Интернат для брошенных мужчин - Марина Полетика

– Людмила Петровна, я тебе одну идею хочу предложить. В ваших местах ведь всегда золото добывали, а Большой Шишим считался центром золотодобычи на Урале. И сказы я нашел про золотоискателей – «Про Великого полоза», «Змеиный след», «Жабреев ходок».

– Да и самородок знаменитый у нас нашли, до войны, правда, но старики помнят – «Лосиное ухо», почти четырнадцать килограммов, – погордилась Людмила Петровна, которая всегда увлекалась краеведением. – Третий по величине в России, хранится в Алмазном фонде, в Кремле. Два слепка есть, один в Горноуральске в краеведческом, другой у нас, в районном музее. А что?

– Замечательно. Я и не знал. Надо третий слепок заказать, объяснить зачем, не откажут, – задумчиво произнес Родин. – Нужно нам золотодобычу организовать.

– С ума сошел! – испугалась она. – Не дай бог, найдем, всех разом и посадят!

– Да ничего мы не найдем, – успокоил ее Родин. – Так бы все и находили. Будет такая ролевая игра в старателей. Отведем их на старый рудник. Далековато, правда. Или можно на берег Чусовой. Там такие блесточки попадаются.

– Это пирит! – засмеялась Людмила Петровна. – Тоже нашел золото! Детишек обманывать.

– Неважно, не в этом дело! Прочитаем сказ, про золото расскажем, про самородок этот… Потом дадим им… Как тут написано? «Кайлу да лопатку, ковш да мешок за спину». «Струмент не ахти какой надо», – вот и я так думаю. Объясним, что такое рассыпное золото, что жужелка, а что лапоток, какие Жабрей находил. Расскажем, как горячей железной лопатой работали, как мокрой деревянной. И вперед, пусть ищут. Понятно, что игра. Но сейчас все играют во всякие исторические игры – то с Наполеоном воюют, то с немцами под Москвой, то в хоббитов играют. Историческая реконструкция называется. И костюмы надо – рубахи и портки. Тоже не ахти, справим.

– Понятно… – задумчиво протянула Людмила Петровна. И уточнила: – А если не найдут? Золота?

– Найдут пирит. Инки, между прочим, называли его «кошачьим золотом» – тоже, между прочим, познавательно. Пирит в магазине продается при минералогическом музее, стоит копейки. А старательское дело, оно, сами знаете, Людмила Петровна, ненадежное, – подражая старинному уральскому говору, объяснил Родин. – Во всем Золотой полоз виноват. Все золото, значит, в его власти. Вот, видать, и отвел на время жилку Золотой полоз. А с нас какой спрос? Игра, она и есть игра.

– Да ты откуда все знаешь? – изумилась она. – И про пирит, и про Полоза, и про хоббитов?

– Про хоббитов – из прошлой жизни, про полоза – так кто ж у нас не знает-то, а про пирит – из Интернета, Вовка ноутбук купил, ему по работе надо, а у нас он вместо телевизора. И еще нужно бы тебе свой сайт сделать. Продвижение, как теперь говорят. Но тут, конечно, без специалиста не обойтись.

Людмила Петровна, поразмыслив, позвонила своим партнерам в Горноуральск, изложила идею насчет золотодобычи. И, к ее удивлению, уже через две недели в Большой Шишим приехали первые «старатели» – большая компания на трех машинах. Открыв рот, взрослые дяди слушали рассказ Людмилы Петровны, ощупывали слепок с «Лосиного уха», будто это был не гипс, а чистое золото. Потом дотошно изучали ржавый, но зато аутентичный «струмент», честно собранный по сараям и чердакам Большого Шишима, и с детским восторгом ковырялись в песке на берегу Чусовой, на потеху сельчанам. Ездили на рудник, за полчаса всласть намахались кайлом и лопатой, вернувшись в дом, от пуза наелись пирогов и шашлыка. И уехали домой совершенно счастливые, сжимая в руках крохотные кусочки «кошачьего золота», купленного в музее и ловко подкинутого в песок дедом Семеном, который играл роль сказочника дедушки Слышко и всем заговорил зубы до одури.

