Я – твой сон - Евгения Грановская

– Я стучал.

Егор прошел через кабинет к сейфу.

– Надеюсь, код тот же, – не столько спросил, сколько констатировал он и принялся нажимать на кнопки электронного замка.

Вера Николаевна посмотрела в его широкую спину и нахмурилась еще больше.

– Хорошо, что ты пришел. Я как раз хотела с тобой поговорить.

Кодовый замок сейфа тихо пискнул, и стальная дверь приоткрылась.

– Егор, мне сказали, что ты снова повадился ходить к этой девке.

Соболев распахнул дверцу сейфа.

– Тебе тридцать лет, – продолжала с легким упреком Вера Николаевна. – У тебя есть молодость, сила, деньги. Ты самый завидный жених в нашем поселке!

– Теть, кончай, а?

Егор достал из сейфа резную деревянную шкатулку.

– Ты можешь получить любую! А тебе в голову втемяшилась эта ведьма. Ну скажи мне, приворожила она тебя, что ли?

Егор повернулся, поставил шкатулку на столик и откинул крышку. Вера Николаевна следила за его действиями с явным неодобрением. Егор вынул из шкатулки старинное золотое кольцо с бриллиантом. Глаза Веры Николаевны расширились.

– Егор, ты что? Это же…

– Кольцо моей матери, – сухо сказал он. – И бабушки. И прабабки. Я решил его кое-кому подарить.

Он сунул кольцо в карман куртки и захлопнул крышку шкатулки.

– Егор, не сходи с ума! – возмущенно воскликнула Вера Николаевна и даже привстала с кресла. – Эта шлюшка недостойна…

– Хватит, – грубо оборвал ее Егор. Потом усмехнулся и отчеканил, глядя тетке в глаза: – Чтоб ты знала: я решил сделать Ане предложение.

– Ты уже делал это десять лет назад, – саркастически усмехнулась Вера Николаевна. – И чем все закончилось?

– Я изменился, – сказал Егор. – И она изменилась. На этот раз у нас все получится.

– Егор…

– И, кстати, не смей ее больше называть шлюхой или ведьмой! Иначе тебя здесь не будет. Все поняла?

Тетка застыла в кресле с открытым ртом. Егор повернулся и тяжелой поступью вышел из кабинета.

На сей раз в дверь стучали громко, настойчиво, но совсем не так, как обычно стучал Егор. Анна сразу поняла, что с кем-то стряслась беда.

Она поспешно накинула халат, не спрашивая, распахнула дверь и, увидев перед собой бледные лица мужчины и женщины, не здороваясь, спросила:

– Что случилось?

– Мы… можем войти? – спросил мужчина.

Анна их узнала. Это были супруги Бабковы, Евгений и Ирина. Они жили рядом с продуктовым магазином, им было лет по тридцать, и, кажется, у них рос маленький сын.

– Входите.

Анна посторонилась, пропуская пару в дом. Закрыла дверь и повернулась к ним.

– Что произошло?

Супруги переглянулись. Ирина молчала, заговорил ее муж:

– Коля – наш единственный ребенок, – тихо произнес он и запнулся, не зная, как продолжить.

– Я была бесплодна, – дрожащим голосом продолжила за него Ирина. – Врачи сказали, что я никогда не смогу иметь детей, но я забеременела и родила Колю. Он стал для нас настоящим чудом.

– А теперь он заболел, – продолжил мужчина, стараясь говорить спокойно (что ему плохо удавалось). – Врачи нас утешают, но мы поняли, что они не знают, что с сыном. А сегодня у него был припадок. И он… он…

– Но я не врач, – сказала Анна. – Я всего лишь медсестра.

Женщина хотела что-то сказать, но муж ее перебил:

– Врачи не знают, что с Колей. Не знают, как его лечить. А ему с каждым днем все хуже и хуже.

– Тает на глазах… – горестным голосом проговорила женщина.

Бабков посмотрел на нее, вздохнул и продолжил:

– Он уже ничего не ест. И не говорит. Только молча смотрит на нас…

– Будто прощается, – пробормотала Ирина. И зарыдала.

Анна мягко притронулась к ее плечу.

– Не плачьте. Если вы хотите, чтобы я посмотрела вашего сына, я…

Женщина сдержала рыдания, вскинула руку и накрыла ладонь Анны своей ладонью.

– Пожалуйста! Умоляю! Женя, ну что ты молчишь?

– Мы заплатим, – сказал мужчина. – Столько, сколько скажете. Дом продадим, если будет нужно.

– Не надо ничего продавать, – сказала Анна. – Я посмотрю Колю.

– Машина у нас тут, за оврагом! – оживился мужчина. – Бензобак почти полный. Поедем?!

– Да. Конечно. Я только оденусь!

Она быстро прошла в соседнюю комнату. Натягивая кофту, невольно услышала разговор двух обеспокоенных супругов, хотя говорить оба старались тихо.

– А если все-таки зря? – спросил Евгений почти шепотом. – Она ведь ведьма.

