Пока ты моя - Саманта Хайес

Медсестра решительно покачала головой, давая понять, что это не обсуждается.

– Вы можете ждать здесь, если вам больше нечем заняться. – Она с подозрением воззрилась на пару детективов.

Медсестра удалилась, и Лоррейн отправилась на поиски автомата по продаже напитков. Когда она вернулась, Адам разговаривал по мобильному. Заметив жену, он поспешил свернуть разговор. Внутри Лоррейн все словно узлом стянуло. Она прикусила внутреннюю поверхность щеки и протянула Адаму бутылку воды.

– И долго будем ждать? – спросила Лоррейн.

Она видела, что Адам собирался дать какой-то взвешенный ответ, но в этот момент до них донеслись звуки потасовки и шум, раздававшийся у поста медсестры.

– Я хочу видеть ее прямо сейчас… Я – ее долбаный отец… дайте мне взглянуть на нее… У меня есть права, между прочим…

Инспекторы бросились на шум, спеша узнать, что же происходит. Та самая юная девушка из квартиры, Эмма, пыталась утихомирить мужчину в черных джинсах и кожаной байкерской куртке. Под мышкой он держал шлем, а на ногах красовались длинные, по колено, сапоги с пряжками. От незнакомца воняло сигаретным дымом. К медсестре присоединился санитар, но даже совместными усилиями им никак не удавалось угомонить нарушителя спокойствия.

– Это больница. Вам стоит перестать шуметь и с уважением отнестись к тому, что говорит вам медсестра. – Попытка Адама приструнить его вышла ненамного более успешной.

Мужчина резко обернулся.

– Кто вы, черт возьми? – На его лице застыла смесь гнева и страха.

– Полиция, так что вам придется прекратить эти крики, – утомленно ответила Лоррейн.

– Не приказывайте, черт возьми, что мне делать! – Мужчина решительно шагнул вперед. Лоррейн и Адам подошли ближе, готовые в любой момент скрутить его. – Мою дочь, черт возьми, всю искромсали ножом, так что не…

– Мистер Дэвис? – перебила Лоррейн.

Мужчина кивнул, лицо его изменилось. Лоррейн показалось, что он сейчас сорвется на истерику.

– Мы здесь по поводу дела вашей дочери. Сейчас она находится в операционной.

– Вот видите, Пол? Я ведь говорила вам, что ей станет лучше, не так ли? – подбодрила Эмма.

Лоррейн подумала о том, что оптимизм подруги, пожалуй, ничем не обоснован. Судя по тому, что инспектор узнала на данный момент о ранах Карлы, ее шансы в лучшем случае оценивались менее чем пятьдесят на пятьдесят.

– Мы можем поговорить с вами, мистер Дэвис, пока ждем новостей о Карле? – спросила Лоррейн. – Давайте пройдем сюда.

Инспектор повела остальных в приемную, как только Пол Дэвис дал понять, что согласен побеседовать.

Они уселись на пластиковые стулья, расставленные вокруг старого деревянного журнального столика, на котором были разбросаны журналы. Нога Пола Дэвиса судорожно подергивалась, в то время как его руки неустанно теребили клочки волос, торчавшие вокруг его ушей. Эмма сидела тихо, и флуоресцентные лампы гудели над головой присутствующих, создавая невероятное ощущение, будто все происходит не наяву. Иногда со стороны палаты раздавался звуковой сигнал какого-то медицинского аппарата, и мимо них проносилась медсестра. Звонил телефон, санитары топали по коридорам с койками – одни кровати были пустыми, на других лежали пациенты, подключенные к капельницам и мониторам.

Лоррейн задавала вопросы как можно осторожнее и тактичнее.

– Карла – все, что у меня есть, – поведал Пол. – Она так самостоятельна! Любит со всем справляться в одиночку.

Его голос был хриплым, как у заядлого курильщика.

– Ее мать тоже здесь? – спросила Лоррейн.

– Она умерла пару лет назад. – Пол немного помолчал. – Я и подумать не мог, что нечто подобное случится с Карлой… Мне сказали, что ее ранили ножом. Кто мог сотворить такое с беременной молодой женщиной?

Мистер Дэвис скорчился на своем стуле. Лицо убитого горем отца исказилось от боли, и он в изнеможении провел ладонями по лицу.

– Я просто не вынесу, если потеряю и ее.

Лоррейн взглянула на Адама. Она знала, что, подобно ей самой, муж искренне сопереживает этому несчастному человеку. Она понимала и то, что потрясение, вызванное новостями о Грейс, ноющей занозой сидит в его груди, точно так же, как и в ее.

– У нее есть бойфренд? – спросил Адам, озвучив ход мыслей Лоррейн.

– У нее было несколько приятелей. Точно так же, как и у всех остальных девчонок, не так ли? – Пол мельком посмотрел на Эмму.

По этому единственному, вопросительному взгляду Лоррейн поняла, что у мистера Дэвиса не было четкого представления о жизни своей дочери. Она съехала от него, жила за счет пособий и, вероятно, если уж говорить начистоту, не виделась с отцом несколько месяцев. Неужели нечто подобное произойдет между ними и Грейс?

