Яды. Великолепная история человечества - Нил Брэдбери

class="p1">Окончив обучение, Каллен работал в восьми разных больницах. В шести из них его подозревали в причинении вреда пациентам, однако эта информация никогда не доходила до следующего работодателя. Больницы просто не хотели связываться с полицией и довольствовались формальными, поверхностными внутренними расследованиями, которые не приносили внятных результатов. Больничное руководство боялось огласки. Если станет известно, что у них работал медбрат-убийца, это повлечет за собой всевозможные тяжбы, так что Каллену после появления подозрений всякий раз позволяли добровольно уйти без лишних разбирательств, сваливая проблему на чужую голову. Учитывая острую нехватку сестринского персонала в 1990-е годы, Каллен легко находил себе новое место, в особенности потому, что сам вызывался дежурить в непопулярные ночные, «кладбищенские» смены.

В 1993 году Каллен работал в Больнице округа Уоррен в Филлипсбурге в штате Нью-Джерси. Ему удалось наконец заполучить желанную должность в отделении кардиологии и интенсивной терапии, где смерть была обычным делом и можно было убивать легко и незаметно. Стоит отметить, что в этих отделениях одновременно был довольно свободный доступ к дигоксину.

Пожилая миссис Хелен Дин выздоравливала в этой больнице после оперативного лечения рака молочной железы. Дела шли так хорошо, что на следующий день ее должны были выписать. Сын Ларри преданно навещал ее и буквально не отходил от ее постели.

Когда Каллен вошел в палату и попросил остаться наедине с пациенткой, Ларри сидел рядом с матерью. Визит показался ему странным: он был в больнице непрерывно с момента поступления туда его матери и довольно близко познакомился с сестринским персоналом отделения, но этого человека еще не видел. Тем не менее он выполнил просьбу и пошел в столовую выпить кофе. В руке Каллена был спрятан шприц с содержимым трех ампул дигоксина — всего полтора миллиграмма, в три раза больше рекомендуемой дозы. Хелен знала, что скоро будет дома, и не могла понять, зачем ей дополнительные лекарства, но, доверяя специалисту, позволила сделать себе укол.

Когда Ларри вернулся, Каллена уже не было. «Он меня уколол!» — пожаловалась мать и, приподняв халат, показала место инъекции. На внутренней стороне бедра действительно остался едва заметный след от укола. Ларри позвал врача, тот бегло осмотрел ранку и предположил, что, наверное, это укус какого-нибудь насекомого.

На следующее утро вместо выписки Хелен вдруг почувствовала себя очень плохо. Она начала сильно потеть, навалилась усталость. Сердцебиение стало хаотичным, а потом и вовсе прекратилось. Реанимировать ее уже не смогли. Убитый горем Ларри обратился к лечившему мать онкологу. Тот сказал, что никаких дополнительных уколов Хелен не назначали. Тогда Ларри пожаловался другим медсестрам и от них узнал, как звали таинственного медбрата. Теперь он был убежден, что с матерью что-то произошло и виновен в этом Чарльз Каллен. Ларри позвонил в офис прокурора округа Уоррен и сообщил, что его мать убили и он знает, кто это сделал.

Следователи из отдела прокуратуры округа по тяжким преступлениям допросили Каллена в присутствии лечащего онколога, руководства больницы и старшей медсестры. Каллен подробно изложил свою версию событий, предшествовавших смерти Хелен Дин: он отрицал, что делал ей какие-либо инъекции, и даже прошел проверку на детекторе лжи. Тем временем специалисты отдела судебно-медицинской экспертизы взяли образцы вокруг места укола на ноге умершей пациентки и провели серию тестов на летальные вещества. Они проверили почти сотню вариантов, но дигоксина среди них почему-то не оказалось. Следов химикатов обнаружено не было, и смерть признали естественной. Ларри это не убедило. Последние семь лет своей жизни он пытался доказать, что мать погибла от рук Каллена. Когда в 2001 году он умер, в морозильнике у него дома нашли образцы тканей Хелен. Прежде чем Каллена признают виновным в ее убийстве, пройдет еще пять лет.

В декабре 1998 года Каллен уже работал в Истонской больнице в Филадельфии. Семидесятивосьмилетний Оттомар Шрамм, пенсионер и бывший рабочий металлургической компании «Бетлехем Стил», поступил туда из дома престарелых после сердечного приступа. У его дочери Кристины медбрат, заглянувший в палату, не вызвал никаких подозрений. Слегка обеспокоилась она только тогда, когда он сказал, что отца надо вывезти из палаты «для анализов». Шприц в руках, по его словам, был «на случай, если [у пациента] остановится сердце». Поскольку почти все больные в отделении интенсивной терапии подключены к внутривенной капельнице для поддержания водного баланса и введения препаратов, Каллен просто воспользовался ситуацией и добавил дигоксин в пакет с физиологическим раствором, из которого в кровь Шрамма медленно и безостановочно поступало лекарство.

Вскоре Кристина заметила, что отец выглядит совсем плохо, гораздо хуже, чем на момент госпитализации. Сердечные сокращения стали хаотичными, ускорялись и замедлялись без какой-то закономерности. Артериальное давление упало до критических значений, и все покатилось под откос. Затем последовал довольно странный телефонный звонок: лечащий врач Шрамма сообщил Кристине, что в больнице кто-то без его санкции назначил ряд анализов крови, и они показали присутствие дигоксина. Однако дигоксин Оттомару Шрамму не назначали — более того, поскольку у него стоял кардиостимулятор, дигоксин был ему категорически противопоказан. Дигоксин не просто обнаружили в крови у Шрамма — его уровень зашкаливал. В час двадцать пять ночи Кристина получила еще один звонок: результат на дигоксин по-прежнему был положительный, но отец уже был мертв.

Взломать ящик с лекарствами

Хотя Каллен иногда убивал своих пациентов другими препаратами, например инсулином и лидокаином, предпочитал он дигоксин. В реанимационных отделениях этот мощный сердечный препарат всегда под рукой, и Каллен научился тайно его добывать.

Лекарства в больнице хранили не просто в закрытом шкафу, а в мобильном компьютеризированном комплексе марки Pyxis MedStation. По сути, это большая металлическая касса с клавиатурой и монитором, только вместо денег устройство выдает препараты. Руководству больниц такая система нравится тем, что позволяет эффективно отслеживать расход препаратов медсестрами и привязывает выдачу к учетной карте пациента, а также упрощает формирование счета и даже сообщает в аптеку, когда какие-то запасы подходят к концу и нуждаются в пополнении. Как это бывает с внедрением любых технологий, сразу нашелся человек, решивший обойти систему и воспользоваться ее слабыми местами. Чарльз Каллен служил на атомной подлодке, так что с техникой он был знаком не понаслышке.

Как ни странно, никаких записей о том, что Каллен брал в системе дигоксин, не было. Он сообразил, что, если запросить для пациента препарат и тут же отменить заказ, ящик откроется, но при этом в системе не сохранится данных о запросе на открытие. В ходе расследования выяснится: отмененных запросов у Каллена было подозрительно много, а потом они внезапно прекратились — он почувствовал, что его вот-вот разоблачат. Однако убийства, к сожалению, не прекратились. Судя по записям, Каллен теперь