Оставался вопрос: как принимать людей зимой, когда Лесную улицу завалит снегом? Тут ведь метлой да лопатой не обойдешься, а в Большом Шишиме уже много лет чистили только центральную улицу имени вождя пролетариата. Но и он неожиданно решился – Иван Краев пообещал на зиму отдать им старый трактор. Дело было так. Краев, который носа не показывал к Людмиле Петровне с тех пор, как назвал ее дурой и выбежал из ее кухни, хлопнув дверью, однажды вечером явился как ни в чем не бывало. Она обрадовалась – ее огорчала странная и беспричинная, на ее взгляд, ссора с Иваном, который сделал для нее столько хорошего.

Иван привез бутылку сухого вина, коробку импортного печенья, фрукты и даже цветы.

– Ты прямо как жениться приехал! – пошутила Людмила Петровна.

Но он шутку не поддержал, лишь усмехнулся. Она не стала продолжать – мало ли какие у мужика обстоятельства, а она тут со своими шуточками. Посидели хорошо, поговорили. Он ей – про свои фермерские дела, про то, что вот опять в Америку собрался. Она ему – про внучку и про то, что Владька решил остаться на флоте.

– Правильно сделал, – отозвался Краев. – Чем ему тут заниматься? Коровам хвосты крутить? Так теперь и коров нет. Одни ларьки да магазины. Или с мужиками твоими водку пить?

– Зря ты, Иван, на них ополчился. Они у меня молодцы. Знаешь, сколько всякой работы выполняют? Что бы я одна сделала? Только теперь понимаю, как ты был прав и какая я была дурочка наивная. Я без них как без рук. Они электричество провели. Сами баню поставили, лишь печника наняли, и все. А еще, представляешь, мы с Юрой придумали золото добывать, теперь отбою нет, все выходные расписаны до самого Нового года. Только не знаю, что делать будем, когда дорогу завалит снегом. Все экскурсии придется отменять. Ужас.

– Придумали они… – проворчал Иван. – Трактор дам. И вот еще что, Людмила. Я сейчас, ты посиди…

Он вышел из квартиры и через пару минут вернулся, неловко держа в руке крошечного котенка. Непонятного цвета зверек дрожал от страха и таращил круглые зеленые глаза.

– Возьми. Это тебе, – протянул он котенка Людмиле Петровне.

– Спасибо, – удивилась она, беря зверька поперек тощего пузика и ощущая, как испуганно колотится маленькое сердечко. – Ты думаешь, у нас в селе своих кошек не хватает?

– Да я… – смутился Иван. – Кошка родила пятерых, от тех избавились, а этого я пожалел. Глаза вон какие зеленые, как трава прямо. Ну и оставили. А кошка его гоняет, чуть не грызет прямо. Жаль котяшку-то. Вот я и вспомнил, что ты хотела козлика завести с серебряным копытцем и кошку Муренку. Вот пусть Муренка и будет.

– Спасибо, – улыбнулась Людмила Петровна, рассматривая Ивана: ей очень нравилось, как он смущается. Но все же не удержалась и добавила, вспомнив старую обиду: – Я вот думаю, зачем вообще вам с матерью собаки при такой кошке?

Ее ехидного выпада Иван предпочел не заметить, расстались они по-хорошему, причем, уходя, он чмокнул ее в щеку.

По осени дел добавилось: опять стали приезжать школьники, потом родители с детьми, и все чаще – взрослые солидные дяди, которым понравилось играть в золотоискателей. Привлекала гостей и большая, только что отстроенная и пахнущая сосной баня, и шашлыки, производство которых уже впору было ставить на промышленную основу. Все крутились как белки в колесе, уже и со стороны пришлось работников приглашать. Недостатка в желающих не было, потому что найти работу в Большом Шишиме в последние годы было непросто. Вроде село, а сельской работы после ликвидации колхоза никакой не стало: земли отдали под коттеджи, животноводство приказало долго жить еще в девяностые годы, несколько фермеров успевали сами работать за десяток пьющих и недобросовестных наемных мужичков.