На пороге любви - Лилиан Пик

— Но я не занимаюсь бизнесом, — возразила Клеон, чувствуя, что Эллис задел ее за живое. — Обстоятельства несравнимы.

Он какое-то время разглядывал ее.

— Знаете, если вы проанализируете этот разговор, то обнаружите, что все дальше и дальше отходите от своего идеала — настоящей вещи. — Клеон яростно тряхнула головой. — Это так, Клеон! Вы можете отрицать это, но мне со стороны виднее. — Эллис наклонился вперед, взял ее за подбородок и взглянул в лицо. — Знаете, вы изменились.

— То же самое сказал Майк, когда я была дома на выходных. Но я знаю, что не изменилась внутренне.

— И все же… — Эллис отпустил ее, откинувшись назад, вытянув ноги и подперев голову руками. — Вы подросли. Вы бросаетесь туфлями не чаще, чем играете на рояле. — В его голосе чувствовалось сожаление. Он полез в карман за сигаретой. — И я берусь предсказать, что вы изменитесь еще сильнее. — Эллис щелкнул зажигалкой. — Как и все остальные, вы утратите свою невинность, свой наивный подход к жизни. Вы станете циничной, пресыщенной сердцеедкой. Вы уже начали. — Сейчас вы счастливы, Клеон?

— Вы имеете в виду мою работу? Да, счастлива.

— Вы произнесли это без особого энтузиазма. — Он повернулся и смотрел, как она ставит на поднос чашки. — Мне кажется, что вы скучаете по зеленым лугам вокруг вашего дома. Вы так устроены, что, может быть, так и не сживетесь с кирпично-бетонными городскими джунглями.

Клеон ответила не сразу. Не могла же она сказать, что, куда бы она теперь ни пошла, везде для нее была пустыня, если его не было рядом; что она могла бы сжиться даже с «кирпично-бетонными джунглями», лишь бы он был с ней.

Клеон пожала плечами и, улыбаясь, сказала:

— Вы лишь мой работодатель, не так ли? Почему вас должно беспокоить, счастлива я или нет? Если бы я не хотела, я бы не осталась на этой работе ни за какие деньги. Мне всего лишь надо было бы написать заявление и уйти, не так ли?

— Клеон! — он подошел к ней.

Она с трудом удерживала биение сердца, когда он приблизился. Взяв платье, Эллис швырнул его на стул. Потом судорожно прижал ее к себе, как человек, который чего-то бесконечно долго ждал и наконец потерял терпение. Его рот прошелся по ее шее, по лицу и наконец нашел губы. В его руках она почувствовала такое ошеломляющее освобождение от напряжения, как будто это было именно то, чего ее тело ждало все эти недели его отсутствия, все дни страстного ожидания его возвращения и все часы, прошедшие без его голоса и прикосновения. Блуждающая, ласкающая настойчивость его рук была невыносима.

— Позволь мне любить тебя, Клеон, — прошептал Эллис, — позволь мне остаться. Ради Бога, позволь мне любить тебя.

«Это безумие!» — вскричал внутренний голос, и ей пришлось послушаться. Она чувствовала, что Эллис хочет, чтобы ее засосала сила его воли, но она должна прислушаться к голосу разума. Мысленно Клеон отбросила его руки — она не утонет в них. Она не должна поддаваться его желанию, его настойчивости, мимолетному влечению. Если бы на ее месте была одна из его женщин, он говорил бы ей те же слова, так же умолял. Он любил ее ничуть не больше, чем их. Клеон ухватилась за соломинку ревности, оттолкнув свою любовь и тоску по его любви.

— Айвор, — закричала она, как человек, взывающий о помощи из пылающего здания. — Я выхожу замуж за Айвора! — И она повторяла имя Айвора снова и снова, пока Эллис не оторвался от нее и не ушел в темноту.

Клеон сама не знала, как пережила следующие несколько дней. Она не видела Эллиса с того самого вечера, как он ушел от нее. Она все сильнее чувствовала непреодолимое желание набрать номер, чтобы просто услышать его голос.

Их дружба с Риком продолжалась, и ей удавалось держать его в рамках, напоминая о своей помолвке с Айвором. Возможно, он догадывался, что если добьется своего, то потеряет ее.

Клеон позвонила Айвору и пригласила его приехать в Лондон на выходные. Она надеялась, что если предъявит своего жениха во плоти, то это поможет пресечь амурные поползновения Рика. Пришло официальное приглашение на бал, который должен был состояться после показа коллекции Франциза. Клеон могла привести партнера, и она попросила Рика пойти с собой. Тот был в восторге от возможности повращаться в таких возвышенных кругах.

Клеон не изменила решения отработать свой долг Эллису за туфли. Она была настроена более чем решительно и уже трижды задерживалась на работе допоздна. Как-то вечером, предупредив смотрителя, она продолжила работу, отказавшись от чаепития, чтобы как следует разобраться с завалившей ее корреспонденцией.

В этот день Эллис прошел мимо Клеон по лестнице так, как будто не был знаком с ней. Теперь она чувствовала надвигающуюся головную боль. Клеон отодвинула бумаги и оперлась головой на руки, чувствуя себя подавленной и усталой. Она пыталась понять неприязнь Эллиса. Кроме его уязвленной гордости, она не видела причин.

Все ушли. Тишина была как покрывало, она забралась под него и уснула. Проснувшись с болью в шее, с затекшими руками и сосущим голодом внутри, она посмотрела на часы, и ее охватила паника. Почти десять, а она сказала охраннику, что уйдет в девять.

Клеон убрала бумаги, натянула пальто, схватила сумочку и бросилась к лифту. Он быстро доставил ее на первый этаж. Она нащупала выключатели и нажала на них. Клеон толкнула входные двери, но они оказались запертыми. Задний выход — он должен быть еще открыт. Конечно же смотритель не мог запереть его. Но задняя дверь была на засове.

Она заставила себя успокоиться и пошла по коридору, пробуя каждую дверь. Все были заперты. Таинственные тени были повсюду: на стенах, на потолке, на ступенях. Клеон затаила дыхание, увидев надвигавшуюся на нее собственную тень: огромную и угрожающую. Игра света и теней на лестнице испугала ее.

Через стекла на дверях были видны черные силуэты, заполняющие кабинеты, — столы, стулья, потерявшие свою дневную материальность и превратившиеся в полутьме в зловещие фантомы.

Она бросилась в лифт, и дверь с лязгом захлопнулась, поймав ее внутри. Она не знала, куда поднимается лифт и остановится ли он вообще. На девятом этаже двери лифта открылись, и это бездушное механическое повиновение показалось ей осмысленным. Даже в своем убежище, у себя в кабинете, она слышала неестественную тишину, в которой теперь не было ничего расслабляющего, навевающего сон. На нее со всех сторон ползли щупальца тишины.

«Эллис, — подумала она, — он придет». Какой у него номер? Она стала искать телефон, водя пальцем по страницам. Вот — Ферс, Э.Ф. Она набрала номер и стала с улыбкой ждать. Теперь уже недолго.

Но ответа не было. Она все ждала… ждала… и ждала. Клеон поняла, что это безнадежно, но бесконечный звук, который как бы отражал пустоту квартиры, сам по себе был связью с внешним миром.