Безродыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

земля найденная весьма велика. Кабаны приходили напиться — следов на берегу просто тьма. Крупное стадо. Один вепрь, вожак их видать, так и вовсе гигант. Копыта, что твои пни — в мягкой земле ямины глубиной в добрый локоть. Дикие свиньи и повалили мои жерди. В будущем надо внимательнее места подбирать.

Хотя вчера никаких следов не было здесь — готов Небом клясться. Видать, для кабанов новый водопой тут, а значит пришлое стадо, издалека притопавшее. Не просто остров земля отысканная, а островище целый.

Ондатру бить дубинкой не стал. Не снимая петли, засунул в мешок заготовленный — и в ползанку груз. Пока плыл к островкам семь потов от страха сошло. Пленённый зверёк пищал так, что свистелку мою заглушал. Просто чудо, что рядом не оказалось ни одного хищника, которого бы могли привлечь звуки.

Под той же счастливой сосной, где убил прежде выдру и возле которой попалась в силок украденная журавлём змея, принялся готовить ловушку. Тут уже совсем другой принцип. В петлю птица шею не сунет — у неё клюв длинный. За клюв же мне журавля не поймать — соскользнёт верёвка. А потому, на лапу прицел. Наступит в круг, где петля травкой прикрыта, землёй присыпана, зацепит палочку, что клинышек держит, который не даёт жерди согнутой распрямиться — и всё. Дёрнется верёвка, сойдётся петля на лапе — и попробуй ослабить без помощи рук, когда оно жиром намазано.

Такер уверил, что не справится с такой задачей журавль, каким бы он старым и опытным не был. Скорее птица попробует верёвку перекусить или перебить клювом. Первое у неё не получится, второе без должного упора тоже едва ли. Что-то твёрдое должно между клювом и верёвкой оказаться. Ствол дерева, например.

Оттого и ползу сейчас на сосну, колясь хвоей и обдирая пузо. От земли в двух саженях уже начинаются ветки. Идут густо — сплошная стена из иголок. Над вторым рядом привяжу — журавль уже не достанет. А, если и достанет — высокая птичка же — один йок не сможет подсунуться. Прижать же свисающую верёвку к стволу, когда другой край её к лапе прицеплен, и клювом долбить у журавля не получится тоже. Хоть как изгаляйся, а удрать с островка, коли в силок попадётся, пернатый разбойник не сможет. Дождётся меня.

Верёвка мне под такое дело нужна очень длинная, так что две вместе связал. Ещё на одну посадил, как барана на привязь, ондатру. Для этого пришлось толстый кол в землю вбивать возле дерева. Короткий поводок оставляю, длиной в локоть всего. Мне нужно, чтобы живая приманка на одном, специально подобранном месте крутилась. Таком, где решившей сожрать крысу птице удобнее всего подходить к жертве было с одной стороны. С той стороны, где петелька запрятана.

Последний же силок оставляю себе — ему отдельная задача на завтра, если выгорит с ловлей пернатого.

Закончил, теперь можно и к берегу — опостылевшую олему косить. Но сначала к кустам, где ждёт Вахн. Придётся в очередной раз расстраивать скупщика — третий грош задолжаю. А завтра так и четвёртый ещё. Добытого журавля, если Небо удачу пошлёт и сработает Такеров план, волосатому не собираюсь тащить. Троероста бобы с ним делить? Размечтался. Да и не допру я на ползанке такой туши.

* * *

— Издеваешься?

Вахн был совершенно не рад третьему медяку, что я ему теперь должен.

— Пошла чёрная полоса, — развёл руки я. — Не прёт. Завтра вовсе перерыв решил сделать. Не приходи завтра.

Волосатая лапа метнулась вперёд. Я отпрянул, но поздно. Держа за грудки, Вахн подтащил меня к себе. Вылупленные злые глаза приблизились к моему лицу. В ноздри ворвался смрад изо рта разъярённого скупщика.

— За дурака меня держишь?!

Вторая волосатая лапа нагло влезла в один мой карман, а потом и в другой.

— Спрятал значит? А ну показывай где!

— Не прятал я ничего! — пискнул я.

— В кровь изобью!

— Бей! Такер…

Звонкая оплеуха не дала мне закончить.

— Что Такер?! С утра приходил уже хрыч твой! Мордасы твои размалёванные уже мне приписывал! Брехливая тварь! Да, если бы я тебя…

Вахн в сердцах замахнулся.

— Не бегал бы поди другим днём, — прошипел он сквозь сжатые зубы. — Брехливая тварь… Оба твари! Избил я его… Тьфу!

Скупщик плюнул мне под ноги. Потом ещё раз тряхнул и отбросил тычком. Я свалился на задницу.

— Завтра и ещё два дня тебе дам, — хмуро бросил он, чуть успокоившись. — Потом, либо добыча. Настоящая, а не крысёныши жалкие. Либо дюжина медяков с тебя, и сворачиваем дела. Мне ваши тухлые игры без надобности. Всё понятно?

— Понятно, — поспешил согласиться я.

Вот ведь бестолочь я безмозглая. Такер про мою битую рожу на Вахна подумал. Ругаться пошёл. Пугал небось снова. Только вот перегнул он похоже. Напраслину стерпеть сложно, так что скупщика я понимаю и даже с удвоенным долгом спорить не стану. Сам виноват.

Всё, закончились наши дела теперь с Вахном. Ценную добычу мне делить с ним не выгодно, а мелочь его уже не устраивает. Думает, что за нос вожу. Так-то очень похоже, если его глазами смотреть. Носил дичь, носил, а как новый уговор про бобы пополам, так сразу пропала удача в охоте.

И Такер тут уже не поможет. Не такой он, чтобы извиняться перед Вахном пойти. Добуду журавля, не добуду, а дюжину медяшек из скопленного у деда возьму. Как раз есть там столько. Тут уж твёрдо решил. Объясню на что, он поймёт. Не такие уж и великие деньги. Край через месяц торговцы из града прибудут — глядишь, к тому времени будет, что им продать. Пока снова у Такера стрельну серебряный, чтобы с Хольгой за будущий срок расплатиться.

Ничего, перебьюсь и без скупки добычи. Буду более крупного зверя пытаться вылавливать. Вон, на найденной новой земле кабаны есть. И другой, стало быть, всякой живности валом. С самострелом уже всяко проще пойдёт.

* * *

Старик выслушал молча и молча же вышел из дома. Я за ним было дёрнул, но Такер так зыркнул, что я тут же отстал. И что сразу не рассказал ему про свою драку с Патаром? Подвёл деда, обидел. Теперь долго на меня дуться будет. Пришлось старому через свою гордость переступить — пошёл-таки извиняться к Вахну. Вот только теперь едва ли поможет. Не в медяках дело. В принципе.

И лучше бы мне не попадаться Такеру на глаза, когда он вернётся. Пойду отсыпаться. Завтра очень тяжёлый день намечается. Смогу добыть журавля, простит дед.

Ох уж