ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ - АБ МИШЕ

Правда, спустя двадцать восемь лет Диккенс написал образ другого еврея - воплощение добродетели и мягкосердечия, которые автор подчеркивал как еврейские национальные черты[28,т.7,с.187].

Другой великий писатель XIX века был более принципиален: он своего представления об евреях не изменял никогда.

Н. ГОГОЛЬ (из повести “Тарас Бульба”):

<...> - Перевешать всю жидову! - раздалось из толпы. - <...> Перетопить их всех, поганцев, в Днепре!

...толпа ринулась... с желанием перерезать всех жидов.

Бедные сыны Израиля, растерявши все присутствие своего и без того мелкого духа, прятались в пустых горелочных бочках, в печках и даже заползывали под юбки своих жидовок; но козаки везде их находили.

<...> Жидов расхватали по рукам и начали швырять в волны.

Жалобный крик раздался со всех сторон, но суровые запорожцы только смеялись, видя, как жидовские ноги в башмаках и чулках болтались на воздухе...

<...>

[Описание еврея]: ...верхняя губа у него была просто страшилище; толщина ее, без сомнения, увеличилась от посторонних причин. В бороде у этого Соломона было только пятнадцать волосков, и то на левой стороне. На лице у Соломона было столько знаков побоев, полученных за удальство, что он, без сомнения, давно потерял счет им и привык их считать за родимые пятна.

<...>

Рыжий жид выпил небольшую чарочку какой-то настойки, скинул полукафтанье и, сделавшись в своих чулках и башмаках несколько похожим на цыпленка, отправился со своею жидовкою во что-то похожее на шкаф. Двое жиденков, как две домашние собачки, легли на полу возле шкафа [78, с. 65,67,137,138].

И. ТЕНЕРОМО уверял, что слышал от Л.Н. ТОЛСТОГО:

“Вы возьмите лучшего из писателей-юдофобов, который в других вопросах и трезв и способен связывать мысли и не повторяться; но как только доберется до евреев, то что ни строка, то слово “жид”... Как та срамница со сквернословием. Трудно подыскать другое сравнение для нашей (простите: мне даже противно выговорить это слово) жидоедской литературы” [20, с. 56]. Похоже на правду.

А вот несомненно подлинные слова другого писателя: “Когда я думаю о положении, созданном образами и стонами исконной легенды, преследующей еврея из века в век на всяком месте, - право, мне представляется, что я с ума схожу. Кажется, что за

этой легендой зияет бездонная пропасть, наполненная кипящей смолой, и в этой пропасти безнадежно агонизирует целая масса людей, у которых отнято все, даже право на смерть.

<...>

И образ жизни еврея, и внешняя его складка, его манера говорить, ходить, одеваться - все дает пищу для неосмысленной досады, которая проявляет себя тем беспрепятственней, что

выражение ее почти всегда сопровождается безнаказанностью. <...> Для темной массы... в еврее всегда готовый источник потех и издевок. <.,.> Еврей и ходит не так, как люди, и говорит не так, как люди, и смотрит не так, как люди. От еврея - пахнет; еврей не смотрит, а глаза у него бегают... А как смешно и даже гнусно он шепелявит!

...нельзя же, в самом деле, серьезно преследовать людей за то, что они носят пейсы и неправильно произносят русскую речь!.. [79, с. 253,256,258].

Это - М.Е. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, классик русской литературы. Но в русской школе таких его слов не учат, в школе проходят “Тараса Бульбу”.

Гоголь бессмертен. И вездесущ. Глаголом антисемитским жегшие сердца людей, вот они, гоголи, каждому народу свои:

египетский жрец Манефон (Ш век до н.э.);

александрийский грек Апион, с первого же века христианства запустивший в ход легенду о ритуальных убийствах греков иудеями;

учителя: Цицерона - Апполоний Молон и Нерона - философ Сенека;

римские классики Тацит и Ювенал;

вдохновители крестоносцев аббаты Петр Клюнийский и Бертольд Майнцский;

австрийский поэт Гельблинг;

вождь Реформации Мартин Лютер;

польские поэты Рей и Кленович, историк Длугош, писатель Болеслав Прус;

гордость Франции - Вольтер и Наполеон; Дрюмон - писатель и редактор парижской газеты, основанной в 1892 году “в видах систематической пропаганды антисемитских идей”;

в Германии Гете, Бисмарк, философ-гегельянец Бауэр, писатель Мейер, философ Дюринг;

в России - вождь декабризма Пестель, ничтожный Булгарин и великий Пушкин, Тургенев, Достоевский, И. Аксаков, объявивший еврейские погромы “проявлением справедливого народного гнева”, журналистская команда сувориных-бурениных...

Здесь только выборка из [27,28,29] - славных имен не перечесть. Крупные и мелкие, умеренные и рьяные - разные люди, и антисемитизм всевозможных оттенков.

