Океан Бурь. Книга первая - Лев Правдин

Ребячьи игры он всегда презирал, но тут была какая-то такая игра, в которую и самому хотелось включиться, да его не принимали. Он и злыдничал-то потому только, что завидовал, страдал за каждый промах, за каждое не так произнесенное слово. И ему казалось, что у него самого все получалось бы намного лучше.

— Ох, дурак!.. Ох, портач…

Наконец Любушкин своей тупостью допек Людмилу Борисовну, но она напустилась не на него, а на Ваську:

— Можно подумать, что ты лучше сыграешь.

— А то! — восторженно и отчаянно выкрикнул Васька в тишине, наступившей внезапно. Он уже не помнил себя и ко всему приготовился: выгонят, ну и пусть, но он тут им всем докажет.

И даже Мария Николаевна слегка растерялась перед этой вспышкой отчаяния и готовности, каких у Васьки прежде никогда не замечалось.

— Разве так надо отвечать старшим?

Васька встал, и все увидели, как он побледнел, и только круглый его носик нежно светился среди веснушек.

— Ну, выходи, покажи свое уменье, — раздраженно сказала Людмила Борисовна. — Покажи, каков ты…

— Нельзя мне!.. — с отчаянием воскликнул Васька и зачем-то вытер ладони о свои широкие лыжные штаны.

— Почему нельзя?

— Учится плохо, — нерешительно доложила Мария Николаевна.

Любушкин утомленно прислонился к стене. Он презрительно улыбался, уверенный в себе, в своем праве и в своем превосходстве. И он был убежден, что уж если ему, такому хорошему, не удается эта роль, то уж, конечно, не Ваське, второгоднику, тягаться с ним.

А Васька, не обращая на Любушкина никакого внимания, сморщил свою репку и проскрипел стариковским голосом:

— Эх ты, еловый корень!

Людмила Борисовна тихо ахнула. Она смотрела на Ваську так, словно он только в эту секунду свалился ей под ноги.

— Вот ты, оказывается, какой!

И только тут Васька струсил: вот сейчас его уж обязательно выставят из класса, сейчас, когда ему больше всего на свете не хотелось этого.

— Не буду я больше, — заморгал он испуганно. — Я теперь тихо будут сидеть…

Любушкин мстительно засмеялся.

Но Людмила Борисовна подошла к Ваське и положила руку на его рыжую лохматую голову.

— Тебя как зовут? — ласковым голосом спросила она.

Васька вздохнул. Он не спешил отвечать. Он никогда не стремился к известности, по опыту зная, что его именем интересовались только затем, чтобы причинить ему неприятности.

— Васька его зовут, — презрительно сообщил Любушкин. — Васька Рыжий. Второгодник.

— Ты, Вася, здорово это сказал. Давай-ка попробуем еще. Я тебе буду подсказывать, а ты говори.

— Не надо мне подсказывать, — торопливо проговорил Васька, в волнении облизывая губы.

Вот тут по-настоящему все притихли — никогда еще Васька не отказывался от подсказки. Он, ничего уже не замечая, вдруг часто-часто замигал, чуть сгорбился и, совсем как настоящий старик, подошел к пограничнику.

— Ну, куда ты спешишь, еловый корень, — проскрипел он таким стариковским голосом, что у всех даже дух захватило. И Володя, который играл роль командира погранотряда, сразу же ответил так, как полагалось по пьесе. Васька, покряхтывая, начал его поучать:

— А ты не спеши. Не спеши. Подумай сперва, все с умом надо делать, с оглядкой…

— Молодец какой, — сказала Людмила Борисовна. — Теперь у нас дело пойдет.

ПЕРВАЯ ПЯТЕРКА

Васька очень боялся, что у него отберут роль и не дадут играть в пьесе, если он теперь проштрафится. И поэтому он ходил по струнке, учил уроки, словом, старался изо всех сил.

Часто по вечерам он приходил к Володе.

— Вовка, помогай! Вот тут задачка, ты уж, наверное, решил.

Володя с удивлением заметил, что Васька как-то вдруг притих и даже будто повзрослел. Он почти не ввязывался в драки и потасовки, которые, как и всегда, то и дело возникали на переменах, и даже походка его сделалась неторопливой, степенной.

В школу он теперь не врывался как бешеный. Нет, он входил, стряхивал снег у порога и долго снимал свою меховую куртку. Про эту куртку говорили, что ее рвали все собаки. И в самом деле, купленная на барахолке года два тому назад, она была сейчас очень уж какая-то лохматая и растрепанная.

Когда он впервые поднял руку, чтобы ответить на вопрос, Мария Николаевна сразу даже не поняла, что ему надо. А Васька встал и ответил. И как еще ответил-то!

