Журнал «Вокруг Света» №07 за 1993 год - Вокруг Света

«Братья Гудини» вновь объединились и, выступая в Нью-Йорке, переживали тяжкую пору...

Гарри начал свою карьеру, имея целый ряд серьезных недостатков. Большинство тех, кто платит за представление, полагает, что фокусник — внушительный человек высокого роста, худощавый, мрачный, как Мефистофель (таким был Херманн), или крупный и величавый, как Геркулес (таким был Келлар). Гудини же был невысокого роста — около 5 футов 5 дюймов — и, подобно многим другим малорослым мужчинам, носил пышную шевелюру. Его одежда как в молодости, так и более зрелом возрасте всегда выглядела так, будто он в ней спит. Речь его изобиловала грамматическими ошибками, так что даже цирковые импресарио сразу же списали Гарри во второсортники.

Но он был здоров, умен и настойчив. Гудини имел лицо настоящего мужчины. Стоило ему сосредоточиться, и его пламенная энергия могла пленить, заворожить публику. А потом — улыбка, и вот уже серо-голубые глаза, горевшие секунду назад, весело искрятся. Он мог улыбаться победной, чарующей улыбкой, которая заставляла толпу забыть о неудачном трюке. Эта чистосердечная, живая улыбка была на его лице до последнего дня. Она нередко выручала его из серьезных передряг. В пивных, где он выступал, без обезоруживающей улыбки было не выжить...

«Братья Гудини» выступали теперь в кабаре и дешевых театрах водевилей Кони-Айленда.

Гарри сделал шаг вверх из своего балагана в театр Джэрроу. Вместе с Дэшем он демонстрировал в театре трюк с ящиком.

Они поставили его добротно. Одному из партнеров связывали шнурком запястья и запирали его в ящике. Занавес опускался. Второй партнер, высовывая голову из-за занавеса, считал: «раз, два...» (тут его голова исчезала). Возглас: «три», и появлялась голова второго брата. Занавес раздвигался. Ящик был открыт, и внутри, связанный шнуром, сидел Гудини, в начале фокуса стоявший снаружи.

Это были последние дни «Братьев Гудини». Скоро на афишах стали писать просто «Гудини». Ибо на сцену вступила девушка — миниатюрная, меньше ста фунтов весом, совсем недавно пришедшая в шоу-бизнес. Ее артистический псевдоним был Бесси Рэймондс. Впоследствии Дэш неизменно утверждал, что первым познакомился с ней. Но она влюбилась в Гарри и вышла за него замуж.

Джерри Андерсон из Иллинойса, собиратель рассказов о Гудини, писал в официальном издании Международного братства фокусников «Линкинг Ринг», что Бесс рассказала следующую историю о том, как она стала работать в номере: «Через две недели после свадьбы Гарри выступал в театре. Последнее представление заканчивалось поздно вечером. До меня дошли слухи, что Гарри встречается с какой-то рыжей девицей, которая выступает в этом представлении вместе с ним. Тем вечером я дождалась на улице конца представления. И точно, Гарри вышел с рыжей девицей. Я вскипела и набросилась на нее с кулаками. Гарри пришлось оттаскивать меня. В конце концов он заставил меня выслушать его и объяснил, что, поскольку это «грязный» район, он просто согласился проводить девушку домой. Я успокоилась окончательно после того, как пошла с ними, убедилась, что она действительно живет в нескольких кварталах от театра, и, как и сказал Гарри, район действительно был неспокойный. Девушка пригласила нас обоих зайти немного перекусить, и все кончилось благополучно. Но с тех пор я решила работать вместе с ним. В любом случае я помещалась в ящике лучше, чем Дэш, поскольку была в два раза меньше».

Молодожены Гудини не могли иметь собственного дома. Часто они жили в комнатушках над театрами, в которых выступали. Плата за жилье вычиталась из их заработка. В других случаях они приезжали к мамаше Вейсс.

Бесс Гудини утверждала, что госпожа Вейсс относилась к ней как мать. Возможно, Бесс очень не хватало родительской любви. После того, как умер ее отец, иммигрант из Германии, ее мать вышла замуж за сына раввина и стала для Бесс чужой. Но есть свидетельства тому, что госпожа Вейсс и ее невестка испытывали друг к другу несколько иные чувства. Видимо, правда лежит где-то посредине. Так или иначе, Бесс сумела ужиться в большой семье: у нее самой было девять сестер и брат. Возможно, это облегчало ей жизнь в квартире Вейссов.