– У Карлы было несколько связей за одну ночь. Она была очень рада, когда узнала о ребенке, – сообщила Эмма.

Лоррейн подумала о том, что подруга, судя по всему, была наилучшим источником информации – разумеется, пока они не смогут поговорить с самой Карлой.

– Ей не очень-то везло с бойфрендами и все такое… Когда она жила в другой семье… – Эмма запнулась, когда Пол Дэвис резко пнул ее по ноге.

– В патронатной семье? – уточнил Адам.

– Не подумайте ничего такого, – поспешил объяснить Пол. Он снова принялся нервно дергать ногой. – Мы с Сэнди… ну, иногда нам становилось тяжело. Мы думали, будет лучше, если за Карлой присмотрят. Она могла быть трудной девочкой.

Адам и Лоррейн, каждый по отдельности, мысленно сделали себе памятку о необходимости связаться с социальной службой. Наверняка существуют материалы по этому делу, обычная история несчастной семьи, попавшей в бедственное положение из-за нехватки денег, наркотиков, алкоголя, лени, насилия или сочетания нескольких подобных факторов. Это досье могло бы подбросить кое-какие ценные сведения.

В приемную вошла медсестра. На ее лице застыло выжидающее выражение, тон звучал сдержанно. Все как по команде воззрились на нее.

– Карлу переводят из операционной. Она – в стабильном состоянии. Все прошло так хорошо, как позволила ситуация. – Медсестра вдохнула, втянув в себя, кажется, весь воздух этой убогой комнаты.

– Как позволила ситуация? – недоуменно переспросила Лоррейн, вставая.

Отец Карлы тоже поднялся со стула и приблизился к медсестре, поглядывая на нее довольно агрессивно. Адам тут же оказался рядом с Полом, внимательно наблюдая за каждым его движением.

– Боюсь, ребенок… – продолжила медсестра. – Спасти его было просто невозможно.

– Но с Карлой все будет в порядке? – выдавил из себя Пол, пытаясь справиться с эмоциями.

– У нее хорошие шансы, да, – ответила она.

Пол зарыдал, неловко опустившись на стул с помощью Эммы. Лоррейн кивком подозвала Адама, и они вместе вышли из приемной. Инспекторы подождали в коридоре, и через десять минут в палату вкатили кровать с высокими бортами, на которой лежала бледная молодая женщина. Санитары кивнули инспекторам, провозя кровать мимо них. Девушка выглядела не намного старше Грейс. Сейчас, когда потерпевшая была без сознания, изможденной и худой, подключенной к капельнице и портативному монитору, сомнений не оставалось: поговорить с ней сегодня не удастся.

– Я останусь ждать, – сказал Адам, глядя на часы. – А ты поезжай домой. Грейс скоро вернется из школы, и ей понадобится мама.

Он сжал руку жены. Лоррейн пристально взглянула на его пальцы, лежавшие на ее жакете, а потом стряхнула их с себя.

– Посмотрим, вдруг тебе удастся переубедить ее, – добавил Адам.

По пути домой Лоррейн позвонила в отделение полиции узнать последние новости. Констебль Барретт сообщил ей, что, помимо трехмесячного условного осуждения за воровство, Карла Дэвис была героиновой наркоманкой, и ее ребенок уже был зарегистрирован в группе риска службы социальной защиты. Вероятно, органы опеки забрали бы ребенка на воспитание сразу после его рождения.

Лоррейн остановила машину у своего дома. Заперла ее и вошла в дом, громко объявив:

– Я пришла!

Как обычно, ответа не последовало. Она услышала слабые звуки музыки, доносившиеся сверху. Потом, уже погромче, раздалось хихиканье, и кто-то пронесся по лестничной площадке, хлопнув дверью ванной. Спустя еще мгновение по дому разнесся заливистый девичий смех.

«Мои прекрасные дочери», – с гордостью мелькнуло в голове Лоррейн. Нежная улыбка пробежала по ее лицу, и она перебросила пальто через перила лестницы. А потом внутри Лоррейн снова все мучительно сжалось при одной только мысли обо всем, что произошло.

18

Дверь заперта. Я дергаю ее снова, чтобы убедиться, что не ошибаюсь.

Черт возьми.

Меня так и тянет пнуть ее, хватить по ней кулаком, сгонять за ломом и, впихнув его между медной ручкой и дверной коробкой, ковырять до тех пор, пока дерево не треснет, не расколется и не обвалится, позволяя мне войти.

Я смотрю на часы. У меня мало времени. Я должна как можно больше разузнать об этой семье и о том, сколько у них денег, как они распределяют обязанности, кто всем управляет, кто занимается финансовыми вопросами. Сгодятся любые, даже самые краткие сведения. Я хочу создать картину их прошлого, их настоящего, но не их будущего. Вполне могу представить, что ждет их впереди. Ну а пока мне требуется заполучить что-то вроде моментального снимка их жизни – общую картину, а заодно и мелкие детали.