ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ - АБ МИШЕ

специфичные формы: оно становится боязнью, как бы случайно не поступить или не отреагировать как еврей. <...> Сколько знаем евреев нарочито щедрых... именно потому, что евреев принято считать людьми жадными и скупыми. Заметим, кстати, это вовсе не значит, что им приходится преодолевать в себе какую-то особую склонность к скупости. Нет никаких доказательств того, что еврей скупее христианина. <...> ...евреи в движении Сопротивления сыграли превосходную роль: они еще раньше коммунистов включились в движение, заняли руководящие посты в Сопротивлении; в течение четырех лет они продемонстрировали примеры потрясающей храбрости и точности действий, перед которыми мы сейчас с уважением склоняем головы. И все-таки многие из них долго колебались, прежде чем

вступить в Сопротивление, которое казалось им слишком соответствующим еврейским интересам - они хотели быть полностью уверены, что идут в Сопротивление не как евреи, а как французы. <...>

...оттого, что все и всюду смотрят на него не как на человека вообще, а как на еврея - именно поэтому еврей не может ассимилироваться.

<...> Глубокая солидарность, связывающая евреев, покоится не на общности интересов, а на общности ситуации. Гораздо больше, чем два тысячелетия общих мук и преследований, объединяет их общая враждебность христиан.

<...> Когда евреи находятся среди своих, каждый из них для другого, а тем самым и для себя - просто человек. <...>

В доме француза еврей, встретив другого еврея, держится с последним как француз... боится его. И он, который за минуту до того не замечал этнических особенностей своего сына или племянника, начинает всматриваться в этого другого еврея глазами антисемита, начинает со страхом искать в нем... объективных признаков их общего происхождения.

<...> Известно, что враги евреев часто говорят: “Нет антисемитов больших, чем сами евреи”. В действительности антисемитизм евреев вынужденный. Он основан, прежде всего, на болезненной страсти находить у своих близких, родственников и друзей черты, ненавидимые

евреем в самом себе [16, с. 71-99].

Что там родственники и друзья! Большой ученый оперирует общими категориями: евреи в целом и в целом человечество. Глобальный уровень.

К. МАРКС (потомок знаменитых еврейских раввинов):

Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие.

Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.

<...>

...через него и помимо него деньги стали мирской властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов.

<...>

Христианство возникло из еврейства. Оно снова превратилось в еврейство [17, т. 1, с. 408,409,412].

Написано - врублено. Пускай потом отмываются от слов учителя марксисты:

К. КАУТСКИЙ:

Чтобы представить еврея прирожденным преступником, наши расовые антисемиты не знают ничего другого, более уничтожающего, как сногсшибательное утверждение, будто еврей – прирожденный капиталист. Они объявляют, что вся подлость капиталистического мышленья... заложена еврею издавна в кровь [21, с. 111].

С. ЛОЗИНСКИЙ:

Маркс совершенно не был знаком с жизнью [еврейских масс]... Маркс совершил, с точки зрения марксизма прежде всего, грубейшую ошибку, так как носителями той или иной... формы капитализма могут быть классы, а не “иудеи” или другие народности [51, с. 86].

С. БУЛГАКОВ (русский ученый; о статьях Маркса по еврейскому вопросу):

Сын поднял руку на мать, холодно отвернулся от ея вековых страданий, духовно отрекся от своего народа [51, с. 86].

Ж.-П. САРТР:

Отрекающийся от себя еврей никаким образом не может освободиться от сознания того, что он еврей. <...> Наиболее характерной чертой таких евреев является их постоянное колебание между чувством гордости и комплексом унижения, между страстным отрицанием признаков еврейской расы и мистическим и физическим соучастием в еврейской действительности [16, с. 102].

Г. ФАСТ:

...быть евреем - это особый вид жизненного опыта [27, с. 371].

Ж.-П. САРТР:

...наш антисемитизм, как и наш высокомерный либерализм отравили его [еврея] до мозга костей; это мы заставляем его определять себя как еврея... Мы создали этот тип людей... единственный смысл существования которого - служить предохранительным клапаном в общественном строе. Это тип людей, который говорит о Человеке больше, чем все остальные вместе взятые, ибо появился он в результате вторичных реакций в лоне человечества, это квинтэссенция человека, униженная, лишенная корней, бросаемая с места на место, изначально приговоренная к приспособленчеству или к мучениям. Нет среди нас таких, кто не виноват в этом, каждый из нас преступник: еврейская кровь, пролитая гитлеровцами, падает на все наши головы.

