Серые будни богов - Дмитрий Гельфер

и оставался. Сметана – Сметаной, Багор – Багром. Перебрав в памяти еще несколько десятков имён соседей, он пришёл к неожиданному выводу: имя каждого из них отражало особенность внешности, яркую черту характера или род деятельности, в котором владелец имени преуспел. В любом случае, имя подходило как-нельзя кстати и двух одинаковых на всю деревню не сыскать.

- Ну, хорошо, допустим мне нужно новое имя, - Сдался Молчун. – Я что, сам его должен придумать?

- Нет, так не пойдет. Оно ж не приживется тогда. Хочешь, я придумаю? – Прутик весь подобрался в предчувствии очередной шалости, но увидев скепсис на лице Молчуна, поспешил уточнить. – Не, ты не думай: я, правда, хорошее придумаю.

- Например?

- М-м-м… - Паренёк стал сосредоточенно морщить лоб и кусать в напряжении губы. – Как тебе «Странник»?

- Какой из меня Странник? – Фыркнул Молчун.

- Хорошо. Тогда Учитель? Грамотей? – Не сдавался Прутик. – Или… О! Болтун.

- Ну, спасибо. Был Молчун, стал Болтун. Предел мечтаний просто.

- А что? Ты же и по-нашему и на имперском болтаешь. Все сходится.

- Уж лучше Врун.

- Как знаешь, - Дернул щекой Прутик и отвернулся.

Мальчишка! Молчун улыбался, глядя на умильно серьёзное лицо Прутика. Посидит, насупившись и забудет. Так уже много раз бывало за время их знакомства. Но на этот раз Молчун решил ускорить процесс и вернуть в разговор весёлую струю.

- Скажи, а тебя сразу назвали Прутиком?

- Раньше я был просто Младший. – Парнишка всё ещё сохранял обиженное выражение лица, но долго дуться, похоже, и вправду не умел.

- Но ведь Младший – это твой брат, – Молчун изобразил искреннее изумление. – Он отобрал твоё имя?

- Когда я был Младшим, брат ещё не родился.

- Я думаю тебе самому пора придумывать новое имя. А то… - Молчун подпустил в голос зловещие нотки и наклонился к самому уху мальчишки. – Младший скоро отберёт твоих гусей. Твой прут. И твоё имя!

С этими словами Молчун резко выхватил тонкую лозину, которой мальчишка охаживал непослушных гусей.

- Отдай! – Прутик попытался вернуть свой рабочий инструмент, и завязалась весёлая потасовка.

Гуси на мгновение отвлеклись на шум, но тут-же вернулись к своему важному занятию. Запыхавшийся, но довольный, Прутик восстановил статус-кво.

- На самом деле я уже думал об этом, - Он мечтательно запрокинул голову. – Я хотел бы красивое, звучное имя.

- А давай я придумаю! – Молчун собирался мстить мальчишке за «Болтуна» его же оружием. – Как насчет Оболтус?

- П-ф-ф… Глупости, - Прутик отмахнулся от предложения, но на всякий случай уточнил. – Ты же пошутил, да?

- Ну, конечно, пошутил, - Молчун взъерошил мальчишке волосы.

Они ещё долго так грелись на солнце, но идиллию нарушил знакомый женский голос:

- Ах, вот ты где, сорванец!

Оба резко обернулись. Сметана, мать Прутика, стояла, уперев руки в боки, и её внешний вид ничего хорошего для сына не предвещал.

- Ма, я ж не прятался. Я гусей пасу. Видишь? – Пацан бросил взгляд полный надежды на поддержку в сторону старшего товарища. – Молчун подтвердит: я всё время тут был.

- Да? А кто тогда навоз подбросил Ухватке в сундук?

От масштабов содеянной пакости Молчун аж присвистнул. Да Ухватка младшего брата просто заживо съест. Там же всё её приданное: скатерти, сорочки, бельё постельное. Девку замуж вот-вот позовут и уж она над тем сундуком так трясётся, что богам тошно, не то, что домочадцам. И как только ухитрился?

- Ну, ты храбрец, - Прошептал Молчун дивясь отчаянности пацана. – За твою шкуру теперь и гнутую осьмушку просить - много.

Прутик дернулся как от удара хлыстом. Молчун напрягся. Да что не так сказал-то? В глазах пацана легко читалось восхищение и искреннее обожание.

- Точно! – Выдохнул он. – «Храбрец» – это же то, что надо.

Прутик сорвался с места и побежал в сторону деревни, периодически подпрыгивая и сотрясая воздух радостными криками.

- О чём это он? – Сметана строгим взглядом смерила Молчуна.

- М-м-м… - Замялся тот. – Боюсь, что на Прутика он теперь откликаться не будет.

Глава 13

Мариса открыла глаза и огляделась в поисках оболтуса. К тому, что в синтетическом мире вряд ли будет то же время суток, она в целом была готова. А вот оказаться на крошечной полянке в глухом лесу… В почти непроглядной тьме. Уверенности в том, что идея подключаться впопыхах – плохая, только прибавилось.

Темные стволы, казалось, тянут к ней свои кривые ветви. Память резко выплеснула на поверхность все затаённые детские страхи, а в подсознании поселилось ощущение, что кто-то наблюдает за ней из темноты. Где этот несносный рыжий детина? Не дай бог отправился на поиски самостоятельно. Наворотит же делов…

- Вася! Ты где?

С ветвей соседнего дерева вспорхнула испуганная птица. Фу, треклятая, напугала! Сердце стало, наверно, стучать так громко, что и кричать не обязательно. И так вся округа в курсе, что она стоит вот здесь, прямо на поляне. Даже осознавая, что мир не настоящий и что-что, а опасность ей не грозит, Мариса всё равно чувствовала себя неуютно.

Внезапный треск сминаемого подлеска и чьё-то пыхтение в опасной близости, заставили задуматься «а не отключиться ли прямо сейчас? От греха подальше».

- О, явилась, - Сварливо буркнул Вася, вываливаясь на поляну. – Ты чего такая капуша? Теперь ночевать в лесу придётся.

К объемистому пузу рыжий прижимал собранный поблизости сушняк и теперь сгружал его рядом с отметиной от старого костра. Мариса только сейчас, немного придя в себя, разглядела давние следы стоянки. Кто-то до них уже ночевал в этом месте.

- Помогай. Чего стоишь?

- А что мне делать?

- В скаутах когда-нибудь была? В походы ходила?

- Нет, - Мариса покраснела, хотя не считала себя в чём-либо виноватой. - У меня в детстве другие интересы были.

Вася презрительно фыркнул и стал укладывать ветки домиком поверх старой отметины.

- До рассвета сидим здесь, - Он провёл рукой над дровами и те мгновенно занялись веселыми язычками пламени. – Я пока не придумал куда идти. С тобой решил посоветоваться.

В неровном свете костра Мариса заметила, что одежда на её спутнике далека от современной. На себе же она обнаружила нечто подобное Васиному рубищу, только в женском варианте. Да что это за мир такой?