Два билета из декрета (СИ) - Шевцова Каролина

- Есть дома кто живой? - я засунула голову в комнату и увидела Олега за компом. - Я тебе печенье купила, чай будешь?

- Нет, Янчик, мы с детьми поели, мама их забрала к себе на ночь, - не отрываясь от игры, ответил муж. - Я думал, ты за час вернешься, чуть с ума не сошел тут с ними двумя.

- Хорошо, что все-таки не сошел, дети давно ушли? Вареник не плакала?

- Больше всех плакал я. Как ты с ними выдерживаешь – ума не приложу. После сегодняшнего надо напиться.

- А будет чем?

- Пока не ясно. Звонил Михалыч, он депозит внес, так что надо оставить максимальный урон компании и сожрать все, что вместится. Ты как, товарищ мне в этом деле?

- Буду есть, пока не лопну, а когда лопну, напихаю полные карманы винегрета.

- Винегрета не будет, только роллы.

- Тем хуже для твоих коллег, роллы мы любим. У меня есть час времени? Мне нужно в душ и накрутиться, успею?

- Сорок минут, давай пулей.

Я забежала в спальню, сразу включила утюжок в розетку и достала из пакета черное платье. Времени на глажку не было, благо оно висело на вешалке, а небольшая складка в районе живота распрямится на мне после того, как я поем. Быть пухлой иногда практично. Рассматривая наряд, я даже цокнула языком, до того мне все нравилось. Красивое и лаконичное платье из плотной ткани, оно действительно подчеркивало изгибы тела, не акцентируя внимания на груди и бедрах. На полу лежали туфли на невысоком каблуке: после сегодняшнего марш-броска по торговому центру я вообще сомневалась, что смогу надеть что-то помимо войлочных тапочек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Через полчаса я уже красила губы помадой винного цвета и раздумывала, стоит ли надевать под платье серьги. Казалось, что они только испортят образ, созданный копной вьющихся золотистых волос и яркими, как у вампирессы, губами. В комнате стоял совершеннейший кавардак: на кровати валялись все имеющиеся у меня платья и блузки, которые я перемерила в порыве отчаяния, все равно остановившись на том, что было куплено сегодня. Да, простое. Но элегантное.

- Ты уже собралась? - в проеме появился Олег, облаченный в брюки чинос и светло-голубую рубашку, подчеркивающую его лучистые глаза.

Муж был до того хорош, что мне захотелось скрутиться калачиком у него на коленях, подставить голову для ласки и сладко замурчать.

Олег недовольно обвел глазами комнату и задержал взгляд на мне. Почему-то он больше не улыбался.

- Не понял, у нас в спальне был ураган? Почему я не слышал штормовое предупреждение? Ты так все оставишь?

- Ну ты ведь оставил квартиру так после дня с детьми, - ответила я и, увидев раздражение в лице мужа, добавила: - Нет, я сгребу все в шкаф, а завтра утром уже уберем.

Ссориться не хотелось. Особенно в день, которого я так долго ждала: дети у бабушки, я купила себе новые вещи, и все они на размер меньше старых, муж впервые за последнюю пару лет не за рулем, и мы могли бы как следует повеселиться. Олег оценивающе посмотрел на меня, и я крутанулась вокруг своей оси, давая ему возможность убедиться, что деньги, которые он мне сегодня дал – это не растрата, а грамотная инвестиция.

- Ну как я тебе? Возникает желание согрешить?

***

- Ну как я тебе? Возникает желание согрешить?

- Если только причаститься, Ян, ты реально как монашка. Я думал, ты что-то купишь для ужина.

- В смысле? - не поняла я.

- Ну, ты же ходила по магазинам. Я думал, ты купишь какое-нибудь красивое платье.

- Я и купила, Олег, - с нажимом произнесла я.

- Какое? Это? Извини, видимо, я не понял, они у тебя реально все одинаковые.

- Тебе не нравится то, как я выгляжу?

- Да нет, - он задумчиво почесал подбородок. - Ты хорошо выглядишь, но как-то похоронно, что ли. Яна, все придут с женами.

- И что? Вы нас сравнивать будете? Или, может, даже ставки сделали, у кого вырез глубже и шпильки выше? Боишься, что твоя кобылка придет к финишу последней? Напомни-ка, это деловой ужин или выставка лошадей? Я думаю, всем будет по барабану, в чем я одета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Всем-то да, но ведь мне нет.

- То есть тебе не нравится платье.

- Я так не говорил.

- О, тебе и не нужно, за тебя сказала твоя перекошенная физиономия.

- Яна, тебя не было весь день, я ждал тебя в чем-то… красивом, может, даже сексуальном, понимаешь? – он начинал сердиться, хотя поводов для этого я не давала.

