться в пыль в любой миг, но он стал для меня во сто крат лучше настоящих богов. Он никого никогда не неволил. Он был справедлив. Он был другом и добрым спутником, который мог увидеть хорошее даже в проклятой душе. В него хотелось верить. Ему хотелось служить.
Да и отношение жрецов к Небесам меня совсем не привлекло. Даже стало обидно за богов!
– Я верен лишь Нищему принцу, – ответил я наконец.
Так было правильно.
Бохай безразлично пожал плечами, угомонил разошедшихся жрецов несколькими окриками и, разбив нас на пары, приказал прочесать улицы. Каждой паре поручил по три, чтобы жрецы как можно быстрее сняли все проклятые метки. Хотя я до сих пор не совсем понял, что это такое. Насколько я помнил из книг, это некий маяк для демона. Но не уточнять же у других?
– Те метки, которые мы нашли первыми, были на домах самых разных людей: купца, попрошайки, аптекаря и господина Шу. Их ничего не связывает. Поэтому нужно осмотреть весь город, снять метки и обязательно узнать, кому принадлежали дома, – так объяснил Бохай.
Я не выдержал распирающих меня вопросов и поднял руку.
– Извините, но зачем нам снимать метки, если можно подождать демона в засаде? Он же придет на их зов, не так ли? Почему мы не можем схватить его у какого-нибудь отмеченного дома?
Бохай снисходительно улыбнулся.
– Ты никогда не имел дела с демоном болезни, не так ли? Если мы схватим демона раньше, чем сотрем метки, он сможет выскользнуть из любых оков. Метка не просто маяк – для демона это дверь, которую он может открыть откуда угодно.
– Вот как. Благодарю за разъяснение. – Я склонил голову.
Бохай кивнул.
– Досточтимый Октай, Чонгун, вы осмотрите три улицы бедняков.
Задача меня не смутила. В конце концов, кому, как не странствующему жрецу Нищего принца, прочёсывать улицы нищих? Но Чонгун служил Повелителю Ветра, он был довольно-таки молод, едва ли старше меня, почему его отправили со мной?
– Я родился там. Когда матушка заболела, я продал себя в рабство, а купил меня один из главных жрецов нашего храма. Я очень хорошо себя показал, и через пять лет мне дали вольную, обучили и посвятили в жрецы, когда я прошёл испытание, – ответил Чонгун, когда мы пошли по ночной столице, а я, решившись, обратился к нему с этим вопросом.
– О, вам очень повезло, – кивнул я.
– Я знаю, – с нежностью в голосе ответил Чонгун. – Меня отпускали домой, я мог навещать матушку и приносить ей лекарства.
– Она вылечилась?
Лицо жреца осветила улыбка.
– Да. Сейчас она живет при храме и работает на кухне. Все жрецы без ума от её супов!
Моя матушка покончила с собой, когда к нам пришли с известием о преступлении отца. Я уже забыл её лицо. Кажется, я даже не видел его без косметики. Варила ли она супы? Нет. Вряд ли она вообще знала, где находится кухня в нашем доме.
Но всё равно она была моей мамой. Красивой, утончённой и величественной до кончиков ногтей.
– Вам очень повезло, – повторил я со странной смесью тепла, зависти и грусти.
Мы миновали богатые дворы, прошли квартал ремесленников и торговцев с их разноцветными бумажными фонарями и подошли к тёмным узким улочкам под городской стеной.
– А вы, досточтимый Октай? Как вы стали жрецом? Почему именно бенский бог? – спросил Чонгун.
– Шутка судьбы, – неопределённо ответил я после небольшого замешательства и, вспомнив свой первый сон, добавил: – А может, предопределённость. Я… Однажды мне понадобилась помощь. Я молился Небесам, всем богам сразу. Но только он приснился и подсказал выход.
Чонгун помолчал, помолчал, а потом заметил:
– Удивлён, что вы не оскорбились на предложение Бохая сменить покровителя.
– Не стоит распыляться на обиды и ссоры перед лицом серьёзной опасности.
– И то правда, – согласился жрец.
Мы прошли одну узкую улицу до самой стены. Было пусто и тихо. Дома казались безлюдными. Лишь из-под некоторых ставень просачивался тусклый жёлтый свет. Чонгун явно отлично помнил эти места – он уверенно провёл меня по всем тёмным закоулкам и через неприметную щель между домами повернул на другую улицу. Прошлись и по ней, рассматривая стены.
Едва мы свернули на третью, как Чонгун подобрался и потянулся к талисманам.
– Досточтимый Октай, вы видите?
О да. Я видел.
На двери одного из домишек запутавшимся лунным лучом сиял странный знак. Он напоминал бы детский рисунок дома, если бы неизвестный художник не вытянул и не изогнул углы в разные стороны, а прямые линии не изломал. При одном взгляде на метку меня пробрали
