Автобиография одной итальянской семьи - Санто Версаче

дома в Майами, которые он приметил. Цена оказалась заоблачной. Антонио спросил: «И у тебя хватит мужества назвать эту цифру Санто?» А Джанни в ответ только улыбнулся.

У нас с ним такие ситуации были классикой жанра. Каждый исправно играл свою роль. Он выступал как фантазер, не знающий границ, а я – как мастер установки этих самых границ, доверяющий, однако, его интуиции и мечтам. А как я мог бы иначе? Благодаря тому, что наши разные характеры и способности дополняли друг друга, мы многого добились, действуя вместе. Джанни парил в небесах, а я заботился о том, чтобы его не постигла участь Икара.

Если бы Джанни не покинул нас, у нас состоялся бы союз с «Гуччи», и мы продолжили бы только приобретать.

Последняя дискуссия на эту тему произошла у нас, когда мы заканчивали обустройство дома в Нью-Йорке и магазина на Пятой авеню, семиэтажного дворца, в который мы вложили сто миллиардов старых лир, что равнялось стоимости двух приличных заводов. Если учесть последние приобретения Джанни, эта цифра взлетала еще выше. Едва я приехал в Нью-Йорк, как мне представили новый счет от галереи «Гагозиан»: еще двадцать три миллиона долларов. Я рассердился, мы оба рассердились.

Прошло немного времени, и мы, как всегда, помирились.

В конце июня 1997 года, когда объявили о начале года показов в Париже, мы готовились участвовать в дефиле «Образ Питти». В это же время состоялся первый показ Джанни во Флоренции. 25 июня прошла премьера балета «Барокко Бельканто» Мориса Бежара, в костюмах, созданных по эскизам Джанни. Это была европейская премьера, а предварительный показ прошел только в театре Колон в Буэнос-Айресе в апреле. Как я уже говорил, это была исключительная находка: балетный спектакль и в то же время модный показ. Среди танцовщиков появлялись манекенщики, которые демонстрировали мужские коллекции, а среди балерин – манекенщицы в одежде из женской коллекции. В качестве приглашенной звезды вместе с ними на подиум выходила Наоми Кэмпбелл. Планировалась сцена, когда топ-модель в ярком платье мини цвета фуксии пересекала ковровую дорожку с пистолетом в руке. Эта сценическая идея Джанни должна была добавить зрелищу театральности. Наоми в шутку прицелилась прямо в него. Всякий раз, как вспомню, меня пробирает дрожь. Теперь, в ретроспективе, это воспринимается как мрачное пророчество.

После Флоренции, между июнем и июлем, модные события переместились в Париж. По расписанию намечались показы высокой моды. Для нас это означало презентацию коллекции Atelier Versace в отеле «Ритц». Перед Парижем мы заехали в Милан и обедали вместе на виа Джезу. Было это то ли двадцать девятого, то ли тридцатого июня. За столом сидели мы с Джанни, Антонио и Донателла со своим мужем Полем. Пришли еще адвокат Маурицио Боццано и коммерсант Джованни Травиа, оба члены совета директоров «Версаче». В конце обеда Джанни обратился ко мне со странной фразой, которую я не понял:

– Когда вернусь, надо будет изменить завещание.

– Ты это о чем? – спросил я.

– Да так, не бери в голову, надо кое-что сделать. Сразу как вернусь.

И все мы уехали в Париж.

Потом я узнал, что Джанни и Антонио вежливо отклонили приглашение Элтона Джона к нему на виллу на Лазурном Берегу, где они каждый год в августе вместе отдыхали.

Много лет подряд они фрахтовали катер и отправлялись путешествовать по Средиземному морю. Элтон настаивал. К ним присоединился еще и Морис Бежар, который передал бразды правления фестивалем в Авиньоне своему ассистенту. Но Джанни не захотел менять свои планы провести несколько дней в Нью-Йорке, а потом отправиться в Майами.

Как знать, может, изменения в программе повернули бы по-другому его судьбу.

У меня навсегда останется перед глазами конец показа. Он смотрелся, как никогда, очень необычно, то есть в стиле Версаче.

Все манекенщицы были задрапированы в кольчуги, а на Наоми был белый наряд невесты. Потом на несколько минут появился Джанни, весь в черном, обнял девушек одну за другой и поприветствовал публику.

Перед расставанием мы с ним тоже обнялись, как обычно. Но это объятие было более крепким и долгим, чем обычно. Хотя, может быть, это я его таким запомнил. Наше последнее незабываемое объятие.

Благодарности

Я благодарю всех, кто помогал мне в этой авантюре. Спасибо им за время, отданное моей книге, за их безотказность, за их рассказы, фотографии и воспоминания: Уччо Амато, Марио Бренна, Маттео Броджи, Паоло Кастадьи, Джанмарко Кьерегато, Натино Кирико, Аннемари Палтсу, Элизабетту Пиначчи, Эмануэлу Шмайдлер, Нину Саццини.

Все фотографии принадлежат частному архиву Санто Версаче, кроме фото на стр. 14–15 (© Alfa Castaldi), на стр. 25 (© Mario Brenna), стр. 27 (© Matteo Brogi), на стр. 28 (© Andrea Marcato), 29 (© Federico Caminiti), 30–32 (© Gianmarco Chieregato).

Издатель сделал все возможное, чтобы установить, кому принадлежит авторское право на фотографии, и готов удовлетворить любые претензии тех владельцев, с кем не удалось связаться.

1943 год. Бракосочетание наших родителей, Франки и Нино.

Тинучча и Санто с матерью на морской набережной в Реджо-Калабрия, 1946 год.

Карнавал 1952 года. Джанни, Тинучча и Санто.

Санто и Джанни в карнавальных костюмах на ступеньках собора в Реджо-Калабрия. 1953 год.

Школьная фотография. Сверху: Помню школьный год 1953–1954. Внизу слева: ученик (от руки) Версаче Санто, учитель (неразборчиво). Внизу справа: 5 класс.

1953 год, фото с автографом Санто. Надпись от руки: Версаче Санто.

19 марта 1963 года. Первые шаги в баскетбольной лиге B.

1962 год. Премиальное путешествие от Министерства народного образования.

21–26 марта 1966 года. Встреча UNURI в Виареджо.

6 июля 1968 года. Защита диплома.

6 июля 1968 года. Защита диплома.

Обложка диплома торгово-экономического факультета.

Сентябрь 1968 года. Фотография на удостоверение служащего банка «Кредито Итальяно».

Ладзаро, начало шестидесятых, Санто на пляже.

Нино, Франка и Джанни.

Казерта, 1970 год. Санто с матерью в день присяги воспитанников Кавалерийских офицерских курсов.