Штосс (сборник) - Сергей Антонов

– Ну, – помялся Гриня. – Десять черное.

– Ставки сделаны! – юноша в красном жилете крутанул рулетку. – Ставок больше нет!

Циркулев и Фима следили за шариком, как удавы за кроликом.

– Черное семнадцать! – объявил крупье.

Бурый, увидев, как его фишки придвигают толстяку с сигарой во рту, едва не ринулся в драку. Его остановил Фима.

– Спокойно, Гриша. Сейчас ставим на все игровое поле. Не забывай про теорию вероятности.

На это раз ставка Бурого выиграла.

– Есть! – завопил Гриша, ударяя кулаком по столу. – Скушали, мать вашу разэтак?!

Две следующие игры теория вероятности была не на стороне главных героев вечера. Потом выиграла ставка Фимы. Вскоре у Грини закончились фишки и он бросился к заветному окошку. По возращении увидел, что Циркулев окончательно освоился у рулеточного стола: подражая магнатам, дымил сигарой и степенно отхлебывал коньяк прямо из горлышка. Бурый незамедлительно присоединился к другу и заказал себе отдельную бутылку. Азарт оказался настолько сильным, что коньяка хватило только на десять минут. Пока Фима, ласково обнимая официанта за талию, делал новый заказ, Гриня успел полностью опустошить свой носок, перезнакомиться с соседями по рулеточному столу и даже фамильярно хлопнуть по заднице какую-то даму в алмазном колье. Игра продолжилась на деньги Фимы. Ставки росли, пачка денег в носке становилась все тоньше. Последним аккордом веселого вечера стал вопль вконец окосевшего Бурого:

– Шампанское к каждому столу! Гулять, так гулять! Эхма!

Гриня пустился в пляс, то и дело натыкаясь на столы и стулья, а Фиме ни с того, ни сего захотелось пригласить в казино цыганский хор. Гром грянул, когда официант осмелился принести Бурому счет за шампанское. Гриня долго смотрел на бумажку налитыми кровью глазами, затем разорвал счет и швырнул клочки в лицо официанту.

– Пошел вон, шваброид обструганный!

Фима не остался в стороне и врезал в ухо крупье, объявившему, что циркулевская ставка, в очередной раз проиграла.

– Кого дурить вздумал, свинопотам?!

Все смешалось в доме Облонских, как справедливо заметил Булгаков. Не было в казино персонажа, который не стремился бы внести свою лепту в избиение нижнечмыринских дебоширов. От верной смерти Гриню и Фиму спас только своевременный приезд наряда милиции. Плачущего от бессильной ярости Фиму затолкали в машину с зарешеченными окнами. С Бурым пришлось повозиться дольше. Он дрался, как раненный лев и только внушительная порция ударов резиновой дубинкой привела его в чувство.

Хмурое утро весельчаки встретили в камере вытрезвителя. У обоих адски болели головы, поэтому вести переговоры с милицией не стали. Фима отдал стражам порядка, последние, невесть как завалявшиеся в носке деньги. Теперь опасаться ограбления было нечего. Странники, купив на двоих бутылку пива, без приключений сели в дизель-поезд. По мере приближения к нижнечмыринскому полустанку, дружки все больше грустнели. Они молили Всевышнего о том, чтобы он отсрочил встречу с Чубеем. Бог внял молитвам жертв теории вероятности и послал ангела в форме контролера. Безбилетников вытурили на ближайшей станции. Добираться до Нижних Чмырей пришлось где пешком, где на попутных машинах.

– А все ты, со своей теорией вероятности, – шипел Гриня на Фиму. – Утроим, учетверим! Что Мишке скажем, дефективный?

– Ты тоже хорош, – оправдывался главный конструктор. – Шампанского за все столики!

– А может, они по домам разошлись? – с надеждой сказал Гриша, глядя на дверь конторы. – Может завтра, с утреца во всем признаемся?

– С утреца или с вечера, какая разница? Чубею все равно, когда нас на тряпочки рвать. Пойдем, Гриня, авось не до смерти прибьют.

Мишка долго смотрел на измочаленные фигуры командировочных, на их опухшие морды и дрожащие руки. Душа Чубея сразу почувствовала неладное.

– Где колхозные деньги? Только не надо трепаться, что вас ограбили. Не томи, Гриня, выкладывай бабки.

– Михаил Фомич… Миша, – Циркулев опустил голову. – Прости, Христа ради. Нет денег.

– Как это нет?! Говорите, гоблины, куда мои кровные бабули подевали!

– Казино, – пробормотал Гриня. – Все казино проклятое. Хотели, как лучше, а вышло, как всегда…

Перебивая друг друга, растратчики рассказали о своих мытарствах, причем из сбивчивого повествования выходило, что в казино их затащили чуть ли не на аркане.

– Лохов из нас сделали, – закончил Гриня. – Ох и попадись они мне!

– Ага! – поддакнул Фима. – Этими самыми руками задушил бы!

– Это вас душить надо, кроты сортирные! – ответил Мишка. – И что мне с ними делать, Леокадия?

– Под замок на пару суток! – предложила Развитая. – Пусть хорошенько подумают о том, как дальше жить будут. Феоктистыч, определи их на ферму, она все равно пустая!

Грише и Фиме не удалось скрыть неподдельную радость за то, что удалось так легко отделаться. Арестанты с готовностью заложили руки за спину и вышли под конвоем Феоктистыча из кабинета.

– Вот и построили гидроэлектростанцию! – сокрушался Чубей. – Ну, ни на кого положиться нельзя!

– А на кой ляд тебе электростанция? – пожала плечами Леокадия. – И без нее проживем. В газете, все равно, о нас напишут. А там… Пока разберутся что к чему, ты уже депутатом будешь.

– А если посадят?

– Не трепыхайся, Фомич. Депутат – лицо неприкосновенное.

Мишка задумался. По всему выходило, что ему, как политруку Клочкову отступать некуда: широка Белибердуссия, а позади – Нижние Чмыри.

– М-да, – резюмировал Чубей. – Теперь только две дороги: или в депутаты, или на нары. Пиши, Евменовна заявление в районную избирательную комиссию. Будем подписи собирать.

Глава девятая,

в которой на сцене появляется директор завода Громыхайло и предлагает будущему депутату всестороннюю поддержку.

Директор жестяно-баночного завода Никифор Семенович Громыхайло поднял принесенную секретаршей чашку чая, втянул носом исходивший от нее аромат и развернул свежую газету. Обычно «Быкохвостовский вестник» не сообщал читателям ничего нового. От заголовков «Добились высоких показателей», «Вышли на качественно новый уровень» и постоянной рубрики «В комитете госконтроля» у читательской массы возникали острые позыве к рвоте. Однако Громыхайло внимательно просматривал как раз последние известия из комитета. Он считал, что должен быть начеку и не допускать детских ошибок, на которых прокалывались его коллеги по всебелибердусскому движению коррупционеров.

На этот раз директора привлекла заметка известного на всю Быкохвостовщину журналиста Ромки Губастенького. Она повествовала о новом председателе Нижнечмыринского сельсхозкооператива, неком Чубей-Оторвине, который собирался строить в родных пенатах не что-нибудь, а самую, что ни на есть гидроэлектростанцию.