Ложа чернокнижников - Роберт Ирвин

— Ты хочешь сказать, что когда я играю на гитаре, маленькие невидимые духи выпрыгивают из нее и запрыгивают обратно, как будто моя гитара — это что-то вроде звукового плавательного бассейна? Нет, ты морочишь мне голову. Значит, это, по-твоему, музыка?

— Это сказка, но эта сказка находит научное подтверждение. Мистики всегда это знали, потому что это часть древней бардовской традиции. Современные ученые просто открывают это заново и подтверждают древние музыкальные истины.

Подумав, я замечаю слабое место в его аргументации и делаю неотразимый выпад:

— Ладно, оставим в покое мою гитару. Но как насчет музыки из проигрывателя? Как ты объяснишь это?

Мы на самой вершине кайфа, и мы обсуждаем высокие материи. Мистер Козмик улыбается и почесывает нос. Мне не удается сфокусировать на нем взгляд, и оттого лицо его кажется мне желтоватой резиновой маской, которая растягивается, принимая странные формы, как будто он больше не может контролировать свой внешний облик. Лицо его одновременно выглядит и демоническим, и совершенно нормальным. Это звучит бессмысленно, но это что-то типа если без конца повторять слово «собака» — до тех пор, пока оно не утратит всякий смысл или не приобретет все смыслы разом. Кто знает?

Внезапно лицо мистера Козмика снова приобретает нормальную форму.

— У тебя есть лупа? — спрашивает он.

— Нет, — (У меня нет обыкновения брать с собой лупу, когда меня приглашают на обед.)

— Ничего, обойдемся невооруженным глазом. Посмотри внимательно на поверхность этой пластинки.

Он снимает с проигрывателя «Highway 61 Revisited» и вертит пластинку в руках так, чтобы она по-разному отражала свет.

— Гляди! Видишь эти мерцающие узорчики? Это и есть тени стихий. Разве они не прекрасны? Если сосредоточиться, то даже не нужно ставить пластинку, чтобы обойтись без лишнего шума. Это музыкальная запись, поэтому все они мертвы — безжизненные копии живых стихий. Они были рассеяны в воздухе, а потом застыли в виниле, как мушка в янтаре…

Мистер Козмик продолжает говорить, но я уже его не слышу, мой взгляд прикован к маслянистому блеску бороздок пластинки, и я думаю о том, что пережил Дилан, находясь между жизнью и смертью. Может быть, запись всех этих дисков привела его к слишком тесному контакту со стихией смерти? Может быть, Салли и права насчет него? Салли любила затягиваться, а потом выдувать гашишный дым мне в рот. Интересно, мистер Козмик уже встречался с Салли или нет? Неужели она и к нему станет приставать, чтобы он порвал с Ложей. Я уже собираюсь его об этом спросить, но потом понимаю, что на самом деле не хочу ничего знать. Было бы смешно, если бы Салли, порвав со мной из-за того, что я связан с Ложей, потом спуталась бы с мистером Козмиком. Ведь, в конце концов, он так же глубоко погружен в оккультные дела, как и я, и точно так же повинуется воле Магистра. И все же источник для беспокойства есть, потому что Салли с открытым ртом слушает все, что говорит ей мистер Козмик, а вот я не верю, что вся эта чушь насчет стихий действительно есть у Парацельса. Черт побери, во времена Парацельса не было никаких проигрывателей! Мистер Козмик просто выдумывает все на ходу!

Мистер Козмик выводит меня из моего мечтательного состояния. Он говорит что-то про то, что иметь коллекцию пластинок — это вроде как быть управляющим населенного духами кладбища. Мне хочется спать, я потерял нить беседы, но пытаюсь парировать его выпады.

— Так как же мы слышим эти стихии, если они мертвы? — спрашиваю я.

— Как ты обычно слышишь то, что записано на пластинке?

Он разговаривает со мной так, будто обращается к умственно отсталому.