Но тем не менее, - может кто-нибудь сказать, - еврей ведь свободен: он может решить стать истинным неприспосабливающимся евреем. Это правда... узник всегда имеет право на побег, даже если известно, что он может заплатить жизнью, перерезая колючую проволоку, - однако, это нисколько не уменьшает вины и ответственности охранника [16, с. 132-133].

Сознание ущербности у жертвы, правоты у палача – почва Фобии, унавоженная пропагандой. В этой почве и проклюнулся национал-социализм. Уж он не вилял: свободный от шелухи обиняков и извинений, пер в рост голый наглый фаллос, рвущийся к насилию.

Де МЕНТОН (обвинитель на Нюрнбергском процессе):

Национал-социализм - завершение длительной эволюции, результат использования группой лиц самых мрачных и наиболее глубоких сторон немецкой души.

<...>

Нацистское воспитание вело к формированию новых поколений, у которых традиционная мораль была заменена культом расы и силы. Миф о расе становился подлинной национальной религией...

В середине XX века Германия добровольно возвратилась из сферы христианства и цивилизации к варварству... [3, т. 1, с. 207].

Э. РАССЕЛ:

Однажды в “Дер Штюрмер” [антисемитская газета в Германии 1930-х годов] появилась иллюстрация, изображавшая девушку в удушающих объятиях мужчины... с явно еврейскими чертами лица. Подпись к иллюстрации гласила: “Кастрировать осквернителей расы! Только такие наказания спасут наших женщин от отвратительных еврейских когтей”.

Такими опасными доктринами кормили и молодежь. Вот выдержки из рассказа “Ядовитые пальцы”, напечатанного в книге для детей:

“Инге сидит в приемной врача еврея, ...она вспоминает, что ей говорила мать, и в ушах звучат слова предупреждения, сказанные руководителем Союза немецких девушек. Немецкая девушка не должна обращаться к врачу еврею. Немало немецких девушек, лечившихся у врача еврея, познали болезнь и бесчестье, ...вот открывается дверь. Появляется еврей. Инге вскрикнула. <...> Расширенными зрачками смотрит она в лицо доктору, а лицо его - лицо дьявола. Посреди лица у дьявола большой горбатый нос. За стеклами очков сверкают два преступных глаза. На толстых губах играет улыбка: “Теперь, немецкая девушка, ты моя!”

И еврей подходит к ней. Он хватает ее своими толстыми пальцами. Но Инге приходит в себя. ...она бьет его по жирной физиономии [4, с. 250-251].

ГИТЛЕР:

Низость еврея беспредельна, и не приходится удивляться, что немецкий народ олицетворяет дьявола как воплощение зла в физическом облике еврея [7, т. 4, с. 455].

Р. РУДЕНКО:

Распоряжениями немецко-фашистских властей “расовое учение” введено было в учебные планы как важнейший и обязательный предмет. Школы и университеты были в руках немецкого фашизма опаснейшими для цивилизации центрами умственного и морального уродования людей. <...>

“Мы идем к науке свободные от бремени знания и научного образования, - говорилось в фашистском журнале... - студент должен приходить в высшую школу с требованием, чтобы наука была такой же солдатской, как его собственная выправка, а профессор обладал качествами вождя и солдатской выправкой”.

“Мы снова хотим оружия, - говорил Гитлер, - поэтому все, начиная от букваря ребенка и до последней газеты, каждый театр и каждое кино, каждый столб для плакатов и каждая свободная доска для объявлений должны быть поставлены на службу этой единственной большой миссии”.

География служила орудием пропаганды “преимущественного” значения в мире немцев, их “права” на “господство”... Молодежи внушали чувство расового превосходства... человеконенавистничества, презрения и жестокости по отношению к другим народам [3, т. 1, с. 256].

А. ЭЙНШТЕЙН:

Я глубоко презираю тех, кто может с удовольствием маршировать в строю под музыку, эти люди получили мозги по ошибке... <...> Командный героизм, пути оглупления, отвратительный дух национализма - как я ненавижу все это [87, с. 167].