– Пусть будет хоть Бабой-ягой, главное – чтобы помогла Коленьке, – отозвалась Ирина.

– Ну, смотри. Я пошел у тебя на поводу. Но если эта ведьма навредит нашему сыну, я сам ее прибью. И ее саму, и ее выблядка сына. А дом сожгу.

– Тихо. Кажется, она идет.

Анна вышла из комнаты.

– Я готова, – спокойно сказала она.

Евгений кивнул, а Ирина через силу улыбнулась:

– Спасибо, что согласились нам помочь.

Ким шел к выходу из кафе. Из динамиков над барной стойкой негромко звучала песня. Он невольно прислушался.

И нет эмоций никаких.Лишь память направляет их.Заполонили улицыЖивые мертвецы…

Виктор поморщился, песня показалась ему жутковатой и совершенно неуместной в кафе.

– Простите, можно вас? – окликнул его бармен.

Ким повернулся к барной стойке.

– Меня?

– Да.

Ким подошел. Худощавый бармен, похожий на пожилого мальчика, наклонился к нему и тихо произнес:

– Я знаю, что происходит в нашем поселке.

Затем выпрямился и посмотрел на Кима заговорщицким взглядом. Виктор, невольно решив подыграть бармену, быстро посмотрел по сторонам, тоже чуть наклонился вперед и спросил:

– И что же здесь происходит?

Официант воровато огляделся и прошептал:

– Вы верите в посланников иного разума?

– Иного? – удивленно переспросил Ким.

Бармен кивнул:

– Да.

Ким не удержался от усмешки.

– Не уверен. А вы…

– Я пошутил, – сказал официант, растянув губы в улыбку. – Шутка. А вы купились?

Виктор пристально посмотрел ему в глаза. Бармен спокойно выдержал его взгляд. Ким пожал плечами и направился к выходу. Он чувствовал, что бармен смотрит ему вслед, но не обернулся. У него снова страшно разболелась голова. Две рюмки водки, которые он выпил, были явно лишними.

Как только двери за ним закрылись, бармен быстро зашел за плотную штору, которая отделяла бар от небольшого подсобного помещения.

– Я проговорился, – донесся из-за шторы его виноватый голос.

– Да, – отозвался другой голос, тихий, странный. – Ты проговорился.

– Прости. Трудно владеть информацией и не знать, с кем можно ею поделиться.

– Ты проговорился. Он может все рассказать.

– Хватит это повторять! Что мне теперь делать?

Повисла недолгая пауза, а затем тихий голос произнес:

– Ты должен ему помешать.

– Я… не смогу.

– Сможешь. Кто-то должен умереть. Ты же знаешь.

– Но почему? Почему кто-то должен умереть?

– Потому что они так сказали.

– А если они ошибаются?

– Они никогда не ошибаются. Кто-то умрет. И очень скоро. Так пусть это лучше будет кто-то другой, а не ты.

– Хорошо, – сказал после паузы бармен. – Пусть умрет другой.

Идти по вечернему поселку было неприятно. Туман оказался холодным, влажным и промозглым, и справиться с ознобом Киму не помог даже поднятый воротник.

Он быстро добрался до дома, открыл калитку и миновал двор, но перед тем как подняться по ступенькам крыльца вдруг остановился. Пару секунд Ким о чем-то размышлял, а затем, вместо того чтобы войти в дом, шагнул к тускло освещенному окну материной комнаты и осторожно заглянул в него.

В комнате горел ночник. На кровати сидел мужчина. Виктор плохо видел его лицо, но понял, что это тот самый мужчина, который сидел за столом. Мать возилась в шкафу. Достав что-то – кажется, кофту, – она подошла к мужчине и стала надевать ее на него, словно на ребенка. Мужчина никак на это не реагировал, он сидел на кровати, глядя в одну точку, будто оцепенел.

Надев на мужчину кофту, мать повела себя странно. Она опустилась перед ним на пол, обняла его колени и положила на них голову. Вжавшись щекой в ткань его брюк, мать вдруг заплакала и стала с нежностью гладить его ноги.

Стоя у окна, Ким смотрел на все это с открытым от изумления ртом.

Что все это значило? Мать нашла себе на старости лет покладистого мужчину и закрутила с ним роман? Но почему она скрывает его от Виктора? Почему ради какого-то левого мужика вытолкала сына из дома?

Виктор решил расставить все точки над «i».

Когда он вошел, мать как раз выходила из своей комнатки. Виктор остановился перед ней, не разуваясь и не снимая плаща. Посмотрел на нее пристальным взглядом и спросил:

– Мам, кто у тебя в комнате?

– Никого, – дрогнувшим голосом ответила она, не глядя Виктору в глаза.

– Неправда, – сказал Ким. – Мама, я устал от этих игр. Давай я просто войду туда и…

Мать заслонила собой дверь, очевидно, чтобы пресечь любую попытку Виктора проникнуть в комнату.