Все удивились, зашумели, а Мария Николаевна спросила:

— Ну, в чем дело?

И долго думала, прежде чем поставить отметку.

Поставила и удивленно объявила:

— Я поставила тебе пятерку.

Это была первая пятерка в его жизни, но он стоял с таким равнодушным лицом, будто ему это ничего не стоит. А на перемене, когда немного пришел в себя, заявил с прежним нахальством:

— А мне эти ваши уроки выучить все равно что чихнуть. Захочу и еще не так отвечу. Весь табель пятерками разукрашу. Аж закачаетесь.

И странное дело — все ему поверили.

Вот тут-то Володе и показалось, будто он зауважал Ваську. Это открытие так его удивило, что он не поверил самому себе. И еще нельзя было не заметить, что все ребята и даже сама Мария Николаевна переменили свое отношение к Ваське, тоже вроде начали его уважать. И, видать, не только за его примерное поведение. Сенька Любушкин такой уж примерный, что дальше некуда, а разве кто-нибудь его уважает? Нет, что-то тут не то…

Конечно, когда отличник получает пятерки, это никого не удивляет. На то он и отличник. А вот если отъявленный лодырь начинает хорошо учиться, то почему-то все сразу умиляются и начинают говорить, что он — необыкновенный человек. А что тут необыкновенного? Просто человек делает, что ему положено. Сначала не делал, а потом начал делать — только и всего. И за что такого как-то особенно уважать? Как всех, так и его. Так почему же Ваське такая честь? Вот чего Володя никак не мог сразу сообразить и как-то растерялся.

Этот день, полный удивительных событий и приключений, надолго запомнился не только Володе и Ваське, но и всем их друзьям и подругам. А начался он, как и всегда, со школы.

Уроки еще не начались. Около Милочки Инаевой собрались девочки, шепчутся о чем-то и поглядывают на Ваську. Он даже смутился и отвернулся от них. Милочка нарочно громко сообщила:

— Мама вчера сказала Марии Николаевне: «Вася — очень способный мальчик, настоящий актер».

Тогда все посмотрели на Ваську, а способный мальчик сморщил носик-репку и высунул язык.

Девочки не отвернулись, не обиделись, а Милочка даже улыбнулась ему. Это еще больше смутило Ваську. Спрятав язык, он нахмурился и начал торопливо листать учебник.

«Талантливый, — подумал Володя, — вот в чем дело…» А он-то думал, что Васька здорово умеет всех передразнивать и говорить на разные голоса. Думал, что Васька озорует. А это, оказывается, и не озорство совсем. Это, оказывается, — талант.

— Актер, штаны протер, — проворчал Володя.

Мальчишки засмеялись, а девочки возмущенно залопотали и начали наскакивать на Володю. Все ожидали, что Васька сейчас набросится на обидчика, но он только посмотрел на Володю задумчиво и немного презрительно, как сытая кошка на котлету. И хотя Володе стало неловко за свои глупые слова, но его уже занесло. Он подошел к Ваське и медовым голосом пропел:

— Талантливый мальчик Васенька.

А это совсем уж глупо и противно. Да еще тут возник Сенька Любушкин и начал подпевать Володе, поддразнивая своего неожиданного соперника. Васька посмотрел на него тоскливо, как на собачонку, которая рвется на цепочке, тявкает. Дать бы ей, да хозяин близко. Володя оттолкнул Сеньку локтем, присел за парту с Васькой рядом.

— Ну, размахнись, хоть разок, — высокомерно попросил он. — Больше-то не успеешь.

— Нельзя мне, — отозвался Васька и вроде заскучал.

— Это отчего же? — спросил Володя, отлично зная, что Васька боится его и никогда не посмеет начать драку.

— Зарок дал.

— Чего-чего?

— Завязал и узелок забросил.

— А по-моему, ты просто трусишь. Кто послабее, так ты отчаянный…

Васька покраснел, коротко вздохнул, и Володя немедленно получил то, чего добивался и чего ожидали все в классе. Ухо его сразу же сделалось приятного розового цвета. И Васькин носик тоже вдруг зарумянился от Володиного удара.

И грянул бой. Мальчишки дрались жестоко, самоотверженно, не щадя ни себя, ни друг друга, ни казенного имущества. Девчонки визжали так, что никто не услыхал звонка. Кто-то из опаздывающих влетел в класс:

— Марь Николавна идет!..

Володю и Ваську растащили. Они едва успели сесть на свое место, как в класс вошла Мария Николаевна.

— Володя, — спросила она, — что случилось?

Володя вскочил, стукнув крышкой парты.

— Опоздал. Очень торопился, — тяжело дыша, ответил он.