— Ну, я ставлю ее на проигрыватель и включаю его. Выходит, электричество пробуждает стихии?

— Что за чушь! Будь это так, никто не смог бы слушать граммофоны и музыкальные автоматы. Эх ты, болван, яснее ясного, что музыку освобождает игла! У тебя ведь сапфировая игла, правда? А поскольку сапфир — это минерал, то в нем живут крохотные гномы. Именно гномы воскрешают мертвых сильфид, ундин и других стихий с пластинки. Если бы только ты мог, ты увидел бы, как они выплывают из громкоговорителей и кружат в воздухе, прежде чем их улавливает твой слух.

— Если бы я только мог…

Мистер Козмик прикуривает последний из шести косяков. Глядя, как вспыхивает кончик косяка, я испытываю внезапный укол — мир становится для меня прозрачен. Сделав глубокую затяжку, мистер Козмик протягивает косяк мне и смотрит, как я бережно его принимаю. Так, словно это священная чаша, которую мы передаем друг другу.

— Мы ведь друзья, правда?

Я вяло киваю. У меня плохое предчувствие.

— Ладно, объясни мне вот что. Ты и о музыке знаешь мало, и об остальном тоже. Ты медитируешь меньше, чем я, и все-таки ты ходишь в любимчиках у Фелтона. Не обижайся на то, что я сейчас несу. Ничего личного. Просто интересно. Я хочу понять. И не только у Фелтона. Похоже, Лора тоже к тебе неравнодушна. А теперь я слышу, что скоро они собираются сделать тебя зелатором.

Это для меня новость. Думаю, это все выдумки. Я умиротворенно улыбаюсь мистеру Козмику. И зря. Реакция у него неадекватная.

— Чего ты лыбишься? Ладно, молчи. Сам скажу. Ты считаешь меня тупицей, таким тупым, что я даже не догадываюсь, что ты считаешь меня тупицей. И Лора с Фелтоном тоже. Они не воспринимают меня всерьез, потому что я не их круга и не учился в университете.

Он встает и расставляет руки, как крылья летучей мыши. Он парит надо мной.

— Но знаешь, Питер, я хочу, чтобы ты записал это в своем дневнике — пусть Фелтон прочтет. Не такой уж я дурак, каким кажусь, и если я заподозрю, что кто-то не любит меня или даже пусть любит, но не воспринимает всерьез, то я могу обрушить на него мощные вибрации. У меня дар. Я могу проецировать вибрации вовне и наводить на людей порчу, стоит мне только о них плохо подумать. Поэтому я стараюсь ни о ком не думать плохо, потому что мои мысли могут нанести увечье и даже убить. Всякий, кто меня разозлит, плохо кончит.

Я падаю перед ним на колени, сотворяю знак «manu cornuta» и кричу:

— Люцифер, защити меня от Магистра Козмика! Клянусь Астартой и Асмодеем — я прошу убежища от злых вибраций у самого Сатаны.

Можно подумать, что я валяю дурака, но мистер Козмик меня, правда, завел, так что, хоть я и играю роль, это игра всерьез. Мистер Козмик криво ухмыляется и снова садится.

— Ладно, ты не воспринимаешь меня всерьез. Но я говорю тебе все как есть. Главная причина, почему я вступил в Ложу, в том, что я хочу научиться концентрировать и направлять силы, которые есть во мне. Мне нужно знание…

Отяжелев от пива, перцев и наркоты, я ненадолго отключаюсь. Потом, внезапно очнувшись, я вижу, что мистер Козмик стоит передо мной на коленях и смотрит на меня.

— Прости, дружище, — говорю я, — но я почти не спал прошлую ночь и мне нужно вздремнуть. Но в Ложе днем спать не разрешается.

— Да, потому что страшные демоны набросятся на тебя, если ты уснешь. Ничего, все путем. Можешь покемарить здесь. Через минутку мне нужно будет выйти кое-что прикупить, а ты спи, потом пойдешь себе, когда захочешь.

