Два билета из декрета (СИ) - Шевцова Каролина

***

- Что вы тут делаете? – не сводя с меня серьезных глаз, спросил картавый.

Я оглянулась на Фису, но та, увлеченная заигрываниями консультантов, даже не смотрела в мою сторону, а значит, помощи ждать было неоткуда.

В голове крутились мысли одна другой глупее.

Пожаловаться, что я заблудилась по дороге в Ашан и ищу выход к отсеку с бытовой химией? Сказать, что спущу честно заработанную премию на шоппинг со стилистом и сейчас вот буду миксовать леопардовый пиджак с брюками оттенка весенних говн под слоем мартовского снега? Или честно признаться, что пришла сюда с подругой, которая обожает облизываться на дорогие шмотки, но никогда не покупает их? По крайней мере, не делает этого за свой счет. Игнатов  встречается с Катей и должен бы понять этот известный содержантский диалект.

В.Г. не сводил с меня взгляда и, кажется, всерьез ждал ответ, так что я, решив, что наше общение не подразумевает честность, протянула руку к ближайшему рейлу, достала первую попавшуюся вещь, молясь лишь о том, чтобы она не была в стразах, и соврала:

- Пришла приодеться к корпоративу.

- Вы будете примерять или купите не глядя? - как бы между прочим спросил картавый искуситель.

Я чуть было не застонала от досады. Что же он все не отстанет от меня, перец фаршированный!

- Я уже все тут перемерила, -  ответила я как можно любезнее,-  не магазин, а чудо. Всего доброго, Виталий Геннадьевич, у вас тут тоже ведь дела.

- Очень интересный выбор наряда, Яна, - в глазах Игнатова плясали крохотные бесята, - может, все-таки примерите?

Наконец я догадалась посмотреть на тряпочку в моих руках и обмерла. Ой, мама. Лучше бы там были стразы. Я держала перед собой алое платье без бретелей, с огромным разрезом по самую, прости господи, кормилицу, тесное настолько, что по части облегающих свойст даже презервативу стало бы завидно. Мой взгляд тоскливо заскользил в сторону леопардовых пиджаков. Как привлекательно, как лаконично смотрелись они с глубины собственного нравственного падения.

- Я провожу, - произнес В.Г.

- На выход? – не поняла я.

- Отчего же, в примерочную. Или сразу на кассу?

Боже, да он просто издевался надо мной, с ювелирной точностью определив, что ни в какой альтернативной вселенной Яна Птаха не одевается как прошмандесина!

Когда от примерочных кабин нас отделяло несколько шагов, с другого конца зала донеслось спасительное:

- Яна, милая, может, представишь мне своего друга?

Я замерла на месте и закрыла глаза, позволяя безумию вокруг самому разрешить ситуацию. Или усугубить, кто теперь разберет. К нам величественно, как караван через барханы, плыла моя Анфисочка.

- Яна, наконец, я нашла себе нормальную шубку, это невозможно, ни в одном магазине не было, а тут висит, родненькая. Нашла!

- Поздравляю, - ответила ей.

- А… вы? – Анфиса выдержала небольшую паузу, давая Игнатову возможность самому представиться.

- А я себе нормальную шубку так и не нашел, - едва сдерживая улыбку, ответил картавый, - буду донашивать старую. Яна, прошу прощения, меня и правда ждут.

Он развернулся и направился в сторону кожаного дивана, видимо, чтобы встретить свою Катеньку, когда та, наконец, определится с нарядом. Анфиса неодобрительно цокнула и отвернулась, сразу потеряв интерес к мужчине: она не терпела хотя бы секундного промедления в обожании собственной персоны. Либо сразу падаешь к ее ногам, либо до свидания. Но тут взгляд подруги выцепил платье у меня в руках, лицо ее вытянулось и она издала победный вопль амазонки:

- Это что за прелесть?! Где нашла?! Срочно мерить!!!

От такого количества восклицательных предложений у меня даже голова закружилась. Я неловко крутила кусок ткани в руках, думая, как бы от него поскорее избавиться и забыть весь этот ночной кошмар. Поздно. Рядом с нами, как джин из бутылки, материализовался улыбчивый продавец-консультант:

- Позвольте, я отнесу в примерочную.

- Не позволю, я пока думаю, - отдернула я руку с алым непотребством.

