Вне закона - Андрей Круз

Пока ходил между отелями, все искал глазами следившего блондина, но он исчез. Так что может и не за мной следил. По моим прикидкам время еще оставалось и я, уточнив направления у клерка в ермолке, пошел в сторону Мерчант-стрит, которая, согласно названию, была здесь главной торговой. Шла она от центра города вдоль реки, причем ближе к центру на ней были магазины, а чем дальше, тем больше было лабазов и складов всяких оптовиков. В конце-концов я набрел на ворота с вывеской «Оружейный двор», в какие и постучался.

Ворота выглядели серьезно — из толстенных плах, с окошком-глазком. Забор вокруг был метр в три высотой, тоже из толстой доски, а поверху еще и заточенными гвоздями щетинился. На стук глазок приоткрылся, в нем появлялась усатая красная морда, которая спросила:

— Чем могу помочь?

— Торговец из Батлер-Крик, за товаром.

— Мда? — морда посмотрела с сомнением, но засов в калитке все же загремел.

Шаг — и я оказался на довольно просторном дворе, где кроме этого охранника был еще и второй, подстраховывавший первого. Оба были вооружены помпами двенадцатого калибра, для такого места самое подходящее оружие. В дальнем угу двора я увидел вольер, а в вольере разглядел четырех собак, с виду похожих на питбулей, как мне показалось, но я в собаках не разбираюсь. В центре же расположился капитального вида бревенчатый лабаз с зарешеченными окнами, причем я отметил, что расположился толково — ни одна из стен к забору не прилегала, пропилить ее, миновав собак, не получится. Интересно, а на ночь сторожа внутрь уходят? Скорей всего.

Пока же внутри был торговец — худощавый дядька лет чуть за шестьдесят, стриженый ежиком, седой, с загорелым лицом и жилистыми руками, темными от въевшегося масла, похоже. И еще у дядьки было совершенно невероятное реднековское произношение, гнусавое, с глотанием половины звуков.

Сам лабаз был темен, заставлен ящиками, в нем пахло металлом, маслом, древесной стружкой. У одной из стен стойка, на которой в рядок выстроились винтовки и дробовики, все по одному экземпляру — образцы.

— Цены спрашивать или как? — сразу уточнил я, не увидев ценников.

— Вот список, — он положил передо мной лист бумаги. — Но все от количества, сколько возьмешь.

Ну это понятное дело.

— Новое есть, — тут же взялся объяснять он. — Появились «марлины» девяносто восьмого года, двенадцатый калибр, — он снял со стойки дробовик с двадцатидюймовым стволом. — Все стволы, двадцать, двадцать восемь, тридцать и тридцать два.

— Хм, не знаю как пойдут, — усомнился я. — «Винчестеры» хорошо продаются, а эти люди могут и не знать. Сколько эта модель выпускалась? Два года?

— Примерно, — кивнул торговец. — Но и цена пока хорошая. Если кому-то нужна помпа по сходной цене — брать будут.

— Ну это так, возьму штуки три и посмотрю, — сразу заявил я. — Что еще?

— Еще появились «винчестеры» девяносто четвертого в 38–55 и триста тридцать шестые «марлины» в 35" «Ремингтон».

Торговец взял в каждую руку по рычажной винтовке и протянул мне.

— Да? — тут я уже всерьез заинтересовался.

Если не считать «медвежьего и лосиного» 45–70, у которого и отдача как кувалдой, и дорогой он, главным «оленьим и человечьим» патроном был в этих краях знаменитый 30–30. Но по тому же оленю эффективен он был ну максимум до двухсот метров. А 38–55, как понятно из цифр, уже не 7.62, а 9 миллиметров. С увесистой пулей при схожей баллистике. Так что убойную зону можно удалять метров на сто, а заодно добавить в список дичи и черного медведя, например, какого тут хватает. И «35 ремингтон» тоже ничего, как раз посередке между 30–30 и 38–55.

— Этого возьму, — сразу заявил я. — Это хорошо.

Да, это пойдет. Если для стрельбы друг по другу и винтовок под пистолетный патрон хватает по большому счету, ранил — и противник уже из строя выбыл, то для охоты, которая многих кормит, например меня на весь год мясом снабжает, «ранил» уже не подходит. Уйдет подранок и гоняйся за ним. Или мишка сильно расстроится. Дичь уже валить надо, на месте, чтобы ее потом съесть или чтобы самого не съели. И вот эти новые… хотя и жуть какие старые, девятнадцатого еще века, калибры, ну как нельзя кстати. Будут брать, будут.

Более того, мне бы купить побольше и завезти в Нарым таких. Там люди тоже при деньгах, охотятся многие…

— Много уже скупили?