— Спасибо, дружище. Увидимся вечером.

— Да, и еще в воскресенье.

(Я и забыл, что на воскресенье намечен специальный обряд — Освящение Девственницы. Это будет закрытое собрание членов Ложи — серьезное мероприятие.)

Мистер Козмик ставит «Хэпшэш и Цветное Пальто» на полную громкость, чтобы помочь мне заснуть, что я и делаю почти моментально, погрузившись в водоворот странных полувосточных напевов.

Потом я просыпаюсь словно от толчка. Мистер Козмик еще не вернулся, но поначалу у меня такое чувство, будто в комнате кто-то есть. И только постепенно понимаю, что на самом деле я чувствую отсутствие. У меня умерла мать.

Меня слегка пошатывает после хлородина, поэтому я прохаживаюсь по комнате, чтобы очухаться. И тут замечаю на полу черную тетрадку, похожую на обычную школьную тетрадь. Я мгновенно понимаю, что это такое. Это дневник мистера Козмика. Открыть его — значит злоупотребить нашей дружбой. Но я делаю это не колеблясь, поскольку для чародея знание превыше дружбы. Я беру с пола тетрадку. На обложке серебряной краской нарисован талисман, а под ним каллиграфическим почерком выведено нечто вроде заклятия: «Мы, Арагрон, Бетор, Фалег, Ох, Хагит, Офиель и Фул, верховные духи над и под землею, истинные обладатели ее богатств, повелеваем всем: если они хотят избежать нашей немилости, ни в коем случае не пытаться проникнуть в тайны этой книги без добровольного на то согласия ее владельца. Всякий, кто преступит этот закон, да будет изгнан в царство Плутона».

К черту это. Не думаю, что мистер Козмик способен наделить это заклятие силой. Я открываю тетрадь, но после того, что я прочел на обложке, внутреннее содержание разочаровывает. Записей, прямо скажем, немного, и все они сделаны совсем не так, как учит меня вести дневник Фелтон. В основном описаны хлопоты, связанные с грузоперевозками, плюс присутствие на обрядах Ложи, но в личном плане нет никаких откровений. Хотя мистер Козмик — человек умный, пишет он безграмотно, и орфография у него ужасная. Но кое-что интересное все же есть. Мистер Козмик, который много слушает роллингов, терпеть не может Брайана Джонса, считает его слишком хлипким для настоящего роллинга. Поэтому он угробил массу свободного времени, насылая порчу на Брайана Джонса, и считает, что недавний арест Брайана — первый результат его козней. Оказывается, мистер Козмик повторил мою ошибку, стараясь быть вежливым с Элис. Его обычный вопрос: «Как дела?» — спровоцировал получасовую саркастическую отповедь Элис, направленную против людей, которые попусту отнимают у нее время, спрашивая, как у нее дела, хотя совершенно очевидно, что им это абсолютно безразлично; и еще о том, что мистеру Козмику следует перестать пытаться нравиться людям, тогда он быстрее раскроет свою подлинную природу. Это напрочь испортило мистеру Козмику вечер. Он знает, что не так уверен в себе, как Элис, и поэтому впал в настоящую депрессию, обдумывая ее слова. Еще пару дней назад мистер Козмик получил аудиенцию у Магистра. Однако он ничего не пишет о том, что между ними произошло. Еще он виделся с Салли. Насколько могу судить, она ему не дала. Мистер Козмик пишет, что «она серьезно расстроена, но дело тут не только в ссоре с Питером. Она чем-то озабочена, но я так и не въехал, чем именно. Она хочет, чтобы я был терпеливым». Дальше мистер Козмик продолжает размышлять о том, что Салли боится меня, гак же как и он. (Это здорово меня удивило, особенно учитывая, что Джулиан тоже меня боялся.)