- Что тут думать? - возмутилась Анфиса. - Тут и думать нечего, надо брать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Отличное платьице, прошлогодняя коллекция, последний размерчик, продаем со скидочкой в 70%, - отрапортовал юноша по левую сторону от меня.

- Яна, ты слышала?! Со скидочкой! – медовой патокой разливалась Анфиса справа.

Они оба походили на черта… и черта на моих плечах. Один уговаривал, другой угрожал, а с дырой в бюджете придется как-то разбираться мне. Я молча нашла этикетку с ценой и хлопнула глазами. Если со скидочкой, то десять тысяч. Если без – тридцать три.

- Тридцать три коровы, тридцать три коровы... - пропела себе под нос и покрутила бумажку перед глазами, надеясь, что цифры распадутся на нули и передо мной окажется вполне отличная цена в тысячу, нет, даже полторы тысячи рублей. Напрасно. Десятка на бирке с некоторым укором смотрела на меня и не думала меняться в меньшую сторону. Ну ничего же особенного в платье не было! За эту сумму дизайнеры предлагали окружающим насладиться оттенком моих трусов из веселенького ситечка, до того глубоким был разрез на платье.

- Анфиса, я это покупать не буду, - решительно ответила я, не сильно заботясь о том, что сейчас задену нежную душу продавца-консультанта. Он за свою работу деньги получает и, судя по мелированной в желтый цвет челочке, имеет очень далекое представление о красоте и стиле.

- Просто примерь, - прошептала Фиса.

- Да зачем?! Я в этом платье никуда не пойду. Покупать, соответственно, тоже не буду.

- Зря, вам бы очень пошло. Подчеркнуло бы бедрышки, - сказал консультант.

- Бедрышки у курочки, молодой человек. А у меня жопа, и я предпочла бы ее скрывать, а не подчеркивать.

Продавец брезгливо скривился: видимо, этот храм моды под названием «Лилия» не предполагал наличие сквернословящих прихожан.

- Ну если ты не доверяешь мне и этому славному мальчику, то давай спросим у твоего… как ты говорила, Игнатова? Это же он был?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не смей, - испуганно прошептала я.

Анфиса закрутила головой в поисках картавого и, найдя у примерочных мужской силуэт, плотоядно улыбнулась. Ничто не сдержало бы подругу от задуманного, и жалок тот смертный, что встанет на пути между ней и красным обтягивающим платьем. Даже если платье это предназначалось мне.

- Рот свой замолчи, - прошипела как можно тише, стараясь при этом сохранить вид  непринужденной светской беседы. – Идем в примерочную. Что ты за подруга после этого?

- Лучшая подруга на свете, - отозвался парень с крашеной челочкой, - раз пытается нарядить вас модно и красиво.

- То-то же, - цокнула Анфиса и пошла вслед за мной. Я не обольщалась. Если бы Фиса не была выше меня на две головы и тоньше на пару размеров, то она бы радостно скакала по залу Лилии, волоча за собой алый шлейф платья. В ней говорило не благородство, а элементарная зависть к той, кто купит себе это платье и будет носить в удовольствие. У меня же оно обретет почетное место в шкафу, где-то между такими нужными свадебными бокалами из ЗАГСа и сложенным гамаком, на случай если мы когда-нибудь купим дачу. То есть, Анфиса могла быть уверенной, мир никогда не увидит это чудо дизайнерской мысли.

Я брела по направлению к кожаному дивану, как на плаху.  Фигура сидящего на нем Игнатова приближалась с каждым шагом. Судя по тому, как он крутил циферблат часов у себя на руке, Катя немало времени провела в кабинке и вот-вот выйдет в зал,  покажетсяему ему в чем-то пышном и кружевном, чтобы доперло наконец до мужика: надо мчать в ювелирный за кольцом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы почти поравнялись, как вдруг я услышала мелодичный нежный голос:

- Виталичка, ну как тебе?

Я рефлекторно уставилась туда, где стояла женщина – и это был кто угодно, но точно не Катя.

Перед зеркалом в деревянной раме с лампочками по периметру крутилась пожилая леди с белыми, как снег, волосами. Назвать ее старухой не позволяли ни здравый смысл, ни какие бы то ни было правила приличия. Невысокая, сухая, с аккуратным каре по плечи, облаченная во все светлое: джинсы, свитер и дутую жилетку – она была похожа на девочку, которая случайно воспользовалась не той краской для волос. Даже абсолютно седая шевелюра не старила, а, наоборот, украшала ее.