Гарри, судя по всему, скопил какие-то деньги или же сумел быстро договориться с типографией. Скоро его выступления в паре с женой уже сопровождались рекламными листками с иллюстрациями, показывающими, как делается трюк с ящиком: «Гудини представляют свою чудесную тайну. МЕТАМОРФОЗА. Смена в три секунды. Величайший новый трюк в мире! Все принадлежности, используемые в этом номере, обследуются представителями публики. Руки господина Гудини связывают на спине, его накрепко завязывают в мешке, и концы шнуров опломбируются. Затем его кладут в большой ящик, который запирают и обматывают канатом, после чего ящик помещают в шкаф и госпожа Гудини закрывает занавес, трижды хлопая в ладоши. При последнем хлопке ее рук занавес открывает господин Гудини, а госпожа Гудини исчезает. Когда ящик открывают, она оказывается в мешке на месте мужа. Пломбы целы, и ее руки связаны точно так же, как руки господина Гудини, когда тот сидел в мешке. Только задумайтесь над этим: чтобы поменяться местами, нужно ВСЕГО ТРИ СЕКУНДЫ! Мы предлагаем всем желающим поставить номер более таинственный, молниеносный и ловкий. Искренне ваши, ГУДИНИ». За это чудо таинства, быстроту и ловкость они получали двадцать долларов в неделю, давая иногда по двадцать представлений...

В немногочисленных воспоминаниях о Гудини говорится о данном ему совете, который повлиял на его карьеру. Менеджер шоу Кони-Айленда (рассказывают, что это был знаменитый Сэм Гампертс, который играл главную роль в двух легендах о Гудини) однажды отозвал молодого фокусника в сторону и сказал приблизительно следующее:

— Гарри, почему ты говоришь: «Леди и джентльмены, как видите, в руках у меня ничего ниет!»?

— Потому, что ничего и ниет. А что особенного в том, что я так говорю?

— Ничего. Кроме того, что это грамматически  неправильно— говорить «ниет».

Очевидно, в основу этой истории положен действительный факт. Согласно достоверным данным, Гудини никогда больше это выражение не употреблял. Его речь никогда не была гладкой. Поскольку его родители не говорили дома по-английски, он научился только языку улицы. Но больше он никогда не говорил «ниет». Он всегда стремился достигать совершенства во всем.

Гудини спал не более пяти часов в сутки. Просыпаясь, он тут же выскакивал из кровати, готовый к борьбе с любой проблемой, которую мог принести новый день...

Весной 1895 года Гудини добрались до Ланкастера в штате Пенсильвания, где зимовал цирк братьев Уэлш, к которому и присоединились, подписав выгодный контракт. Гудини должен был показывать фокусы с картами и с освобождением от наручников, а Бесс — петь и танцевать. Кроме того, когда цирк выступал на ярмарках, она «читала мысли», а Гарри делал номер с Панчем. И конечно, вдвоем они исполняли трюк с ящиком.

Гудини приехал в Ланкастер глубокой темной ночью. Дул пронизывающий ветер, и шел дождь. Кое-как они нашли цирковой фургон. Один из братьев Уэлш показал им их «апартаменты» — койку за занавеской. Артисты цирка Уэлшей жили в этом старом грузовом фургоне, который во время переездов превращался в пассажирский: вместо кроватей ставились дощатые скамейки.

Гудини получали двадцать пять долларов в неделю плюс «полный пансион».

«Могучая Кавалькада Братьев Уэлш и Гигантский Аттракцион» был не просто фургонным увеселением. Зверинца Уэлши не держали, зато могли похвастаться тем, что цирк передвигается по железной дороге. Гудини любил цветисто описывать этот цирк и свое положение в нем.

Цирк имел вывеску с изображением «Дикого человека», которая осталась с предыдущего сезона, когда среди артистов был еще некий мускулистый темнокожий парень, изображавший людоеда. Отсутствие его номера обычно проходило незамеченным. Но однажды во время вечернего выступления толпа местных начала буйно требовать «дикого», угрожая в противном случае «сорвать к чертям дешевое представление». Джон Уэлш потому и держался на плаву долгие годы, что быстро ориентировался в обстановке. Он крикнул Гудини: «Эй, парень! Ты, с копной волос! Гримируйся и залезай в этот ящик. У нас должен быть дикий человек».

Гарри сделал так, как требовали босс и контракт...

В труппе были японские акробаты. Одного из них, Сама Китчи, Гудини взялся обучать английскому языку. За это Сам уговорил старого члена труппы научить Гарри некоторым фокусам, в том числе и так называемому «Изрыганию». Старик был, как это называлось у артистов, «глотателем». Он мог достать неизвестно откуда шарики из слоновой кости, жонглировать ими, поймать один шарик ртом и вроде бы проглотить его. Когда он открывал рот, шарика там действительно не оказывалось. А потом шарик появлялся между губами гримасничающего фокусника. На самом деле шарик не оставался во рту, но и не попадал в желудок: факир просто научился задерживать его в пищеводе, а потом «отрыгиванием» вновь поднимать вверх. Старик посоветовал Гарри тренироваться с маленькой картофелиной, привязанной к нитке. Ведь если картофелина проваливалась в желудок, она попросту переваривалась там.