Путешествие втроем - Пэнси Вейн

– Чему вы научились у этого бродяги? – поинтересовалась Энн шутливо.

– Благодарить Бога за все, что я имею.

– Это из какой-то восточной религии? – спросила она.

– Это христианство, – ответил Ричард. – Разве нас не этому учили в детстве? Просто я встретил человека, который как бы заново открыл для меня прописные истины. Я говорю о своем университетском преподавателе мистере Тодде.

Но Энн сейчас занимала другая мысль.

– Вы верите в Бога, Ричард? – спросила она.

– В какой-то степени, – ответил он. – Но я не религиозен. Я имею в виду, что церковь посещаю крайне редко.

– А мне на Востоке очень не хватало возможности пойти в церковь, когда захочется, – сказала Энн. – Но боюсь, что я совсем мало думаю о близких. Моя тетя, например, живет одна и, наверное, чувствует себя очень одинокой. Ее единственная подруга недавно умерла, но, когда она позвонила мне и спросила, нельзя ли приехать и встретить Рождество вместе со мной, у меня было большое желание отказаться. Я представила, как будет меня тяготить ее присутствие. Я подумала прежде всего о себе. И сейчас я оставила ключи консьержке, а сама поехала с вами. Она может приехать без меня, а я не чувствую угрызений совести. Это ужасно, правда?

Сказав это, Энн испытала неожиданно глубокое раскаяние. Она – самый близкий человек тете Мириам, и какой бы у нее ни был несносный характер, разве она от этого меньше нуждается в любви и понимании? Энн подумала, что непременно постарается загладить свою вину…

– Я меньше всего могу быть вам судьей, – вздохнул Ричард. – Вы правы – начинать надо с самых близких людей, а я не могу наладить отношения с собственной матерью.

Только что Энн ощущала необыкновенную близость к нему, но в следующую секунду он вдруг внутренне отдалился от нее и погрузился в какие-то одному ему ведомые проблемы. Что же, она не станет обременять его.

– Пожалуй, я пойду спать, – сказала Энн, поднимаясь.

– Энн! – Он вскочил на ноги. – Я провожу вас до номера.

– Это не обязательно, – пробормотала она.

Они вышли в холл и начали подниматься по ступеням. Энн, затаив дыхание, ждала, что сейчас он скажет ей… она даже не решалась представить что, но его слова, конечно же, будут исполнены глубочайшего смысла. В какой-то мере они будут решающими в их отношениях. Они подошли к дверям номера Энн и остановились.

– Спасибо, – произнес он, глядя ей прямо в глаза. – Я очень рад, что вы поехали со мной.

– Я тоже рада, – прошелестела Энн.

Он шагнул к ней, и ее сердце затрепетало, как испуганная птичка. Неужели он хочет ее поцеловать? Ей больше всего на свете захотелось, чтобы Ричард поцеловал ее. Она затаила дыхание. Секунду они смотрели друг на друга, и ей казалось, что его глаза затягивают ее, словно мощный водоворот. Но секунда пролетела и… ничего не произошло. Он отвел взгляд.

– Думаю, завтра мы выедем часов в девять. Это не рано?

– Ничуть, – ответила Энн как можно небрежнее, стараясь, чтобы голос не задрожал. – Я привыкла вставать рано. Спокойной ночи.

Она быстро вошла в номер, захлопнула дверь и замерла, прислонившись к ней спиной. В коридоре некоторое время царило молчание, потом послышались его удаляющиеся шаги. Глостер вопросительно смотрел на свою хозяйку, которая прижимала ладони к щекам. Вот дуреха, горько упрекнула себя Энн. Чуть было на шею ему не бросилась. Поставила человека в неловкую ситуацию. А ему нет до тебя никакого дела.

Она быстро прошла в ванную и взглянула в мутноватое зеркало. Так и есть – щеки горят, глаза блестят. Конечно, будь она в его вкусе, он поцеловал бы ее. Но разве она может увлечь такого мужчину? Для этого надо быть незаурядной, искушенной, обольстительной…

Теперь, после этого урока, она ни за что не позволит себе мечтать о Ричарде Хоупе, выбросит из головы все глупости и станет держаться строго и чопорно, как было решено еще в Лондоне. Она разделась и встала под душ. Теплая вода побежала по ее лицу вперемешку со слезами… Что-то большее, чем просто разочарование, сжало ей грудь. Нет, нет и нет! Никакая это не любовь, просто ей было тяжело и одиноко без папы, и она потянулась к первому встречному мужчине, который проявил к ней участие. Будь честной, Энн. Подвернись тебе кто-то другой, ты и за него уцепилась бы. Ты слишком привыкла цепляться за других, тебе нужна опора, и только, и никакая это не любовь…

Вот они вернутся в Лондон, она начнет работать в книжном магазине и никогда больше не встретится с Ричардом снова. Пора стать взрослой, руководствоваться здравым смыслом, по кирпичику строить свою новую жизнь, которая не обязана быть легкой и радостной.

Энн вышла из ванной, надела ночную рубашку, погасила свет и перед тем, как лечь, подошла к окну. Ветер стих, снега не было, из-за туч вышла полная луна и повисла напротив окна. Энн отыскала взглядом то место, где приютился бездомный. Может быть, он ушел? Нет, его фигура по-прежнему темнела на коробках. В это мгновение внизу хлопнула дверь. Энн увидела, как из мотеля вышел Ричард с пакетом в руке и быстрым шагом направился к тому месту, где припарковал автомобиль.

Удивленная, Энн застыла у окна. Ричард открыл дверцу, вынул плед, лежавший на заднем сиденье, взял в другую руку пакет и направился к навесу. Энн отодвинулась в угол, хотя ее и так невозможно было увидеть с улицы. Ричард подошел к бродяге и сказал что-то. Тот не удостоил его даже мимолетного взгляда. Ричард положил плед на коробки, поставил рядом пакет и вошел в здание. Энн увидела, как бродяга набросился на еду, которую достал из пакета, как только Ричард ушел. Потом он снова запустил руку в пакет, и Энн увидела, как он достал что-то, похожее на пачку купюр. Некоторое время он изумленно смотрел на деньги, затем подхватил плед, пакет и быстро исчез за утлом здания.

Энн босиком перебежала комнату и легла в кровать. Немедленно к ней на одеяло прыгнул Глостер, прижался теплым комочком. На Энн навалилась усталость, веки сами собой закрылись. Завтра, завтра, пробормотала она, уже плохо соображая, что хочет сказать. Главное – она никогда не расстанется с Глостером…

8

На другой день ветер подул с юга, снег, выпавший накануне, растаял, на небе светило бледное солнце, и, несмотря ни на что, сердце Энн наполнилось надеждой. Когда она спустилась вниз, Ричард ждал ее и, поприветствовав, посмотрел на нее долгим непонятным взглядом, затем, как бы спохватившись, улыбнулся.

Сдержанно кивнув, она отпила свой кофе. Утром Энн решила, что больше не станет пользоваться косметикой, но в последний момент слегка подкрасила ресницы.

На Ричарде сегодня были шерстяная темно-серая рубашка и потертые джинсы.

– Я узнал у бармена, – сказал он, – что здесь есть небольшая мясомолочная фабрика на севере города. Там мы, надеюсь, получим исчерпывающую информацию.