- Нет, не понимаю, Олег, я правда не понимаю. Я старалась купить платье, которое будет мне нравиться, в котором я буду чувствовать себя эффектно, которое не будет стоить очень дорого и не разъедется по швам. Слишком много критериев, и я не знала, что среди них есть еще и «сексуальность». Не закатывай так глаза, если тебе что-то не нравится, то давай это обсудим. Ртом, как взрослые люди. Лучше бы было решить этот вопрос утром, до того как я поехала в магазин, но уж как получилось. Что не так?

Он сцепил руки на груди и облокотился о дверной косяк. По плотно сжатой челюсти я понимала, что муж отказывается продолжать диалог, что мы сейчас соберемся и поедем на ужин, не проронив ни слова, весь вечер он будет делать вид, что видит меня впервые, и так же, как незнакомцы, мы вернемся обратно домой. Знаю. Плавали.

- Если надо что-то объяснять, то ничего не надо объяснять, - с деланным спокойствием бросил он.

- О, пожалуйста, оставь эту театральщину. Давай у нас в семье истеричкой буду все-таки я? Как-то это логичнее, не находишь? Так что же не так, давай наконец обсудим!

- Да все не так! – вскипел Олег. - Ты знала, что там будет мой директор. Хоть раз, хоть раз в жизни могла бы одеться…

- Как кто? Как шлюха?

- Не как чучело, - ядовито выплюнул муж и кинулся к разложенным на кровати вещам. - Хлам, хлам, хлам! Яна, я хочу видеть рядом с собой женщину! Хочу хотеть ее, понимаешь?! А вместо этого ты... - он неопределенно повел рукой в мою сторону.

- А ты хоть раз спросил, чего хочу я?! Может, базовая комплектация жены – то, что ты заслужил, Олег?

- Ты просто могла бы постараться.

- Твою ж мать! - чуть не задохнулась я. - Я и так стараюсь. Каждый чертов день я стараюсь, или ты не замечаешь?! Работа, дом, уроки с Мишкой, прогулки с Варей, поделки эти всратые, или ты думаешь, у нас сын так уникально пользуется клеем ПВА? Нет, милый, открою секрет, все это делают родители. Готовлю есть, прибираю дом, ублажаю тебя, мило щебечу с твоей мамой и улыбаюсь круглосуточно! У меня уже щеки болят так сильно улыбаться! Я устала, понимаешь?! - в конце я уже перешла на крик, хотя до последнего пыталась сдержать себя.

Олег скривился, как будто стоял перед стеклом террариума и наблюдал за вошканьем омерзительного паука. Никогда раньше я не видела, чтобы он на меня так смотрел. И от этого взгляда хотелось выть.

- Наш спор не имеет смысла. Я скажу, что ты заболела. Можешь ложиться спать, ты же так устала.

Я даже не вздрогнула, когда за ним захлопнулась дверь. На это просто не было сил. Сидя посреди комнаты, как принцесса на сотне матрасов, я думала, что же делать дальше. Наверное, сначала лучше убрать обратно вещи, запихнуть их в распотрошенный мною шкаф. Взяв в руки новую, купленную сегодня блузу из вискозы, я брезгливо отбросила тряпку в сторону. Теперь она и мне казалась максимально несуразной. Некрасивой и несексуальной, как и все, что я когда-либо носила. В глазах щипало, но слез почему-то не было, только недоумение. Еще час назад я предвкушала вкусный ужин, интересную беседу и секс не в спальне, а где-нибудь, да черт, уже не важно где. Единственная оргия, которая сейчас мне грозила – это генеральная уборка, чтобы выпустить пар и разгрести последствия хаоса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Олег не отвечал на телефон: либо он выключил звук, либо забыл его где-то в такси. После ссор он бывал особенно рассеян.

Я брела по коридору, равнодушно отмечая, что еще мне нужно сегодня сделать, буду ли я мыть полы, надо ли загрузить стирку. Сотня мелких бытовых дел, чтобы забить голову и ни о чем не думать. Зайдя в ванную, скривилась, как от лекарства, до того мне было противно свое отражение. Дурацкие кудри, на которые я убила столько времени, сейчас смотрелись особенно нелепо. Как и макияж. Некрасивый, уродующий меня, без слов рассказывающий всем, до чего сильно я старалась, раз уж достала свою алую помаду. Все это нужно было немедленно смыть. Я включила воду и резко одернула руку: по сложившейся традиции она была нечеловечески горячей. Женщина из отражения тут же моргнула черными, как у панды, глазами. Странно, почему потекла тушь, я ведь не плакала. Внимательно, словно извне, я всматривалась в зеркало и не могла понять, действительно ли это я. Какая все-таки нелепая помада. Я нанесла на ладонь пенку для умывания, она была мягкой и пористой, как облако, и так же легко сочилась через пальцы, если сжать ладонь в кулак. Была пенка. А через секунду исчезла.