Дюринг, например, крыл евреев почем зря: Маркс - бездарность, Лассаль - интриган, Гейне - мерзавец, и вообще евреи - преступная раса, заслуживающая гибели уже за создание Евангелия и христианства.

Тацит возмущался тем, что евреи учат “презирать богов”, “их обычаи мрачны и развратны”, и в то же время (древнеримское благородство!) отмечал еврейскую солидарность, храбрость, презрение к смерти, верность слову.

Моравский, военный министр Польши, как известно, крайне чувствительной в вопросах чести, заявил, что польскому шляхтичу не приличествует сражаться рядом с евреем (это во время восстания 1830 года, когда польские евреи дрались заодно с поляками за независимость Польши).

Христианин Достоевский заверял, что сам он не питает к евреям ненависти, но во избежание экономического порабощения евреями коренного населения страны уравнивать их в правах не следует. Аналогично и ученый историк Костомаров чуть ли не признавался в любви к евреям (“всякое нерасположение к иудеям... есть в наших глазах признак крайнего невежества и глупого фанатизма”), но! - весьма опасался грозной для украинского населения конкуренции энергичных евреев. (Мистическая боязнь собственной жертвы. Проклятие фобианца...)

Случались и казусы. Два композитора доказывали неспособность евреев создавать хорошую музыку. Почему? Первый: еврейская музыка имеет чересчур семитский характер. Второй, наоборот: в еврейской музыке нет национального духа евреев. Обоих обвинить в некомпетентности никак невозможно: Рихард Вагнер и Ференц Лист. Но художественные натуры - заносит... [28, т. 2, с. 639-762].

Русский поэт и сановник Державин (“...и в гроб сходя, благословил” - тот самый) ругал евреев за а) употребление христианской крови; б) голод белорусских крестьян в 1800 году и в) однообразие в именах и одежде - “сие должно отнести также к их хитрости”, - простодушно заметил знаменитый стихотворец [38, с. 283-290].

Газета “Русское знамя” (накануне процесса Бейлиса):

Правительство обязано признать евреев народом столь же опасным для жизни человечества, сколь опасны волки, скорпионы, гадюки... Жидов надо поставить искусственно в такие условия, чтобы они постоянно вымирали... [80, с. 4].

Множество вариаций. Они особенно трогательны у представителей интеллигенции девятнадцатого века, как бы даже стыдившихся собственного антисемитизма. Но разнобой высказываний не должен никого смущать. (Он и не смущал). Все они капали в одну точку, все давали совокупный эффект. И не только самоутверждающимся фобианцам.

Ж.-П. САРТР:

Некоторые дети уже с шести лет... должны были драться с другими детьми, обзывавшими их “жидами”. От иных детей долго скрывают тайну их происхождения. <...> Но так или иначе приходит день, когда они узнают правду... Чем позднее она открывается, тем сильнее шок... Они чувствуют себя одинокими, не такими, как остальные дети... которые не имеют особого прозвища. Они приходят домой, смотрят на отца, думают: “Неужели он тоже еврей?” и чувствуют, что навсегда утратили к нему уважение.

<...>

В глубине души еврей считает, что он ничем не отличается от других людей. <„.> Но ему дают понять, что это вовсе не так, что он все делает “по-еврейски”...

<...>

...даже если еврей станет министром, он будет министром-евреем, одновременно Ваше превосходительство и пария.

<...>

Еврей может выбрать отвагу или трусость, может выбрать радость или печаль, может выбрать любовь к христианам или ненависть. Не может только выбрать одно: не быть евреем. Точнее говоря, если выберет именно это... если пылко, отчаянно откажется от своих “еврейских” черт характера - это будет еще одно - наилучшее - доказательство того, что он еврей. Потому что, например, я, который евреем не являюсь, ничего не должен ни отвергать, ни доказывать.

<...>

Еврей дал себя убедить антисемитам, он - первая жертва их пропаганды. Вместе с ними он принял, что если еврей вообще существует как таковой, то имеет именно те черты характера, которые ему приписывает общая неприязнь... Беспокойство принимает у него весьма

специфичные формы: оно становится боязнью, как бы случайно не поступить или не отреагировать как еврей. <...> Сколько знаем евреев нарочито щедрых... именно потому, что евреев принято считать людьми жадными и скупыми. Заметим, кстати, это вовсе не значит, что им приходится преодолевать в себе какую-то особую склонность к скупости. Нет никаких доказательств того, что еврей скупее христианина. <...> ...евреи в движении Сопротивления сыграли превосходную роль: они еще раньше коммунистов включились в движение, заняли руководящие посты в Сопротивлении; в течение четырех лет они продемонстрировали примеры потрясающей храбрости и точности действий, перед которыми мы сейчас с уважением склоняем головы. И все-таки многие из них долго колебались, прежде чем