— Да я получил вчера товар только, — покачал головой седой.

— А гильзы и прочее уже есть?

Готовые патроны дороги, мой заработок на переснарядке.

— Да все есть.

— Сколько стволов есть?

Продавец молча показал на штабель ящиков. Нормально, можно купить все. Но не хватит денег на большой гешефт, не хватит… но если я это все скуплю, то заработаю много.

Юра? Может у него деньги есть? Он же потом в Нарым и пойдет, наверное, так? То есть если кредитует, то у него и обеспечение есть. А вдруг не продастся быстро? Зависну? Можно местному оружейнику в продажу будет выставить, а тот отдаст долг. И у меня с собой денег немало, я примерно половину покупки могу оплатить сам…

На револьверы можно даже не тратиться, их берут меньше и у меня какой-то запас есть, а вот эти винтовки — то, что надо.

Реднек видел что я задумался и старался не мешать, стоял тихо. Я прикинул еще раз затраты. Если самого себя совсем без копейки не оставлять, то половину всего этого оплатить могу, да. Из тех денег что отложены на оружие, не на патроны и кожу. Придется забить на любой другой товар, но любой другой есть у любого другого торговца, а этот поначалу будет только у меня.

— А следующий завоз когда?

— Через пару месяцев, я думаю, — пожал тот плечами.

Фора есть. За это время точно обернусь, сезон же только начинается.

— Давай вот как, — заговорил я вкрадчиво. — Я половину всего вот этого, — я показал пальцем на ящики, — оплачиваю прямо сейчас. А ты мне это резервируешь до завтрашнего вечера.

— А если ты деньги не найдешь? — тот сразу понял мою проблему.

— Тогда отдашь мне половину, да и все, — развел я руками. — Накинешь пару долларов на ствол за отсрочку.

— Да? — задумался тот.

И чего думать? Не теряешь ведь ни копейки.

— Если завтра до конца дня не выкупишь — три доллара сверху на каждый ствол, что ты купил, — высказался он наконец.

— Договорились. Теперь давай патроны по списку.

А вот патронов к новым винтовкам слишком много набирать не буду, расход все равно идет на каждый вид в пропорции, так что по списку, какой дома составил. И чуть-чуть ужму каждую позицию, чтобы под новые калибры деньги освободить.

Провозились с ним все равно довольно долго, потому что список длинный, и брать я предпочитаю не готовые патроны, а материалы для снаряжения, и «дайсы» для пресса под новые калибры продавец сначала найти никак не мог, хоть уверял что они есть. И под конец все же вытащил сверток в промасленной бумаги из-за этажерки, он туда завалился. Единственный пока комплект, к слову, так что повезло вдвойне.

Когда закончили, на улице уже стемнело. Один из сторожей внутрь лабаза зашел, присел в углу за стол, открыв газету, второй топтался у вольера с собаками, ожидая возможности выпустить животин во двор. Я с продавцом попрощался до завтра, да и пошел себе в отель, а за мной с грохотом захлопнулась калитка.

Примерно через квартал я неожиданно для себя столкнулся с толстым австралийцем, вперевалку топавшим мне навстречу. Он меня узнал, обрадовался, протянул руку, хотя мы с утра успели попрощаться на борту. Первые пару дней путешествия мы с ним так вместе и пили, собутыльником толстун был веселым.

— Приятно видеть, — заодно поприветствовал он меня. — Как дела?

— Неплохо. У тебя как?

Он же работу собирался искать.

— На «Сюзи Бет» механиком взяли! — торжествующе объявил он. — Так что с меня пиво! Пошли?

— Друг, сейчас не могу, — сокрушенно сказал я, хотя в глубине души радовался. Мне и так сегодня еще пить придется, а в австралийца пива вмещалось под тонну, наверное, метрическую. Если еще и с ним керосинить, то я завтра уже точно не встану. — Дел еще полно сегодня.

— Да ладно, одна кружка не помешает! — даже возмутился он. — Я тут не знаю пока никого, а отметить это надо. Да это рядом здесь, — он показал в боковой проход между двумя складами. — И до центра так ближе.

Я шагнул в проход совершенно машинально, думая уже больше о том, как вежливо отбиться от дружелюбного толстяка, но дальше проблема решилась сама по себе. Подталкивавший меня в спину толстяк неожиданно прижался сзади, так, что при других обстоятельствах я бы подумал о нем плохо, задышал луком и перегаром в ухо, а его толстенные руки обхватили меня поверх моих, практически по локтям. И из-за следующего угла вышла высокая фигура, видимая мне как силуэт, а в руке у фигуры был нож, лезвие которого отразило лунный свет.